Крам действительно учил Вайна не только теории магии. Он стал его постоянным соперником в поединках на мечах, и надо было признать — дрался парень намного лучше новоиспеченного короля. Хотя умения Вайна совершенствовались день ото дня.

— Давай дальше. Мне еще к Рейве надо идти. — Подгонял Крама Вайн.

— Чем отличаются колдуны Башни от Безглазых? — Подперев рукой подбородок, устало спросил парень.

— Колдуны бессмертны, но Безглазые могут воскрешать мертвых.

— И?

— Ах да! — Вспомнил Вайн, — У Безглазых нет глаз!

Крам раздраженно закрыл глаза рукой:

— Ты идиот…у Безглазых есть глаза, просто они…

— Полностью черные: и белки, и радужки, я знаю. — Перебил Вайн.

— Тогда чего ты морочишь мне голову!?

— Пытаюсь надоесть тебе настолько, чтобы ты уполз в свою каморку и отпустил меня к сестре.

— Ну и живи всю жизнь неучем! — Вставая, негодовал Крам.

Вайн наблюдал, как силуэт парня растворился в воздухе, бледнея с каждой секундой. Скорее всего, сейчас Крам направится на кухню, где стащит что-нибудь из еды, и только потом поплетется в свою комнату.

А Вайн уже шагал по коридору в сторону комнаты Рейвы. За окном замка сыпал крупными хлопьями снег, и на фоне темноты он выглядел как порванные бумажки. Белая пелена застелила все дорожки и газон во внутреннем дворе замка, крыши покрылись сосульками, а в коридорах появился непроходящий холод. Камины горели лишь в комнатах, и Вайн почувствовал, как руки, даже под одеждой, покрылись мурашками.

Он приоткрыл тяжелую дверь в комнату Рейвы и увидел там сестру, сидящую на диване спиной к нему. Что она делает? Рисует? Играет? Может, не стоит ей мешать?

Вайн зашел в комнату, кашлянув, чтобы сообщить о своем присутствии. Рейва резко обернулась, и парень увидел, что перед ней ничего не было — ни игрушек, ни нового платья или чего-то еще. Но не могла же Рейва просто уставиться на стену!

— Привет. — Мягко сказал парень, — Как ты? Не скучала сегодня?

— Нет. — Ответила девочка, окончательно повернувшись к нему, — А ты снова тренировался с Крамом?

Она не знала о том, что ее брат уже несколько недель изучал магию.

— Да. — Согласился он, — Почти.

Рейва подвинулась на диване, чтобы Вайн мог сесть рядом. Он легонько обнял ее за плечо:

— Что нового? Расскажешь мне?

Рейва уставилась на брата своими огромными глазами. Он заметил, что она тревожно потирала пальцем свою ладонь, где остался шрам от ожога.

— Ничего. Что может со мной произойти? — Ответила девочка.

Она отвела взгляд в сторону и опустила голову. Вайн дотронулся пальцем до ее подбородка и повернул личико к себе:

— Что случилось?

Вайн давно заметил, что после случая в библиотеке Рейва изменилась. Она стала более серьезной и задумчивой, часто засматривалась в одну точку, словно искала что-то неуловимое на пустой стене. Почему-то он боялся спрашивать у сестры об этом, опасаясь разрушить то шаткое доверие, что было между ними. Он не хотел это принимать, но давно понимал — они с Рейвой отдалились друг от друга. И Вайн не хотел увеличивать эту пропасть. И все же сейчас он осмелился.

— Ничего.

— Не ври мне. — Как можно мягче сказал парень.

— Я говорю правду! — Вскрикнула Рейва, и на ее лице отразился несвойственный ей гнев.

— Ты что-то скрываешь от меня. — Вайн схватил Рейву за плечи, — Рейва, я твой брат. Ты можешь все мне рассказать.

— Мне нечего тебе рассказывать. — Сквозь зубы процедила девочка, пытаясь вырваться.

Вайн отпустил ее, и Рейва, легко соскользнув с дивана, поспешила к двери.

— Стой! — Позвал ее Вайн. Он мог бы в несколько шагов догнать девочку, но что-то не позволяло ему так поступить.

Рейва не подчинилась и вышла из комнаты. Вайн прислонился головой к стене и невидяще уставился в потолок. Все внутри кипело от гнева, и он впился ногтями себе в ладонь, чтобы хоть как-то уменьшить злость.

Холодное безразличие нахлынуло на него волной, от которой ему самому стало страшно. Ему резко стало плевать на то, что стало с Рейвой и куда она сейчас пошла, ему стало все равно, что мятеж в Алаге был подавлен слишком жестоко по его приказу, и его уж точно перестало волновать то, что ему оставалось три месяца жизни. Даже немного меньше.

Он просто хотел, чтобы все это поскорее кончилось.

Дверь за Элисер захлопнулась, и Вайн позволил себе успокоиться. Ему невыносимо было улыбаться и вести себя сдержанно в ее присутствии, когда ему хотелось разбить этот мир на части и растоптать эти осколки в стеклянную крошку. Сейчас, когда за ним никто не наблюдал, он уселся в кресло перед зеркалом и прикусил губу.

И зачем все это? Зачем Элисер так кропотливо готовила его ко встрече с послом Алага, который отбыл туда, когда Вайн подавил мятеж, и теперь наконец возвращался? Вайн и вовсе не хотел общаться с этим мерзким типом, но власть обязывала исполнять такого рода встречи. Помимо короля и посла, там будут присутствовать и члены совета, их охрана, и еще какие-то люди. В общем, это будет далеко не личной встречей.

Поэтому-то он и был разодет, как павлин. Единственное, что радовало Вайна — это то, что этот костюм был все же скромнее, чем тот, который он надел на коронацию. От того ярко-малинового цвета ему до сих пор хотелось выколоть себе глаза!

Вайн бросил на свою недовольную рожу беглый взгляд в зеркало. Удлиненный камзол, вроде бы наспех сшитый Элисер, сидел просто великолепно — эта женщина недаром ела свой хлеб — но эта мысль ничуть не радовала Вайна. Если члены совета притащат на прием своих пустоголовых дочерей, ему будет нелегко отделаться от их излишнего внимания. Рейва давно сообщила брату, что девушки начали засматриваться на него — за время жизни в замке он поправился, и плечи стали казаться шире, Вайн перестал походить на тощего подростка, и оказалось, что он был вовсе недурен собой.

На поясе в ножнах покоился, возможно, излишне простецкий для короля меч, но Вайну нравился именно он — незаменимый при каждой тренировке с Крамом. Он потуже зашнуровал сапоги из мягкой кожи, что были почти неощутимы на ногах, откинул челку со лба назад и стремительно вышел их комнаты, решившись не надевать корону. Эта бесполезная, тяжелая и неудобная вещь бесконечно раздражала Вайна, и он пренебрегал ей каждый раз, когда выпадала такая возможность.

В коридоре специально для встречи зажгли все факелы, по ним проносились далекие отголоски чьих-то голосов, исходящих из зала приемов. Посол Алага еще не прибыл, но остальные гости уже собрались.

Придворные обожали превращать в пирушку любое мероприятие, что проходило в замке, даже если оно было не таким уж и торжественным. Похороны — давайте выпьем за это и съедим больше, чем целый квартал города за два месяца! День рождения какого-то министра — то же самое, только еще в большем размере!

Войдя в зал, где на стенах горели сотни свечей, но ночь все равно брала свое и создавала в помещении ощущение гнетущих сумерек, Вайн стал искать в толпе хрупкий силуэт Рейвы. Он обшаривал взглядом каждую кучку придворных, что толпились возле столика с напитками или вокруг красавицы в очередном роскошном платье, купленном у какого-нибудь прославленного портного за баснословные деньги.

Вайн давно признался себе, что ненавидел этот мир. Мир высшего света, где деньги настолько испортили людей, что они перестали быть людьми. Эти ничтожества потакали себе во всем, в то время как тысячи таких же бедняков, как они с Рейвой в прошлом, умирали от голода, выпрашивая милостыню на улицах. Вайн пытался это изменить. Но пока что безуспешно. Пока что он был один. Никто, даже Рейва, не хотела ничего менять. Вайн надеялся, что вскоре сестра наиграется со всеми этими платьями и драгоценностями, и он молился, чтобы этот день поскорее наступил.

Он увидел среди собравшихся широкую спину генерала Эндина и поспешил к нему.

Тот сразу же заметил Вайна:

— Добрый вечер, Ваше Величество! Чего ожидаете?

Он не сказал, но ясно дал понять, что имеет в виду. Никто не знал, с какими намерениями приедет посол. Какие указания дали ему правители Алага?