Парень отмахнулся от девушки:

— Я должен узнать, кто…

К их удаче, командующий не заставил себя ждать. Из самой большой и дорогой на вид палатки вышел высокий мужчина в доспехах. Он твердой походкой прошел к солдатам и что-то сказал нескольким из них в весьма дружеской форме — похлопывая по плечу и улыбаясь.

А Вайн не мог сдвинуться с места. Его взгляд неотрывно следил за мужчиной, пока тот расхаживал по лагерю. Все солдаты беспрекословно подчинялись ему, намного охотней, чем Вайну когда-то.

Все правильно, этот человек был их настоящим лидером.

Генерал Эндин.

Эралайн что-то говорила, но ее слова Вайн пропустил мимо ушей. В его голове звучал только один голос, кричащий юноше, насколько он наивен. Он думал, что Эндин на самом деле верит в него и в его потенциал стать королем-легендой, в то время как генерал плел за спиной наивного мальчишки свои интриги.

Возможно, Вайн уже и никакой не король вовсе?

Как ни странно, радости ему эта мысль не принесла.

— Эй! — Перед глазами Вайна оказалась рука. Парень моргнул и повернулся к Эралайн, звавшей его уже несколько минут, — Ты чего застыл?

— Да так, ерунда. Единственный человек, который, как я думал, верит в меня, только что вставил мне нож в спину! — Сквозь зубы процедил юноша, придя в себя.

— Не хочу тебя… расстраивать еще сильнее, но… — Девушка указала кивком головы на другую сторону лагеря.

Может, проигнорировать ее и не смотреть?

Вайн уставился в указанном направлении. Там, между палаток бродила девушка в длинном платье. Из-за небольшого роста ее едва было видно среди крупных мужчин, но Вайн сразу же узнал ее по длинным черным волосам, заплетенным в две косы.

Это была Данга. Абсолютно живая и невредимая.

Так вот ради кого его предал Эндин! Он был генералом и при Данге, и, похоже, пользовался ее уважением, которое теперь переросло в такой вот союз. Неплохо, учитывая всю глупость бывшей королевы!

— Но почему они именно здесь? — Не сводя глаз с лагеря, спросил Вайн.

— Думаю, Данга так и не отступилась от своей главной цели — Башни. А она где-то недалеко отсюда.

Башня. Чертова Башня, из которой прилетела Сеитта, связавшаяся с Ван Иларом, оказавшимся очень принципиальным слабаком. Почему все так сложно!? Вайн устало потер переносицу и хрипло втянул воздух.

— Пусть захватывают. — Выпалил юноша, поворачивая лошадь в сторону Алага, — Мне плевать.

— Сомневаюсь… — Замялась Эралайн, — Если они захватят Башню, тебе не прожить и лишнего дня.

Дернув за поводья, Вайн погнал лошадь дальше, оставляя Эралайн в отстающих, но ее последние слова все еще звучали у него в голове, и от них никак не получалось избавиться.

Тарварра была вымотана до такой степени, что даже ее собственное зрение стало каким-то мутным, словно она видела мир через грязное стекло. Девушка сразу же списала это на усталость, хотя разум ей точила неприятная мысль о том, что это еще одно последствие постоянного использования магии.

Почти наощупь она пробиралась по лестнице замка в Кимнте в свою комнату, хотя сзади шел преданный ей Толл, который бы точно не отказал в помощи и довел девушку до нужных покоев. Тарварра быстро одернула себя за эту мысль.

Она не может быть слабой.

Наоборот, раз от раза она должна становиться сильнее, потому что этого требовала вся та магия, что теперь была собрана в ее крови. Магия многих, самых разных людей, чьи жизни она забрала, чтобы получить их главное сокровище. Все они были недостойны своих даров, все были слишком глупы или слабы, чтобы распоряжаться такой силой.

А вот Тарварра была слишком сильна, чтобы всю жизнь владеть одним-единственным даром посредственной Многоликой. Ей не нравилась даже птица, которая была ее вторым «я» — ну какой к черту коршун!? Вот Эралайн с Кайрином повезло: им от рождения были преданы тела соколов, но если в случае с сестрой это было весьма понятно — с такой-то родословной и чистой кровью как у нее, ни о каких воробьях и речи быть не могло, то парень вызывал у Тарварры чистейшее негодование и зависть. Кайрин был всего-навсего полукровкой, наполовину человеком, тем более, сыном такого омерзительного идиота, как Сайзанг — как он мог заполучить тело роскошного сокола?

Теперь Тарварре казалось, что справедливость хоть немного восторжествовала — пусть эти двое радуются, что могут обращаться соколами, зато она отныне способна почти на все.

С ужасом девушка осознала, что по части могущества приблизилась к Безглазым. Она могла воскрешать мертвых, обращаться птицей, деформировать предметы, а теперь еще и… обладала даром Мыслителя. Он открыл для нее все дороги, и на пути Тарварры осталось лишь одно препятствие — ее никчемное тело, что так и не переставало разлагаться под уничтожающим действием магии.

Рана не то, что не заживала — она разрасталась и теперь перекинулась на поясницу девушки. Теперь и там практически не осталось кожи, а плоть гноилась и болела, постоянно напоминая о себе, даже когда Тарварра полностью закрывала свое проклятье бинтами.

Она и сейчас чувствовала эту тянущую боль, медленно, но с гордо расправленными плечами, шагая по коридору. Тарварра думала только о том, как упадет в кровать и мгновенно уснет, даже не вспомнив о событиях сегодняшнего дня. В глазах у нее темнело, но слух не подводил — девушка слышала даже шуршание подола своего платья, а тяжелые шаги Толла сзади — и подавно.

Когда в поле ее зрения наконец показалась дверь знакомой комнаты, Тарварра пошла чуть быстрее, выжимая последние силы из своих уставших ног. Мужчина все так же молча следовал за ней — без приказа он не имел права уйти.

Девушка рывком открыла дверь и буквально ввалилась в свою комнату, где было тепло, а сквозь оконное стекло проглядывали сумерки. В несколько шагов она преодолела комнату и тяжело опустилась на диван, Толл остался на пороге с лицом, ожидающим любого приказа — от «сходи и нарви мне букет цветов» до «возьми этот нож и убей человека».

— Толл, — Тарварра уже хотела отпустить его, но запнулась на полуслове.

Ей в голову пришла на редкость сумасбродная идея, но ее так сильно захотелось воплотить в жизнь прямо сейчас, что даже усталость отступила на задний план.

— Да, моя госпожа. — Толл выражал готовность выслушать приказ.

Но приказ не надо было слышать. Его надо было «почувствовать»? Тарварра и сама пока не знала, как работает дар Мыслителей, она понимала его суть только в общих чертах.

И вот сейчас она решилась проверить, правда ли все то, что она знала о магии Мыслителей.

Закрыв глаза, Тарварра очистила свой разум от всех посторонних мыслей и максимально сосредоточилась. Мыслители должны уметь четко знать, чего они хотят.

Для начала она попыталась найти Толла. Отыскать его разум, застывший в ожидании. Вроде бы, проникнуть в него не должно составить Тарварре труда — мужчина не мог ничем защититься: ни магией, ни собственными настойчивыми мыслями. Да и вряд ли он что-то слышал о том, что можно научиться «закрывать разум».

Дар мыслителя не позволял читать мысли, и это даже радовало Тарварру. Она не хотела знать мнение людей о себе, а свои планы они выложат ей и сами, сломленные под натиском ее магии.

Кроме Толла рядом с девушкой больше никого не было, и ей не составило труда сосредоточиться только на нем. Нужно было придумать, что Тарварра ему прикажет. Глупая, даже несколько детская и наивная мысль пришла неожиданно, но девушка не смогла от нее отказаться.

«Поцелуй меня» — мысленно произнесла она.

Боясь открыть глаза, Тарварра стала ждать, и миг спустя до ее ушей донеслись тяжелые шаги. Толл приближался. Девушка распахнула глаза и поднялась с дивана, чтобы мужчине было удобнее исполнить приказ.

Не произнеся ни слова, Толл грубо обхватил ее лицо своими мозолистыми ручищами и притянул ее губы к своим. Тарварре совсем не хотелось вырваться из его хватки, даже наоборот — какой-то незнакомый ей инстинкт заставил ее тело придвинуться ближе, прижаться к его широкой груди и раствориться в поцелуе.