— Это из-за тебя я мокну здесь! — Недовольно заявил Кайрин.

Айвен оставила его позади и почти не слышала сказанных им слов, уже заходя в жилище принцессы.

Девочка все также вжималась в угол, только на этот раз ее испуганные глаза сразу же впились в Айвен, а не в стену.

— Ты же не думала, что я ушла насовсем? — Айвен нагло зашла в дом, вальяжно разглядывая пространство. Ей снова стало жарко, хоть и несколько мгновений назад под дождем было холодно.

Принцесса отвела взгляд, и теперь ее глаза сверлили земляной пол.

— Я привела человека, который очень хотел с тобой познакомиться. — Осторожно сообщила девушка, опасаясь даже звучания собственного голоса в этой напряженной тишине.

Не дожидаясь ответа девочки, она открыла тяжелую занавеску и впустила Кайрина внутрь, заметив, что его волосы снова были прилизаны, и теперь глаза принцессы вонзились уже в него. Даже от одного только отсутствия постоянного внимания девчонки Айвен уже стало легче.

Несколько мгновений Кайрин с принцессой изучали друг друга, и только потом неестественно бесцветный голос девочки вспорол тишину:

— Ты не из этих. — Кивком головы она указала на Айвен.

Девушке стало немного неприятно из-за такого отношения, но она не подала вида, да и вовсе решила отдать бразды правления этой «приятнейшей беседой» с принцессой в руки Кайрина.

— Правильно. — Согласился юноша, — Потому что я здесь на тех же правах, что и ты.

В душе Айвен что-то оборвалось, но она поспешила успокоить себя — Кайрин просто врет, чтобы втереться в доверие к девочке. Он же не может на самом деле считать себя заложником, его же никто не похищал!

«Глупая, глупая Айвен, забудь об этом! Да, он согласился ехать с тобой, но не из-за того, что ты его заставила, и не из-за того, что он любит тебя. Просто из благодарности» — убеждала она себя, но хотела ли она в это верить?

— Тебя не похитили. Ты врешь. — Заявила девчонка, отвернувшись.

Кайрин сделал несмелый шаг вперед.

— С чего ты взяла, что меня не могли похитить?

Принцесса снова одарила его своим уставшим взглядом. Она притянула колени к груди и обняла их руками, будто бы пытаясь уменьшиться и спрятаться ото всех проблем.

— Во-первых — кто ты такой, чтобы тебя похищать? — Принялась рассуждать она, — А во-вторых — ты, по-моему, в состоянии защититься.

— Тогда что, по-твоему, я делаю здесь, если меня не похитили? Это место не слишком напоминает курорт.

Эти слова звучали так убедительно, будто Кайрин и в самом деле просто озвучивал свои мысли. А вдруг ему действительно в тягость жить здесь, и он просто терпит и ждет подходящего момента, чтобы уехать и не обидеть Айвен?

Ох, как же она не хотела его отпускать! Без Кайрина жизнь Айвен будет просто бесцветным существованием и бесцельной борьбой с этими традициями и устоями. Она не сможет бороться вечно. Когда-то она сдастся натиску отца и остепенится, став такой же, как все остальные женщины в провинции — безропотной рабыней своего мужа.

Она должна была быть благодарной Кайрину уже за то, что он хотя бы подарил ей что-то, чего никогда не было у остальных девушек Алага — смелости мечтать о большем — но Айвен не могла. Она хотела, чтобы ее «мечта о большем» стала реальностью.

Как же она хотела, чтобы он любил ее!

Но разве он способен на это? Еще давно Кайрин признался, что всегда причинял людям только боль, и, похоже, Айвен была следующей в этой очереди. Да и как можно ее полюбить, даже если и способен на это? Ее — некрасивую мужеподобную дикарку с широченными плечами, резкими скулами, горбатым носом и извечными лохмами вместо волос?

— Откуда мне знать? — Пробубнила принцесса.

— А почему бы просто не поверить мне? Меня, кстати, зовут Кайрин.

Глаза девочки сверкнули, словно лезвия кинжалов. Она посмотрела на Айвен и молча отвернулась.

Они с Кайрином поспешно переглянулись. Юноша недоуменно пожал плечами. Принцесса оказалась упрямее любого осла, раз даже узнать ее имя оказалось так сложно.

Айвен вспомнила, что Харв никак не мог договориться с ее неуступчивым братцем. Похоже, это у них семейное.

— Пойми же ты, — Попытался Кайрин снова, — мы тебе не враги.

— Она, — Принцесса ткнула пальцем в Айвен, — враг! А раз ты с ней заодно, то и ты тоже!

Девушка даже дернулась от этих слов, а в ее душе медленно закипал гнев, который она не в силах была потушить. И Кайрин, похоже, это заметил. Его рука легла Айвен на плечо, и хоть этот жест был призван, чтобы ее успокоить, девушка еще сильнее взбесилась, но сказать ничего не успела — юноша ее опередил:

— Ошибаешься, Высочество. Эта девушка — единственный человек, которому ты можешь доверять из всей этой провинции. Не буду приукрашивать, ты уже не ребенок: здесь каждый вставит нож тебе в спину, едва ты отвернешься. Каждый, но не она.

— Я не верю тебе. — Сверкнула глазами упрямая принцесса.

— Право твое, но дослушай же! Меня хотели убить, а она спасла меня и вылечила. Меня здесь ненавидят все, кроме нее. А теперь и ее саму ненавидят потому, что она не испытывает ненависти ко мне. Ее считают предательницей, но чего такого она совершила? Здесь как предательство расценивается лишь одно — быть человеком.

Что-то в его словах и тяжелой руке на плече заставило Айвен внутренне похолодеть. Да, сейчас он говорил правду, она была уверена в этом, как никогда.

Кайрин описал всю ее жизни на протяжении последних месяцев несколькими предложениями.

Девушка заметила, что лицо принцессы переменилось. Теперь она внимательно, будто проверяя правдивость прозвучавших слов, рассматривала их обоих.

— Я Рейва. — Представилась она, пока дождь на улице отбивал свой бесконечный ритм.

В его теле болела каждая кость, пока Вайн ворочался на жестком дощатом полу, пытаясь ухватиться за нить сна. Он натянул на себя тонкое одеяло почти с головой и зажмурился.

Нет. Так ему точно не уснуть.

Эралайн сладко посапывала на кровати рядом, укутавшись в одеяло, словно в кокон. Девушка вырубилась, едва коснувшись головой подушки, и Вайн надеялся, что и с ним будет то же самое, но он уже где-то час смотрел в потолок и не понимал, что происходит.

Возможно, он не может заснуть, лежа на таком жестком полу? Нет, это бред — Вайну не привыкать спать в таких условиях. Он засыпал голодным и в жутком холоде, сидя и прижимая к себе Рейву, и все разы это давалось ему легко. Конечно, в мягкой постели с шелковым бельем ему засыпалось гораздо лучше, но не мог же он отвыкнуть так быстро!

Вайну хотелось зарычать от злости на самого себя.

В его голову лезли все до единой из тех отвратных мыслей, что терзали его днем. И почти все эти мысли были о Рейве. Вайн еще никогда не чувствовал себя таким подонком. Все, что случилось с сестрой — полностью его вина, и только он мог вернуть все на прежнее место. Но какой ценой? Что ему надо сделать, чтобы успокоить провинцию Алаг?

«Убить их правителя» — сказала бы Эралайн, и, наверное, оказалась бы права.

Но Харва Вайну ни за что не одолеть, хоть парень и был гораздо моложе. Если только с помощью магии, но прыгать в эту бездну он бы ни за что не решился. Он прекрасно знал: все, что связано с магией — опасно и зачастую смертельно.

Рейва не в счет.

Она сразу же простит его, в ту же самую секунду, когда Вайн спасет ее из лап этих дикарей. Правда, до их никчемной провинции еще ехать и ехать. Они с Эралайн и так гнали лошадей, как могли, едва не доводя животных до обморока. Но все же без остановок не обойтись, поэтому иногда они заезжали в такие вот таверны, как эта, на ночлег.

Это место отнюдь нельзя было назвать раем, но все же для такого захолустья этот постоялый двор был еще довольно приличным. Пару дней назад путники заехали в придорожную таверну, которая и в подметки не годилась этой. Или Вайну просто так казалось после того ужаса?

Там было столько крыс и тараканов, что они с Эралайн сбились со счету, пока ночью пытались согреться, укутавшись в одно-единственное одеяло, насквозь провонявшее сыростью и гнилью. Хотя, похоже, такой запах источало не столько одеяло, сколько сами стены. Казалось, тот дом мог развалиться от одного более-менее сильного дуновения ветра — гнилые доски, сколоченные ржавыми гвоздями, трещали при каждом порыве.