308
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 497.</b>
Фантазийная архитектура… Здесь имеются в виду архитектурные сооружения, существующие только на бумаге — в виде рисунков или чертежей.
309
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 498.</b>
Бога теперь почитают в какой-нибудь дощатой будке… «Дощатыми будками» Хорн пренебрежительно называет молитвенные дома сектантов, которые видел в Норвегии (Свидетельство I, с. 388), и вообще церкви тамошних христиан (там же, с. 393).
310
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 498.</b>
Здесь перед вами рисунки — вон на той стене висит еще и третий, — то есть белые плоскости, плотно покрытые штрихами, из которых наши глаза, с помощью памяти или фантазии, выводят пространства, вообще не существующие. Здесь затронут принципиальный для Янна вопрос о том, могут ли пространство фантазии, пространство искусства влиять на жизнь. В раннем драматическом фрагменте «Той книги первый и последний лист» (см. о нем выше, с. 745, коммент. к с. 420) Янн писал (Угрино и Инграбания, с. 262):
Может наступить такой день, когда человеческая масса, которая не способна умножаться, ибо она снова и снова умирает, а своим семенем лишь воспроизводит определенную норму плоти, увидит себя обставленной столь многими произведениями Духа, что более не станет уклоняться, а вынуждена будет признать правоту творцов иного мира — поскольку ряды ее поредеют в результате процесса деградации.
В 1946 году на вечере, где читались отрывки из «Реки без берегов», Янн высказывается гораздо более пессимистично, но в том же ключе (Epilog. Bornholmer Aufzeichnung, S. 729):
Если когда-нибудь в ближайшем или отдаленном будущем вы будете держать в руках мой эпос «Река без берегов» и если от этого сюрреалистического повествования вас охватит телесный страх, потому что записанное слово проникнет в ваше нутро, — тогда, пожалуйста, не переставайте думать о прочитанном: ибо мое желание состоит в том, чтобы человеческий мир изменился. Он должен измениться, ведь следующий шаг в прежнем направлении приведет к его гибели и к гибели дружественных нам крупных теплокровных животных.
Мушгу Янн рассказывал о своих архитектурных набросках 20-х годов (Gespräche, S. 120–121):
Я занимался грандиознейшим бесчинством: пытался выйти за пределы человеческого мира и взглянуть на другой, лежащий рядом с ним мир так, чтобы увидеть его во всех подробностях; чтобы воспроизвести мир, которого не существует, совершенно реалистически, как я это сделал и в «Перрудье».
311
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 498.</b>
…сторона квадрата каждой травеи… Травéя — прямоугольная в плане, ограниченная четырьмя (шестью) столбами и опирающимися на них ребрами арок структурная ячейка внутреннего пространства некоторых романских и преимущественно готических храмов.
312
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 499.</b>
…аркбутаны… Аркбутан — один из типов используемых в церковной архитектуре контрфорсов в форме наружной полуарки, передающей горизонтальное усилие распора от сводов постройки на опорный столб и расположенной за пределами основного объема здания.
313
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 499.</b>
Готические мастера одержали победу над зодчеством. Эта очень важная для Янна идея подробно обосновывается в статье «Позднеготический поворот» (Деревянный корабль, с. 316–326).
314
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 499.</b>
…могут сохранить себя, только следуя громовой поступью по предназначенной для них орбите… Выражение «громовая поступь» (Donnergang) — в связи с концепцией музыки небесных сфер — употребляли, например, Клопшток (первым, в «Мессии») и Гёте. «Пролог на небе» в «Фаусте» начинается так (в переводе Б. Пастернака):
В пространстве, хором сфер объятом,
Свой голос солнце подает,
Свершая с громовым раскатом
Предписанный круговорот.
(…Und ihre vorgeschriebne Reise
Vollendet sie mit Donnergang.)
У Клопштока сказано: «…Бог ходит среди людей / своим сокровенным путем, неслышно, но в конце концов, / когда приближается к цели, — громовой поступью того, кто принял решение (mit dem Donnergang der Entscheidung)».
315
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 500.</b>
Об обрамленных высокими стенами дорогах в храмовом комплексе Зимбабве… Имеется в виду так называемый Большой Зимбабве — каменные руины древнего южноафриканского города, расположенного в провинции Масвинго государства Зимбабве. Большой Зимбабве, как считается, был главной святыней и культовым центром предков народа шона (народ группы банту). Город был основан ок. 1130 года н. э. и существовал в течение двух-трех столетий. В древности это был центр государства Мономотапа. В 1928–1929 годах руины Большого Зимбабве исследовала Гертруда Катон-Томпсон, археолог из Великобритании.
316
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 500.</b>
О гигантских колонных залах Карнака и Луксора какой-то невежда однажды сказал, что они построены «словно для слепых». Он хотел выразить упрек. А на самом деле это безграничная хвала: что даже слепые могут «видеть» такие колоннады — благодаря незримому воздействию самих каменных масс. Янн рассказывал Мушгу о своих архитектурных идеях эпохи общины Угрино (Gespräche, S. 118–119):
Настоящее зодчество обращается не только к глазу и к чувству осязания, но и к почти утраченному органу: к внутреннему уху, к органу равновесия, обеспечивающему нам способность прямохождения. Какой-то глупый ученый заявил однажды, что храм в Карнаке построен словно для слепых, — и, сам того не подозревая, высказал важную вещь: египетскую расстановку колонн может воспринимать даже слепой — воспринимать внутренним ухом. <…>
То, что я думал обо всем этом, — моя величайшая заслуга и величайшая способность. У меня есть сокровенное ощущение, будто я призван для зодчества, — разве могут что-то значить по сравнению с этим мое повествовательное искусство, мое отношение к музыке?
317
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 501.</b>
…и зодчие ганзейской готики… «Ганзейская» (называемая также «кирпичной», или «северогерманской») готика — разновидность готического стиля архитектуры, получившая распространение в Северной Германии, Польше и Прибалтике в XIII–XVI веках. Для ганзейской готики характерны, с одной стороны, отсутствие скульптурных украшений, которые невозможно выполнить из кирпича, и, с другой — богатство орнаментальных деталей кладки и структуризация плоскостей за счет чередования красного либо глазурованного кирпича и известковой побелки стен.
