…подобны скованным рабам… рабам с дивно-красивыми телами, но страдающим. «Рабы» (или «пленники», prigioni) — цикл скульптур, созданных Микеланджело и предназначавшихся для гробницы Папы Юлия II (этот проект, в первоначальном виде, не был осуществлен). Две законченные луврские статуи изображают прекрасных юношей, один из которых пытается разорвать путы, а другой бессильно повисает на них. В первоначальном плане мавзолея, по утверждению Вазари (в «Жизнеописании Микеланджело»), «пленники эти <…> олицетворяли все добродетели и хитроумные искусства, изображенные там потому, что и они были подчинены смерти, и в не меньшей степени, чем сам первосвященник, который столь успешно им покровительствовал».

Человек с карманной рулеткой был лишь предлогом, чтобы я, насколько могу, подвел итог своей жизни. Отсылка к эпизоду, которым открывается «Свидетельство» (Свидетельство I, с. 9–22). Ср. средневековые представления о двойнике (Махов, с. 118–119):

Обвинитель миров не извлечет из него особой пользы для своего архива. «Обвинитель» — буквальный перевод слова «сатана». В качестве обвинителя на божественном суде сатана выступает, например, в Книге Иова.

…вновь и вновь возвращаясь… «Вечное возвращение» — одно из основных понятий философии жизни Ницше, которое явилось ему как откровение в августе 1881 года. Он характеризовал эту мысль как «высшую формулу утверждения, которая вообще может быть достигнута». Эта тема раскрывается в «Так говорил Заратустра», в главе «Выздоравливающий» (Ницше, с. 516).

Только две буквы выписаны с удивительной отчетливостью, «с. е.». Их без натяжки можно истолковать как сокращенное «conclamatum est». См. об этих фразах: Деревянный корабль, с. 433.

Тина-Карен Пуссе (Pusse: см. в Списке сокращений) считает, что письмо Хорна умершей матери хронологически предшествует «Свидетельству»; что смерть матери как раз и послужила поводом для написания «Свидетельства». Действительно, в первой части «Свидетельства» — в главе «МАЙ» — рассказывается, что мать присылала Хорну письма с просьбой «Оправдай себя!» (Свидетельство I, с. 580–582, 585). Когда мать умерла, не сказано; но, может, это произошло в июле, потому что именно июльская глава преимущественно посвящена ей.

Как ребенка меня не в чем обвинить, как мертвый я оправдан. См.: Деревянный корабль, с. 438–439.

Эта малость была совсем крошечной, и часто казалось, что такой избыток чувства вот-вот перейдет на другой объект. (И в самом деле случалось, что он доставался то какой-то девушке, то лошади, то Моцарту или Жоскену.) Похожие мысли высказывал Фалтин (Свидетельство I, с. 671): «Но он больше не любит себя. Между тем (теперь это почти забылось) раньше он любил многое: животных, книги, музыку, греческий мрамор…» (и так далее).

…теперь, в могиле, ты должна полюбить меня уже как взрослого — и полюбить его, другого, как второго сына. См.: Деревянный корабль, с. 438–439 и 452.

Текст «Заверенная копия протокола» носит фантастический характер — хотя бы потому, что непонятно, о каком протоколе идет речь (здесь смешаны в одно текст завещания и показания, касающиеся убийства).

17 февраля 1954 года Янн писал Хорсту Хартману (Briefe II, S. 800; курсив мой. — Т. Б.):

Слушалось в этом городе Мариахафене, в среду, 24 марта 19.. Мариахафен — немецкое название города Мариехамн, главного города Аландских островов, автономной территории в составе Финляндии (с 1921 г.). В заключительной части трилогии Янна, «Эпилоге», рассказывается, как сын Хорна Николай приезжает, уже после похорон, посмотреть могилу отца (Epilog, S. 104–104): молодой человек едет до Стокгольма; оттуда, морем, до Мариахафена; спуда, на автомобиле, до Борревига, где живет ветеринар Даниэль Льен, который и отводит Николая к расположенной неподалеку могиле отца. Мариехамн, общины Сальтвик («Соленая бухта») и Гета (Ета), упомянутые далее в завещании, расположены на острове Аланд. (Гета упоминалась один раз и ранее: см. Свидетельство I, с. 308 и 820; глава «Март»). Получается, как будто бы, что Хорн пишет свое «Свидетельство» на острове Аланд. Но в романе остров называется Фастахольм (см.: Свидетельство I, с. 776), Тутайн и Хорн получили в свое время не финское, а шведское гражданство (Epilog, S. 126), да и в самой «Заверенной копии протокола» почему-то упомянут «шведский консул» (Свидетельство II, с. 686; о Мариахафене см.: Деревянный корабль, с. 452).

Дата записи «протокола» тоже кажется странной и наводит на мысль о необходимости сопоставить ее с календарным циклом. 24 марта — дата, близкая к весеннему равноденствию (21 марта), которое является одним из праздников викканского (кельтского новоязыческого) цикла: ОСТАРА. Это первый день весны, который у кельтов и германцев был ориентиром для начала земледельческих работ. В христианской традиции соответствующий праздник был заменен Благовещеньем, которое приходится на 25 марта.