Аякс здесь сопоставляется с Чужаком (der Fremde). А вот что пишет о том же термине (переводя его как «ЧУЖОЙ») Махов (Махов, с. 366):

Одно из аллегорических именований дьявола в патристике. Практически все упоминания о «чужом» и «чужих» в Вульгате, кто бы там ни имелся в виду на самом деле, переосмысляются как упоминания о дьяволе или демонах. <…> Монашеский завет гласил: «Будь стражем своего сердца, дабы не вошел в него кто-нибудь чужой…»

— Я бы хотел еще раз сходить на танцы, — сказал он неожиданно. — Сегодня суббота; там будет особенно весело и много самых разных людей. Танцы — тоже одна из прерогатив дьявола (Махов, с. 352–353).

…на их куттере… Куттер — одномачтовое парусное судно или рыболовный катер.

Он охотно общается — смешивается — с людьми. И приспосабливается к ним, сам мгновенно преображаясь. <…> Мне вспоминается Тутайн, который тоже легко, без каких-либо усилий с его стороны, становился центром любой человеческой группы. Но есть разница: люди тянулись к Тутайну, искали его общества, потому что он им нравился; он не терял себя среди них. Фон Ухри, напротив, сам ищет других; после общения с ними ему приходится возвращаться на поверхность собственного «я»: как ныряльщику, который долгое время пробыл под водой. Здесь Фон Ухри сопоставляется (или отождествляется?) с «ныряльщиком», то есть с Аугустусом, персонажем главы «Март» первой части «Свидетельства» (см. комментарии об Аугустусе: Свидетельство I, с. 812–814). Может быть, не случайно, что он является Хорну именно в августе (August).

Об умении дьявола подлаживаться под людей Махов пишет (Махов, с. 272):

Непохожее выдает себя за похожее, и мне не хватает внутренней твердости, чтобы четко отделить одно от другого. Ср. письмо Янна к Хелвигу от 1 февраля 1947 года (Fluß ohne Ufer. Eine Dokumentation, S. 175): «Убийца Фон Ухри хотя и не похож на Тутайна, но производит такое впечатление, как если бы был похож, потому что их внутренняя секреция почти одинакова».

Великолепный оркестр, знаменитый дирижер… Филадельфийский симфонический оркестр возглавлял в 1912–1936 годах Леопольд Стоковский (1882–1977).

Аякса фон Ухри я не могу считать другом. Он пожелал стать моим слугой. Ср. представления о дьяволе (Махов, с. 151):

Темпы симфонии, сопроводительные тексты к ней позволяют заключить, что это трагическое сочинение. Броненосный крейсер. О сравнении симфонии с крейсером см.: Деревянный корабль, с. 489–491.

Балки слипа… Слип — наклонная береговая площадка для спуска судов со стапеля на воду или подъема из воды.

Жалующийся пророк на развалинах Иерусалима — кто из живущих ныне людей еще видит его? Слова, которые он диктовал между стонами — сам он не мог писать, его бросили в земляную яму, выбили ему зубы, отшибли почки, — эти слова всё еще существуют: чистые и менее искаженные, чем было в то время лицо пророка. Янн цитирует отрывок из «Плача Иеремии» в статье «Одиночество поэзии», где приводит свою выборку лучших образцов поэтического искусства, и сопровождает эту цитату такими словами (Werke und Tagebücher VII, S. 55):

Историю Иеремии Янн излагает на основании слов самого пророка (Плач Иерем. 3, 6–7, 12–16).

Я вижу, конечно, что Мироздание хорошо сбалансировано… См. реплику Принца, обращенную к Докладчику, в «Новом „Любекском танце смерти“»: «Ты обволакиваешь меня лестью, опьяняешь обещанием юности, длящейся миллиарды лет. Ко мне не проникает ни один голос, который говорил бы другое. Увы, это ужасно! Я тебе не верю. Все, дескать, сбалансировано. Движение во все стороны. Мужское и женское. Покой их соединения не имеет никакой длительности. Если свести все к абстракции, благое подпрыгивает на тех же весах, что и ужасное» (Деревянный корабль, с. 271).

А симфония — может, я никогда не услышу, как ее исполняют. Мое теперешнее опьянение похоже на сон. Все так, как если бы этого не было. Иными словами: творческое опьянение, или фантазия, на время освобождает грезящего от того жестокого закона реального мира, который впервые был сформулирован в «Новом „Любекском танце смерти“» (Деревянный корабль, с. 268) и затем многократно звучит, как лейтмотив, в «Реке без берегов»: «Все так, как оно есть. И это ужасно!» В письме к Вальтеру и Элли Мушгу от 3 октября 1939 года Янн писал (Briefe I, S. 1298):

Первого ноября, согласно обычаю, батраки и служанки на нашем острове могут покинуть хозяина и наняться работать на другой хутор. Этот обычай существует в Дании с 1791 года и вплоть до настоящего времени (он был зафиксирован последний раз в 1967 году). См.: Epilog. Bornholmer Aufzeichnungen, S. 881.