— Тогда он очень сильно ошибается… — Протянула Эралайн, впиваясь в Кайрина взглядом и считая, что снова имеет на это полное право. Она подозревала, к чему парень подводил разговор, и с каждым мгновением в ее сердце будто что-то расцветало. Девушка ненавидела себя за это, но все же не отгораживалась от этого блаженства — чувствовать себя снова рядом с единственным человеком на свете, который в ней нуждался и ценил ее, ценил как друга, а не как пешку, которой можно сделать следующий ход.

— Я хочу дать ему понять, что лучше видеть меня среди друзей, а не среди врагов.

— Давай без красивых метафор: что ты удумал?

— Разрушить его планы кирпичик за кирпичиком и оставить ни с чем. — Пальцы Кайрина снова сцепились в замок.

— При чем тут я? — Вздохнула Эралайн.

— Во-первых, я хочу просто насолить Тарварре. Во-вторых, я чувствую себя виноватым из-за того, что бросил тебя здесь. А в-третьих, мне больше не к кому пойти. Воин из меня так себе, а вот ты…

— Нет. — Отрезала Эралайн. — Я уже сделала выбор. Я не собираюсь на тебя работать.

— Мой отец хочет взойти на трон. — Пропустив ее слова мимо ушей, продолжил Кайрин. — Естественно, он не сможет достичь этого, как все. Он уже немолод, да и никогда не был хорошим бойцом. Он не сделает даже этого мальчишку.

— Тогда смысл рыпаться? — Хмыкнула Эралайн.

— Ты его недооцениваешь. Сайзанг Эфресс владеет чем-то большим. Этот человек ничего не делает просто так — даже меня он забрал отсюда с определенной целью.

— Не крутись вокруг да около. Говори! — Подгоняла его Эралайн, сгорающая от любопытства.

Кайрин молчал, будто снова ища слова.

— Он изучал меня. — Наконец произнес он. — Все эти годы. Он не только держал меня взаперти, он пытался лишить меня дара.

— Ты… — Прошептала Эралайн, — не можешь…обращаться птицей?

Кайрин улыбнулся:

— Могу. Пока что.

Эралайн выдохнула, презирая себя за ненужные переживания. Кайрин давно стал ей чужим — с какой стати ей волноваться за него?

— Вернемся к главной теме, — Продолжил парень, — Сайзанг подчиняет себе магию уже много лет, и это принесло ему кое-какие успехи.

— Разве он не обычный человек? — С недоверием спросила Эралайн.

— В том-то и дело, что обычный. Ты понимаешь, к чему это может привести? Мы родились с магией, а он… приручил ее. Про нас и так забыли, но вскоре мы потеряем последнее, что у нас осталось.

— Ты давно не один из нас. Ты нас предал. — Глухо сказала Эралайн.

— Можешь думать, как тебе заблагорассудится, но я все еще один из вас. Я — Многоликий. Каждое мгновение, пока я жив и способен обращаться птицей.

— И как же ты планируешь его остановить? — Не желая продолжать тему предательства, спросила Эралайн.

— Узнаешь, Эри. — Кайрин подмигнул девушке. — А пока скажи: ты со мной?

Эралайн показалось, что ее сердце превратилось в маленькую птичку, запертую в клетке из ребер. Она смирилась со своей тюрьмой, но сейчас резко встрепенулась, стала бить крыльями по прутьям, и девушка наконец-то почувствовала себя живой. Она не была такой уже шесть лет, с того самого дня, как Кайрин, ее единственный друг и тайная детская любовь, уехал на лакированной черной карете куда-то за горизонт.

Она не думала, что он вернется. Но он вернулся, а значит, дружба не была забыта. А друзья следуют в неизвестность, ничего не спрашивая.

Эралайн улыбнулась так, как не улыбалась никому, кроме Кайрина. А потом она кивнула.

Она пыталась казаться невозмутимой, но внутри у Тарварры полыхало настоящее пламя. Сидя за широким столом в главном зале, она сжимала в руке ножку хрустального бокала, привезенного отцом из Грери когда-то давно. Ей отчаянно хотелось раскрошить этот бокал, прекратить его из изящного сосуда в мелкие осколки, что вопьются ей в руку, и на стол закапает кровь. Ей станет больно, и возможно, тогда она забудет, что сделала Эралайн.

Перед ее ногами, на полу возле стола, лежала, скрючившись, старуха. Та самая, что забрала эту дрянь в свой дом. Та самая, что ни слова не сказала Тарварре о Кайрине.

Девушка всем сердцем ненавидела этого никчемного мальчишку, но она давно списала его со счетов, еще тогда, когда он уехал вместе со своим папашей. В тот же самый день она забыла о нем, хоть у нее и появилась одна проблема. Управлять Эралайн стало сложнее. Раньше Тарварра мучила его или же просто угрожала, чтобы подчинить себе сестру, но когда он уехал, Эралайн отбилась от рук.

А потом Тарварра все же ее сломала, считая это своей победой. Сестра подчинилась ей, стала ее собственностью, заставляя Тарварру еще сильнее гордиться собой.

Сегодня она прилюдно унизила свою никчемную, слабую сестру, посмевшую ее разочаровать, но явился этот подонок и теперь…

— Куда они уехали? — Прорычала Тарварра, поднимаясь со своего стула.

Старуха почти неподвижно лежала на полу, не поднимая глаз на девушку. Тарварра ударила ее еще раз носом сапога. Женщина дернулась и застонала, ее руки были связаны за спиной, а из разбитого носа текла кровь, уже испачкавшая пол.

— Н-не знаю. — Прошептала она.

Тарварра села на корточки и схватила старуху за лицо, заставив заглянуть в глаза. На мгновение девушка обратила внимание на неестественную тишину, повисшую в комнате. На стенах потрескивали факелы, но никто из присутствующих людей — отца, его охраны — не издавал ни звука. Они будто бы не дышали.

— Не ври мне! — Закричала Тарварра. — Ты все видела!

Она отпустила голову старухи и та обессиленно уткнулась лбом в пол. Женщина молчала. Тарварра не допускала возможности, что старуха и вправду ничего не знает. Кайрин увез Эралайн, и девушка могла предположить, куда. Она уже отправила своих людей в сторону замка его отца и в ближайший город, но Кайрин не настолько глуп, чтобы прятать Эралайн в таких очевидных местах.

Тарварра поднялась на ноги и прошлась по комнате, стуча каблуками сапог по деревянному полу. Никто из присутствующих так и не осмелился ей что-то сказать с тех пор, как обнаружилась пропажа Эралайн.

— Посадите ее под замок. Глядишь, надоест молчать. — Приказала Тарварра, стремительно выходя из дома.

Ветер подхватил ее волосы, едва девушка вышла па улицу, он трепал подол ее платья и накидку на плечах. Тарварра уверенно шла в сторону конюшни.

На поселение уже опускалась ночь, а осенью с каждым днем это происходило все раньше, но люди все еще шныряли по улицам, спеша куда-то по своим делам. Они кивали Тарварре, встречая ее, приветствовали, словно она была вождем клана. По большому счету, так и было.

В любом случае, Тарварра добьется своего, и скоро ее станут почитать, как богиню.

Она прошла через тяжелые двери в дурно воняющую конюшню с сильным желанием устроить конюху разнос за это. Но в помещении было пусто — никого, кроме лошадей, мирно скучающих в своих стойлах. Тарварра выбрала высокого жеребца темной масти, провела пальцами по его гриве и окунулась в свои мысли. Какая-то маленькая часть ее души, запуганная и прячущаяся где-то в уголке, боялась того, что девушка собиралась сделать.

Она выехала из поселения и направила лошадь в сторону просторных лугов, ведущих к самому побережью моря. Тарварра едва не засыпала под мерные шаги лошади, хоть и копалась в своих мыслях, рассуждала о том, что собиралась сделать и о том, чего не сделала. Если у нее получится, эта никчемная Эралайн ей больше не понадобится.

Скоро ветер принес с собой солоноватый запах морского воздуха, и тогда Тарварра пустила лошадь в галоп, сгорая от нетерпения и от опасения оказаться непунктуальной. Ее ждала важная встреча на берегу.

Небо давно покрылось звездной россыпью, луна отбрасывала причудливые тени на обрывистые скалистые берега моря, где волны бились о камни с такой силой, что рассыпались мириадами сияющих брызг, похожих на бриллианты. Тарварра спешилась возле края такой скалы, поросшей травой, доходившей девушке до колена. Она оставила лошадь подальше от края обрывистого берега, а сама двинулась туда, шурша ногами по поблекшей осенней траве.