Пока Лика вешала маме лапшу на уши, Лорман отошел к киоску, и купил две больших сардельки, запеченных в тесте. Но девушка от угощения категорически отказалась, сославшись на фигуру, а сам, он, жевать при ней постеснялся. Так они, сардельки эти и оказались на дне его представительского портфеля, уместившись там с ежедневником, мобильным телефоном и армейским складным ножиком, производства Швейцарии. Туда же полетели и две пластиковых бутылки с минеральной водой. Кейс сразу потяжелел, но не на столько, что бы мчаться с ним в камеру хранения. Лямка слегка врезалась в плечо, но он этого даже не заметил, терпеливо ожидая дальнейших указаний, которые, кстати, не заставили себя долго ждать. Направление было указано и через несколько минут ребята уже неслись по самой главной улице России в сторону области. Красивые витрины многочисленных магазинов, занимающие все первые этажи солидных, не менее привлекательных, чем сами витрины, зданий проносились за окном такси, радуя глаз и поднимая настроение. Лика, что-то по обыкновению рассказывала, а Лорман только вежливо поддакивал, иногда вставляя в ее монологи какие-то свои словечки. Прошло всего минут двадцать, двадцать пять и они оказались на месте. Уютное, небольшое кафе встретило их оглушительной музыкой, подвальным полумраком и толстой пеленой табачного дыма. Лорман поморщился, вдохнув в себя первую порцию никотина, но ничего не сказал, предпочтя хоть какую-то конкретику неизвестно чему, зато Лика, похоже, была здесь завсегдатаем. Пролетев несколько столиков, на ходу разбрасывая приветствия и целуясь с некоторыми такими же, как и сама, размалеванными девчонками, она взгромоздилась на высокий, стоящий на трех никелированных ножках стул и принялась за заказ.

— Значит так, Макс, — начала она, — для начала сделай нам виски с содовой и со льдом для моего молодого человека и мой коктейль для меня, затем, — она перевернула страницу лежащего тут же на прилавке меню, — по салатику из морской живности, — она назвала какого именно, — и по… — Лика взглянула на своего ухажера: — Ты горячее будешь?

— Да, — кивнул Лорман.

— И два картофеля фри с отбивной свининой, как я люблю.

— Будет исполнено, принцесса, — Макс расцвел в обворожительной улыбке. — Еще, что изволите?

— Все пока, — она ответила ему тем же. — Дальше видно будет. Ты лучше скажи, где нам приземлиться?

— Вон за тот крайний столик, — бармен указал рукой в самый конец зала. — Извини, сегодня аншлаг и свободных мест нет, — добавил он и развел руками. Жара, а у нас прохлада.

— А если за этот вот, — Лика повела глазками в сторону свободного столика, спрятавшегося за большим искусственным кленом с причудливыми пожелтевшими и слегка покрасневшими листочками.

— Этот столик, к сожалению, заказан. Видишь, табличка стоит, — вздохнул Макс. — Ничего не получится.

— А если я очень попрошу, ну, очень, очень… Что тебе стоит переставить эту чертову табличку.

— Не получится, — Макс принялся разливать напитки по стаканам, — и не проси.

Через пять минут препирательств и уговоров ребята уже сидели за тем самым «заказанным» столиком с поднятыми в руках бокалами.

— И снова за знакомство, что ли? — подняла Лика тост и улыбнулась, достала из пачки тоненькую сигаретку и прикурила, чиркнув колесиком своей миниатюрной зелененькой зажигалки.

— Я хочу выпить за тебя, — улыбнулся Лорман, — за твою красоту и неутомимую энергию.

— Спасибо, — девчонка скромно потупила свои глупенькие глазки. — Ты мне тоже нравишься.

— Ты здесь как дома, — подал он, наконец, голос, когда очередной морской моллюск был тщательно пережеван и отправлен в желудок переариваться.

— Да, — согласилась Лика, — здесь миленько.

Парень, соглашаясь, кивнул. Постепенно ему тоже здесь начинало нравиться. Противный дым после выпитого уже так не раздражал как в самом начале, когда они только сюда вошли и музыкальный гром не давил уже так на уши. Правда, приходилось иногда кричать, что бы твои слова дошли до собеседницы, но и это неудобство с каждым следующим выпитым глотком спиртного постепенно исчезало, растворяясь в сизых клубах дыма. Разговор тек, за первым выпитым бокалом следовал второй, затем третий и так далее. Чуть позже к ним за столик подсадили еще одну пару и повеселело совсем. Соседи оказались Ликиными знакомыми, которых она тут же, как только те отправились танцевать, окрестила полными идиотами. Выпили еще…

— Моя лучшая подруга, Марго, — Лика представила молодому человеку еще одну свою знакомую — брюнетку в сногсшибательной кожаной мини-юбке и такой же кожаной жилетке, надетой поверх белоснежной просвечивающейся блузки, чуть прикрывающей соблазнительные соски.

— Рита, — представилась подружка, присаживаясь. — Мы учимся вместе.

— Эверт, — буркнул Лорман и понял, что еще немного, и он уже не сможет своим заплетающимся языком произносить это нерусское слово.

— Как? — не расслышала девчонка.

— Зови его Гансом, — вставила пять копеек Лика, — это мой трофей… Правда?

— Правв-да, — пьяно улыбнулся Лорман. — Я есть твой в-ввещ…

— Прелесть! За это надо выпить, — подняла бокал Рита.

— Согласен, — Лорман плеснул себе в стакан еще виски и, покачиваясь, поднялся с места. — Предлагаю за себя выпить стоя, — и, не дожидаясь, пока девчонки тоже поднимутся, опрокинул содержимое стакана в глотку. Подружки понимающе переглянулись и последовали его примеру.

— Мы завтра едем на Волгу, — сказала, закуривая, Марго. — Ты с нами? Будут все наши, бери и немца, будет еще веселее.

— Он работает.

— Тогда сама поезжай, без пары не останешься.

— Я подумаю, — Лика напряглась, что-то прикидывая в уме. — Если предки не напрягут после сегодняшнего…

— Созвонимся. Представляешь, — Рита глубоко затянулась и выпустила тонкую струйку голубого дыма, — ни как не могу отвязаться от Сержа. Пристал как банный лист к жопе.

— А ты его отлепи, — Лика тоже закурила.

— Не отлепляется, блин, — вздохнула подруга.

— А мы ходили в кино на «Ози», — сообщила вдруг Лика. — Не поверишь, посмотрела на себя в гробу в белых тапочках. Помнишь, ты меня еще туда притащила на свою тусовку в Кусково. Реж моего папочки испугался, так бы была уже знамени…

— Радуйся, что не стала, у него все звезды через постель…

Что было дальше, Лорман почти не помнил. Денег еле хватило, что бы только рассчитаться. Спасибо подружке, взяла их с собой и подбросила до метро. В метро им пришлось спускаться вниз, где его, раскачивающегося из стороны в сторону, чуть не задержал дежурный, но все обошлось.

— Черт, — выругался Лорман, с опаской делая первый шаг на убегающие из-под ног ступеньки эскалатора. Было очень поздно и людей уже не было. Где-то в самом конце виднелась одинокая фигурка запоздавшего пассажира, но вскоре и она пропал из виду. Ребята остались совсем одни на длинной ленте эскалатора. Мимо медленно проплывали светящиеся столбики фонарей, а впереди постепенно открывалась надвигающаяся платформа мраморного перрона. Что было дальше, ни Лика, ни, тем более Лорман, еле державшийся на ногах, потом так и не вспомнили. Полусонная дежурная старушка проводила недобрым взглядом пьяную пару, но ничего не сказала, решив, наверное, что раз наверху их пропустили, значит, так тому и быть. Подошел поезд, двери вагона открылись и закрылись, впуская запоздавших пассажиров, которые сразу же завалились на пустое сидение, и состав двинулся дальше, причем, даже без объявления следующей остановки. Парень покрепче прижал к себе, почти сразу вырубившуюся подружку и с облегчением закрыл глаза. «Дальше конечной, все равно не уедем», — успел он еще подумать напоследок и отключился.

Габаритные огни последнего вагона еще некоторое время продолжали светиться из глубины тоннеля, пока их окончательно не поглотила тьма. Зеленый свет светофора сменился на красный, а электронное табло высвечивало всего лишь второй час ночи. Как правило, в это время поезда уже под землей не ходили.