«Иди сюда» — такой идиотке, как Эралайн, нужно повторять несколько раз. Тем более, что Тарварра уже медленно шла вперед, как бы уводя сестру подальше от Вайна и девчонки, чтобы они ненароком не услышали их разговор.

Тарварра удалялась в лесную чащу, пока не убедилась в том, что свет пламени от костра здесь настолько слаб, что его практически не видно. За ней все еще следовали легкие шаги Эралайн, которая покорно подчинялась приказу. И все же Тарварра держала ее разум в самой сильной хватке, на какую только была способна.

— Ты!? — Почти вскрикнула сестра, увидев Многоликую.

«Не ори».

— А что, ты думала, что прикинешься мертвой, и я никогда не узнаю правду? — Шепотом сказала Тарварра, подойдя к Эралайн максимально близко.

У Многоликой был хороший слух, и зрение не намного хуже.

«Брось кинжал на землю. Даже не пытайся мне навредить».

С губ Эралайн сорвался хриплый вздох. Она с ужасом поняла, что ее разум заперт в клетке и подвязан на ниточках, дергать за которые могла лишь Тарварра.

— Что ты делаешь!? — Все же выпалила сестра.

— Показываю тебе твое место.

Эралайн застыла как вкопанная. Как бы она не хотела схватиться за кинжал и распороть Тарварре брюхо, нарушить приказ она не могла.

— Неплохо ты, конечно, устроилась. Никогда бы не подумала, что ты — и с ним! — Тарварра кивнула в сторону, где сидел Вайн.

— Это не твое собачье дело. — Прошипела Эралайн, ее глаза даже в темноте сверкали молниями.

— Как раз мое. Я даже горжусь тобой, сестренка! Ты ведь так мне помогла…

Брови Эралайн взлетели вверх, это было видно даже почти без освещения.

— Ты сделаешь то, что я скажу, ведь так? — Промурлыкала Тарварра, скалясь к хищной улыбке.

— Нет. Я тебе не вещь. И не рабыня.

— Какая прекрасная и глупая уверенность! — Развела руками Тарварра, читая в глазах Эралайн дикий страх.

«Ты сделаешь то, что я скажу» — мысленно чеканила она, сжимая разум Эралайн все сильнее. «Ты уже втерлась к нему в доверие. Продолжай в том же духе. А потом, когда вы приедете в Грери, отрави его».

Молниеносным движением она всунула в руку сестре маленькую бутылочку с ядом Чайса. Наконец-то он по-настоящему пригодился!

«И не смей разжать пальцы» — приказала Тарварра, чтобы сестра не уронила яд на землю.

— Н-н-нет… — Простонал неестественный голос Эралайн.

— Да, моя дорогая.

«И не смей натворить каких-нибудь глупостей вроде самоубийства. Я знаю, что ты захочешь это сделать»

Эралайн неотрывно смотрела на Тарварру, и из ее глаза выкатилась одинокая слеза. Она сползла по щеке и упала на землю, оставив после себя мокрую едва заметную дорожку.

«Ты насыплешь этот яд ему в напиток, а он выпьет, пока ты будешь клясться в вечной любви. А потом ты исчезнешь, куда тебе будет угодно».

Тарварра не знала, каким голосом этот приказ раздается в голове Эралайн, но она следила за лицом девушки на протяжении всего времени, пока формулировала его. И, если бы она была чуть более мягкой и сердобольной, то не выдержала бы этого. Но Тарварра торжествовала, потому что Эралайн не оставалось ничего, кроме как кивнуть, что она и сделала.

Многоликая много раз думала, что ей наконец-то удалось сломать сестру, но каждый раз Эралайн выкручивалась и умудрялась делать по-своему. Теперь она точно так не сможет — не позволит магия.

Теперь Эралайн была не просто сломлена, а разбита.

Все было усыпано пеплом. Ее лицо, руки, платье, волосы. На чумазых щеках Айвен виднелись дорожки от слез, которые то переставали, то снова начинали литься из ее глаз, когда девушка выходила из ступора и осознавала, что произошло здесь прошлой ночью.

Она встала с колен и заплетающимися шагами поковыляла дальше, к следующему дому. Точнее, тем обугленным обломкам, которые от него остались. Ее ноги с хрустом ступали по каким-то щепкам и даже украшениям, сверкающим в свете утреннего солнца. Добравшись до тела смутно знакомой женщины, Айвен снова упала на колени рядом с ним и всмотрелась в обгоревшее лицо.

Несколько часов назад ее тошнило от этого зрелища, а сейчас — уже ничего, привыкла. Девушка несколько секунд тупо смотрела на труп, раздумывая, а точно ли эта женщина мертва, но потом встала и побрела дальше в поисках выживших. Она так и не нашла никого. И Кайрин, судя по всему, тоже.

Едва Айвен о нем подумала, как за ее спиной раздались шаги. Отчаяние девушки не позволило в ее голове проскользнуть даже мысли о том, что это кто-то из выживших. Она повернулась и увидела одинокого Кайрина, такого же грязного и уставшего, как сама Айвен.

— Здесь никого нет. — Сказал он, осторожно ступая по белесой от пепла земле, — Все мертвы. Нужно уходить, вдруг они вернутся.

— А зачем им возвращаться — и так уже сделали все, что хотели! — Мрачно прошипела Айвен.

Она опустила глаза в землю, показывая Кайрину, что не хочет говорить на эту тему, но уже через миг ее подбородка коснулись его черные от копоти пальцы, заставляющие поднять голову и посмотреть на него:

— Они будут рыскать по окрестностям, пока не найдут… твоего отца. А если он хорошо прячется, то это будет продолжаться не один день. Они могут вернуться!

От его легкого и, по большому счету, безобидного прикосновения лицо Айвен вспыхнуло, и она даже обрадовалась тому, что из-за грязи этого не видно. Девушка порывисто вздохнула, но не отвела взгляд:

— Мы не знаем, где они сейчас. Куда нам прятаться, если вероятность того, что нас найдут, велика везде?

Кайрин дернулся от этих слов, будто от пощечины. Он отвел глаза от Айвен и отошел в сторону, сложив руки на груди. Казалось, целую вечность парень просто молча смотрел вдаль. Наконец, он выдохнул, будто собираясь с силами, и сказал:

— Тебе нужно в столицу. Она же… крепость?

— Мне? — От главного вопроса Айвен отвлекла именно эта формулировка, — Не нам, а именно мне?

Кайрин стиснул челюсти, сражаясь с самим собой, в то время как в груди Айвен что-то болезненно надрывалось. Парень соизволил к ней повернуться.

— Тебе. — Почти беззвучно повторил он, — Мне нет места в Алаге.

Его слова были правдивы и логичны, но Айвен так хотелось возразить. В конце концов, она не нашла никаких слов, кроме этих:

— А разве я могла ожидать чего-то другого от тебя?

Сказано это было тоном глубочайшего разочарования и недовольства, но с примесью какой-то застенчивости. Поняв, какую ерунду она только что сморозила, Айвен поспешила отвернуться и опустить глаза в землю. С каждой секундой их разговор становился все неприятнее, но ее радовала мысль о том, что после этой «беседы» в их с Кайрином отношениях больше не будет недосказанности и неизвестности.

— Эм… что? Ты это о чем? — С нажимом в дребезжащем голосе спросил парень.

«Зачем ты это сказала, дура!?» — мысленно ругала себя Айвен. Что теперь делать? Сказать правду? Красиво солгать? А разве тут можно выдумать что-то красивое, что сгладит все острые углы?

— О нас с тобой. — Честно заявила Айвен, — И я хочу извиниться. Прости за то, что я, сельская дура, позволила себе на что-то надеяться. И, наверное, ты все же прав — мне пора. В Дэум.

Отчеканив все это прямо ему в лицо, Айвен развернулась на каблуках и с гордо расправленными плечами зашагала на север, в сторону Дэума. В ее голове звучала какая-то какофония из мыслей, которая не позволяла девушке задуматься о главном — а как она дойдет до столицы и останется жива?

Вместо этого ее фантазия рисовала ей лицо Кайрина, которого она оставила стоять посреди пепелища с огромными от удивления глазами. Пусть думает, что хочет, ей плевать. Главное, что Айвен все же нашла в себе силы сказать ему то, что думает.

Она слышала, как он побежал за ней, и через силу заставила себя не оборачиваться. Гордость захватила сердце Айвен целиком и полностью, распоряжаясь даже ее движениями, не говоря уже о мыслях. Девочка, которая наивно любила этого красивого, ни на кого не похожего мальчика, спряталась куда-то глубоко-глубоко, так, что Айвен перестала слышать ее тихий голосок у себя в голове.