146
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 264.</b>
…судебное убийство. Судебное убийство (Justizmord) — смертный приговор, вынесенный невиновному по ошибке или намеренно.
147
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 274.</b>
…несказанную ясность стеклянных мыслей. «Стеклянные мысли» упоминаются в «Новом „Любекском танце смерти“» (Деревянный корабль, с. 279). О метафоре «стеклянного мира» как мира фантазий и галлюцинаций см.: там же, с. 293–294, коммент. к с. 250.
148
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 275.</b>
…сбрызнутые киршем. Кирш — крепкий алкогольный напиток, получаемый методом дистилляции забродившего сусла черной черешни вместе с косточками.
149
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 279.</b>
…симпатии и антипатии, обусловленные любовью и ненавистью, которые никогда не прояснятся, но выпирают из бессознательного, как торчат из моря обломки потерпевшего крушение судна. Похожие мысли Янн позже выскажет в письме к издателю Петеру Зуркампу от 7 мая 1958 года (Briefe II, S. 955):
Я никогда и не научился быть писателем в том смысле, как многие другие, которые берутся за какой-то сюжет и потом — более или менее умело, более или менее поэтически — облекают в слова этот процесс. Писательство, само по себе, дается мне тяжело, и моя борьба со средствами выражения стала со временем скорее отчаяннее, чем легче, потому что наша обиходная речь в большой мере обесценила язык как таковой. Кроме того — и, может, это самая серьезная моя ошибка, — я пытаюсь показать сущность человеческой натуры не через последовательные действия… а скорее ухватить ее как нечто пробирающееся ощупью, алогичное, вновь и вновь прерываемое и бессмысленное, влекомое течением, то есть напрасное. Я знаю: мы хотели бы придать нашим действиям некий непрерывный смысл — мы подвигаем их на правильное, как нам кажется, место. Но то, что мы подвинули на правильное место (das Zurechtgertickte), в конечном счете не выстаивает перед реальностью. Моя собственная жизнь представляет собой череду незавершенных или не поддающихся завершению процессов. Я мог бы стать музыкантом, точнее: композитором. Моя первая эмиграция сдвинула такое намерение. Мне пришлось, не по своей воле, стать конструктором органов — и я кардинально изменил практику органного строительства.
150
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 279.</b>
Мои мысли с незапамятных пор обладают той смущающей особенностью, что предвосхищают итог, к которому должны подвести… Ср. рассуждение Янна о предвосхищении в статье «О поводе» (Деревянный корабль, с. 395–398).
151
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 287.</b>
Чтобы восполнить этот пробел, один из брюшных плавников — у скатов и акул — был преобразован в орган оплодотворения. Имеются в виду птеригоподии — видоизмененные брюшные плавники у самцов акул и скатов, приспособленные для оплодотворения.
152
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 288.</b>
— Мы, человек (Wir, Mensch), — сказал он… Эти слова можно интерпретировать так, что Аякс и Хорн (в представлении произносящего эту реплику Аякса) являются частями одной личности.
153
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 288.</b>
Этеменанки… Этеменанки (шумерск. É.TEMEN.AN.KI, «Дом основания неба и земли») — зиккурат в Древнем Вавилоне. Неизвестно, когда именно было осуществлено первоначальное строительство этой башни, но она существовала уже во время правления Хаммурапи (1792–1750 до н. э.).
154
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 288.</b>
Люди прислушиваются к сказкам, вырастающим из земли. Сказки эти многочисленны, как могут быть многочисленны мысли. Все мыслимые превращения случаются в них: превращения, коим противится Природа. В них вершится чудовищное таинство таинственного. По мнению Янна, в сказках сохраняется дохристианский, языческий мир. В статье «Одиночество поэзии» он пишет (Werke und Tagebücher VII, S. 58):
Слово опасно. И чудовищно выносливо. Оно может впитывать в себя целые культуры и — в измененном состоянии — сохранять их. Когда христианство, вслед за политическими аферами, вторглось в Северную Европу, нижнесаксонская культура была уничтожена. Сакральная поэзия и поэзия народа, столкнувшись с такой катастрофой, должны были спрятаться, затвориться в гробах сказок и саг. <…> Люди, которые до той поры открыто смотрели на солнце, луну и небесный свод, которые с пылким, хотя, может, и не лишенным жестокости братским чувством относились к воде, камням, деревьям, животным, теперь болезненно думали о прошлом как о бытии, полном демонов. <…> Но убитые жертвы из числа покоренных и обращенных в христианство народов определенно порой становились такими же живыми, как живые. Истекшие кровью люди и звери продолжают говорить, произносят заклинания, поэтическими средствами осуществляют подспудное преобразование мира! Кости поют, черепа танцуют. Звери выскакивают из удобренной мертвецами земли. Деревья получают золотые листья. Бури порождают дикие охоты призраков. Море зовет, утонувшие заманивают. Усопшие, похоже, нашептывают свою волю поэтам. Сила магического слова никуда не исчезла. Этот наш сказочный мир — один из фундаментов немецкого языка.
155
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 288.</b>
Деревья говорят… Здесь опровергается мысль, высказанная в самом начале «Свидетельства», в главе «Ноябрь» (Свидетельство I, с. 22):
«Деревья не говорят. Деревья не говорят. Деревья не говорят…» — подсказывала мне память. «С визгом обрушиваются… удары Случая».
Впервые о кричащих деревьях Янн упоминает в письме к Людвигу Фоссу от 22 декабря 1942 года, где говорит о том, как он утратил веру в гармоникальную систему мира (это письмо цитируется в: Деревянный корабль, с. 304, коммент. к с. 266).
156
<b>Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 288.</b>
Кровяная колбаса кричит Ливерной колбасе: «Добраться бы до тебя, я ведь тебя хотела!» Отсылка к сказке братьев Гримм «Удивительная пирушка» (Die wunderliche Gasterei, № 43). Янн называет эту сказку «сюрреалистически-жуткой историей» и полностью цитирует в статье «Одиночество поэзии» (Vereinsamung der Dichtung, 1953: Werke und Tagebücher VII, S. 59). В сказке Кровяная колбаса приглашает Ливерную колбасу в гости. Еще не успев зайти в горницу Кровяной колбасы, Ливерная колбаса видит удивительные вещи: веник и совок, которые дерутся друг с другом, обезьяну с раной на голове… Кровяная колбаса уклоняется от объяснений. Когда она выходит из комнаты, кто-то предупреждает Ливерную колбасу, что та попала в логово убийцы. Она поспешно выбегает из дома и, оглянувшись, видит в чердачном окне Кровяную колбасу, которая грозит ей ножом и выкрикивает процитированную фразу.
