— Больше всего, — шептал Лемм, склоняясь еще ниже и почти касаясь моей щеки своими губами, — меня поражает то, что вчера ты сама предлагала мне перевести наши отношения на новый уровень. А сегодня… сегодня дрожишь, краснеешь… Страшно, Айрин?

— Аа… ага, — кивнула я и облизала пересохшие губы. — Очень.

— Правильно, — Лемм вдруг улыбнулся, резко отстранился, а затем и вовсе поднялся на ноги. — Правильно делаешь, что боишься, дорогая. Потому что теперь я точно не намерен отступать. Жди.

И он развернулся, чтобы выйти из комнаты. А я… осталась лежать, хлопать глазами и откровенно недоумевать, что это вообще было.

— А чего ждать-то? — все же решилась на вопрос за мгновение до того, как Лемм открыл дверь, чтобы выйти из комнаты.

— Вечера, — многозначительно улыбнулся Лемм и все же оставил меня в одиночестве.

Я полежала еще немного. Попыталась вспомнить, что было вчера, но как-то не вспоминалось. Только голова стала снова болеть и тошнота вернулась. Уже не такая сильная, как сразу после пробуждения, но тоже довольно неприятная. Идти на занятия было бесполезно. В таком состоянии я не то что практические, лекции отсидеть буду не в силах.

Пришлось вставать. Тащиться в душ, благо все адептки были уже на занятиях и очередей не предвиделось. В коридоре общежития мне вообще никто не встретился, что не могло не радовать. После душа, снова вернулась в комнату. Оделась. Подумала и снова забралась на кровать. Свернулась калачиком.

Состояние было отвратное. Ничего не помогало, а от вида темного пятна на ковре и многозначительных потеков на пошарпанном паркете и вовсе становилось тошно. Спать не получалось, стоило закрыть глаза, как перед глазами тут же начинало все крутиться и желудок отчаянно бунтовал. Вот и приходилось просто лежать с открытыми глазами и стараться глубоко размерено дышать.

Камилла вернулась в комнату спустя часа два. Вошла, тихонько притворив за собой дверь, и прислонившись к ней спиной, закрыла глаза.

— Что случилось? — тут же подскочила я, правда не сделала и шага из-за резко качнувшегося под ногами пола. Пришлось опускаться на край кровати.

— Я не знаю, — несчатно произнесла Камилла и всхлипнула. — Вообще ничего не понимаю. Ты что-нпибудь помнишь о вчерашней ночи?

— Почти ничего, — была вынуждена признать я. — Но проснулась здесь, в компании с Леммом. А… ты?

— А я открыла глаза в постели Росса. И этот кобель не признается, как я там оказалась.

— Он… вы… у вас что-то было?

— Не знаю, — как-то придушенно всхлипнула Камилла. — Ничего не помню, а этот гад только издевается.

— Что будем делать?

— Не знаю, — Камилла закусила губу и крепко зажмурилась. Правда я различила как по ее щеке скользнула одинокая слезинка.

На этом разговоры прекратились. Камилла то ли задремала, то ли просто тихонько лежала, отвернувшись к стенке, и не подавала признаков жизни. А я уснула. И проспала несколько часов, ровно до того момента, как в мое сознание вклинился странный, совершенно неопознанный звук.

Я подскочила на кровати, ошеломленно хлопая глазами и пытаясь понять, где я нахожусь, и что вокруг меня происходит. Непонятный грохот повторился. С соседней кровати раздался тихий стон.

— Кого там еще принесло?! — сквозь зубы прошипела Камилла и встала, чтобы открыть дверь.

— Привет, любовь моя! — вид радостного Эвана не принес мне вот никакого успокоения. Наоборот, захотелось вдруг его убить. — Выспалась? Смотрю, сейчас ты выглядишь не в пример лучше, чем утром. Это радует. Собирайтесь, девочки.

— К-куда? — непонимающе хлопнула ресницами Камилла.

— На обед, — вдохновлено воскликнул Эван. — Вы же пропустили завтрак. А питаться надо регулярно и правильно. Так что не разлеживаемся, не разлеживаемся. Быстренько встали, оделись… что там вам еще надо и вперед — покорять столовую.

— Я никуда не пойду, — уперлась Камилла, и попыталась было вернуться в кровать, но не тут-то было.

Эван просто не оставил нам выбора. Он шумел, громко выражал бурный восторг (хотя, непонятно было, чему он так радуется), и в результате, я все же не выдержала. Поднялась с кровати и хмуро буркнула в сторону соседки:

— Идем, иначе он не отстанет.

На обед мы выбрались уже ближе к ужину. Пока приняли душ, пока собрались, — времени прошло достаточно.

— А где Лемм? — поинтересовалась я у Эвана уже в столовой.

— У Мастерса. Решает там какие-то вопросы с тренировками.

— ой! — у меня спина заледенела от неприятного предчувствия. — Мастерс! Тренировка! Я же… я совсем забыла! — я подорвалась из-за стола, намереваясь бежать изо всех ног на полигон и молить профессора о снисхождении, но не успела сделать и пары шагов, как в дверях столовой показался Лемм.

— Куда торопишься? — он перехватил меня в двух шагах от выхода.

— Так тренировка…

— Я поговорил с Мастерсом. Он разрешил сегодня прогулять, но взамен завтра мы отработаем четыре часа вместо двух. Так что…

Я только рвано выдохнула в ответ и даже попыталась слабо улыбнуться.

Ужин прошел в напряженном молчании. Вернее, мы с Камиллой молчали и только глаза отводили. А вот парни, наоборот, были веселы, шутили, смеялись… в общем вели себя так, что лично я чувствовала себя дико виноватой, хоть и не могла бы объяснить причину.

А вот когда тарелки опустели, и мы уже собрались разойтись по своим комнатам, Лемм вдруг схватил меня за руку и притянул к себе.

— Не спеши убегать, — шепнул он мне на ухо. — У нас сегодня отдельная программа.

Я сглотнула. Покосилась на Камиллу, надеясь, что она поможет, но увы, подруга и сама выглядела не лучше. Эван в буквальном смысле прижал ее к стенке и что-то жарко шептал на ухо. Камилла же то бледнела, то поджимала губы и на жениха не смотрела вовсе, старательно отводя глаза.

— К-какая программа? — заикаясь, поинтересовалась я.

— Особая, — усмехнулся Брокк, а затем прижал меня к себе и прошептал на ухо: — Ты мне доверяешь?

И вот в этот самый момент мне очень-очень хотелось сказать «нет». Просто до ужаса хотелось, но вместо этого я подняла глаза и посмотрела на Лемма. Вздохнула. Закусила нижнюю губу.

А он ждал. Напряженно. Молчал, рассматривая меня в упор.

— Ну?

— Да, — несмело кивнула в ответ. — Доверяю, но…

— Тогда не спрашивай больше ни о чем. Идем со мной, — и он осторожно потянул меня к выходу.

Пришлось смириться и следовать за ним, про себя костеря на чем свет стоит и Камиллу с ее желанием напиться, и вино и… снова Камиллу, которой вчера было мало одной бутылки вина.

Уже в экипаже, изрядно помаявшись от неизвестности, я все же решилась вернуться к расспросам. Глянула на довольно улыбающегося Лемма, набрала в грудь побольше воздуха, открыла рот…

— Ты мне доверяешь? — тихо спросил Лемм, предвосхищая готовый сорваться с моих губ вопрос.

Я поперхнулась набранным в грудь воздухом, закашлялась до слез. И кашляла долго, намного дольше необходимого, хоть таким образом пытаясь выиграть немного времени.

— Вчера ты сказала одну вещь, — дождавшись пока я успокоюсь, и утру мокрые глаза, снова заговорил Лемм. Правда, он больше не улыбался, и даже во взгляде перестала сквозить едва различимая усмешка. Леммард Брокк снова стал серьезным. А меня это, надо признать, взволновало куда больше его слов или этой странной поездки.

— Я была пьяна, — очень тихо, ужасно виновато, произнесла в ответ и уткнулась взглядом в собственные колени. Смотреть на Лемма было страшно. И стыдно. И вообще, я дала сама себе зарок, что больше не возьму в рот ни глотка спиртного. Никогда.

— Это не важно, — быстро отозвался Лемм, — то есть, важно, конечно, но я все же склонен думать, что твой вчерашний монолог был вызван не столько выпитым вином, сколько… неуверенностью. Твоей неуверенностью во мне, в наших отношениях, в собственной значимости для меня.

— Лемм, пожалуйста, — взмолилась я и, забывшись, подняла на него глаза. — Я тебя очень прошу, давай об этом забудем, а? Ну пожалуйста. Я была непозволительно пьяна, не соображала, что говорю и что делаю и… Я даже не помню, что именно тебе сказала.