…красному «Мориллону»… Вино из винограда сорта Шардоне. …который мечтал отведать — на смертном одре — еще Франсуа Вийон. Имеется в виду заключительная строфа «Большого Завещания» Вийона:

Возможно, не случайна и отсылка к предсмертному желанию Вийона.

В промежутках Аякс прихлебывал вино… а в какой-то момент, намекнув, что и сам, может быть, является переодетым хищником, он выпил за мое здоровье и меня тоже принудил опустошить полный бокал. Между прочим, его слова о больших кошках я запомнил не очень точно. Едва появившись у Хорна, Аякс, как и подобает хищнику, стал жаловаться на «волчий голод» ( с. 227). Что касается «больших кошек», то о них есть интересная запись в дневнике Янна от 19 декабря 1915 года (Это настигнет каждого, с. 377–378):

Подобные рассуждения были и в главе «5 июля» ( с. 126–129) — там речь шла о коте и мышах.

…как лопнувшее чрево Иуды… О смерти Иуды рассказывается в «Золотой легенде» (см. Epilog. Bornholmer Aufeeichnungen, S. 883): «…и пошел, и повесился, и чрево его лопнуло, так что выпали внутренности».

…коринки… Мелкий изюм без косточек.

…шодо… Шодó (фр. chaudeau, chaudau, от chaud eau, «теплая вода») — французский десерт (приготовленный на водяной бане) из желтков, взбитых на белом вине с сахаром.

Архаичные формы собрались воедино: плоским и лишенным теней, словно высеченное из обветренного камня, предстало передо мной это загадочное двойственное лицо. Похоже описывается и лицо Аббадоны/Лейфа (Это настигнет каждого, с. 268–269).

Что касается двойственнности лица Аякса («негритянский женственный рот и гранитный лоб», Свидетельство II, с. 386), то этим Аякс напоминает самого Янна, как видно по скульптурному портрету писателя работы Генриха Штегемана (Fluß ohne Ufer. Eine Dokumentation, S. 178–179). О прозвище Янна — Белый негр — см.: Деревянный корабль, с. 220–221, коммент. к с. 20.

Аромат сильного парфюмерного средства, из пачули или мускуса, ударил мне в нос. Запахи — средство соблазна, которым часто пользуется дьявол (Махов, с. 216).

…перед этим безупречным, несомненным, сильным юношеским телом, готовым ради меня на все… Ср. характеристику Аббадоны/Лейфа, о котором говорилось в коммент. к с. 226 (Это настигнет каждого, с. 296; подчеркивание мое. — Т. Б.):

…асафетида… См. Свидетельство I, с. 797, коммент. к с. 183.

Кляну тот день и каждый час… Записи этой и других народных песен (чаще всего в обработке для лютни или других музыкальных инструментов), упоминаемых на с. 357–360, содержатся в песенных сборниках XV–XVII веков.

Я сидел рядом с ней на одном из обтянутых зеленым плюшем, совершенно уродливых диванов в доме капитана, в то время как она произносила вслух греческие стихи, растягивая гласные. Интересно это указание на связь Эллены с греческой поэзией. 22 ноября 1939 года Янн в письме к Юдит Караш и Эрнсту Эггерсу упоминает «гуманный разум (Vernunft), под которым я имею в виду подлинную сестру духа (Geist)» (Briefe I, S. 1310–1311). Быть может, эта идея тоже воплотилась в образе Эллены, к которой Густав в самом деле относится скорее по-братски, нежели как к любимой женщине.

Она заметила, что мой репертуар изменился… Если считать, что Эллена — Муза, то кажется неслучайным, что она обучает юного Густава (или он в ее присутствии обучается) старинным народным песням.

«Одна девушка с радостью говорила: / Я любимого к груди притулила —». Немецкая песня, вошедшая в сборник «Волшебный рог мальчика». Там, правда, сказано: «Одна девушка с хитрецой (mit Listen, а не mit Lüsten, как у Янна) говорила…». Янн целиком цитирует эту песню в «Перрудье» (Perrudja, S. 310–311).

Мироздание размалывает своих детей жерновами — с помощью искушения, для которого нет соответствия в исполнении желаемого. Ветряная мельница — часть символической сцены, украшающей музыкальный автомат в главе «Февраль» (см.: Свидетельство I, с. 156 и коммент. на с. 793, 825–826). В «Обмолотных годах» Жан-Поля роман, который пишут братья-близнецы Вальт и Вульт, назван «божественной ветряной мельницей, перегоняющей голубой эфир» (Flegeljahre, S. 664).