– Разве ты не хочешь, чтобы я поехал? – спросил Джероми, обиженно поджав нижнюю губу. Таким нехитрым способом он пытался заставить партнера умолять его поехать на остров вместе, но Люка прекрасно изучил все уловки Джероми и не собирался идти ему навстречу. Про себя он уже решил, что сразу же после круиза им придется расстаться.

Так будет лучше для обоих.

Между тем Джероми продолжал вопросительно смотреть на него, и Люка неловко пожал плечами, одновременно пытаясь продеть руки в рукава рубахи.

– Я же сказал – поступай как хочешь.

– А я хочу, чтобы ты сказал мне, что делать, – ответил Джероми, напуская на себя смиренный и покорный вид, который, впрочем, совершенно не вязался с презрительно выпяченной нижней губой.

Последовала мучительно долгая пауза. Наконец Джероми сообразил, что Люка не намерен его упрашивать, и неохотно выдавил:

– Ладно. Так и быть, поедем вместе…

Люка невольно вздохнул. На самом деле он бы предпочел, чтобы партнер все-таки остался на борту, но, как видно, в этот раз ему не суждено было отдохнуть от Джероми. Натянув узкие белые джинсы и подпоясавшись черным ремнем из крокодиловой кожи, певец направился к двери.

– Жду тебя наверху, – сухо сказал он и быстро вышел, гадая, как ему выдержать оставшиеся дни в компании Джероми. Он уже не раз жалел, что вообще пригласил партнера принять участие в этом путешествии. По-хорошему, ему следовало взять с собой Шаку и Люку-младшего (в том, что Александр не стал бы возражать, он почти не сомневался). Им бы очень понравилось на яхте, да и остальные гости полюбили бы обоих, тогда как к Джероми они относились сдержанно-прохладно.

Но, как говорится, сделанного не воротишь. Придется еще немного потерпеть.

Когда Люка появился на верхней палубе, Клифф Бакстер был уже здесь. Актер выглядел очень элегантно в черной футболке с длинными рукавами и в таких же полотняных брюках. Его темные, гладко зачесанные назад волосы выглядели так, словно он уложил их с помощью геля, и Люка невольно задался вопросом, не пытался ли Клифф хотя бы разок «сходить на другую сторону». Слухов о его гомосексуальных контактах в Сети всегда циркулировало немало, но выглядели они не слишком достоверными; сам Люка всегда считал, что пятидесятилетнему актеру с избытком хватает женщин.

В конце концов, Клифф был человеком старой школы. Это тоже следовало учитывать.

– А-а, это ты?.. – Клифф заметил Люку и, широко улыбнувшись, отсалютовал ему бокалом с мартини, который держал в руке. – Привет.

– Привет, – откликнулся Люка. – Как дела?

– Отлично. Пожалуй, сегодняшний день – один из лучших в моей жизни, – загадочно сказал Клифф, не переставая улыбаться.

– Ну, если ты так говоришь, это что-нибудь да значит, – заметил Люка.

– Угу, – согласился актер. – В общем, я пришел к выводу, что Лори вполне достойная женщина… то есть девушка.

– А раньше ты этого не знал? – с любопытством спросил певец.

– Я догадывался, но… Кое-кто мешал мне увидеть полную картину, – уклончиво ответил Клифф.

– Понимаю. – Люка кивнул. – Мнение большинства чаще всего только мешает. Когда я решил «выйти из тени», все мои менеджеры дружно меня отговаривали. Они утверждали, что если я это сделаю, то потеряю всех своих поклонников, но я настоял на своем – и знаешь что? Поклонников у меня стало чуть не вдвое больше, чем раньше. С тех пор я стараюсь поступать по-своему, и в большинстве случаев это оказывается правильным.

– Уважаю, – кивнул Клифф. – И восхищаюсь.

– Чем это ты восхищаешься? – полюбопытствовала Бьянка, внезапно появляясь рядом с мужчинами. У нее была привычка вмешиваться в чужие разговоры, однако делала она это так уверенно и с таким апломбом, что сердиться на нее было совершенно невозможно.

– Не важно, – рассмеялся Люка. – А где Александр?

– Сейчас придет. – Бьянка нетерпеливо махнула рукой ожидавшей поблизости Мерседес. – Эй, как тебя?.. Почему я должна ждать, пока мне подадут мой мартини?..

Мерседес решила, что, когда придет время, она заберет себе всю шикарную одежду Бьянки. Правда, супермодель была как минимум на восемь дюймов выше ее ростом, но это ничего не меняло: Мерседес очень нравились ее облегающие платья, сексуальные костюмы, купальники-«стринги», дизайнерские джинсы и стильные футболки. Кроме того, имелись еще и украшения: серьги и браслеты с бриллиантами, белые часики от Шанель и большой перстень с аквамарином в окружении бриллиантов. Все это было очень красивым и стоило безумных денег. Мерседес нужно было только немножечко подождать.

Вещи остальных женщин выглядели более скромно; стоили они, правда, достаточно дорого, но, на взгляд Мерседес, были недостаточно шикарными. Впрочем, она не собиралась оставлять их совершенно без внимания. Блестящие дорогие побрякушки могут ей пригодиться, когда после захвата яхты она выйдет из дела и заживет в свое удовольствие. Быть может, она даже купит небольшую квартирку или домик на Сейшелах – подальше от папочки Круза и его укрепленной, хорошо охраняемой базы, спрятанной в горах на сомалийском побережье. Мерседес побывала в отцовском убежище всего несколько раз, но ей там не понравилось, да и Круз не хотел, чтобы она жила с ним. «Это слишком опасно, – говорил он. – На нас могут напасть конкуренты, да и мои люди при виде белой женщины просто звереют». Насколько это было верно, Мерседес не знала, но подозревала, что отцу взрослая дочь мешает и он не хочет, чтобы она постоянно находилась с ним рядом. Он, однако, не возражал против того, чтобы она на него работала. Как правило, задача Мерседес состояла в том, чтобы под видом члена экипажа проникнуть на борт и снабжать Круза любой информацией, которая могла пригодиться пиратам для осуществления успешной операции.

В этот раз, впрочем, работа была намного легче. Ни пассажиры, ни команда, конечно, не ожидали нападения пиратов во время приятного и спокойного круиза вдоль мексиканского побережья. Крайне удачным обстоятельством было и то, что Касьяненко путешествовал в сопровождении единственного охранника. Порой Мерседес казалось, что только безумец мог быть настолько беспечен – в конце концов, кроме самого олигарха на борту было еще несколько богатых и знаменитых пассажиров, но Александр как будто специально напрашивался на неприятности. Что ж, пусть теперь расплачивается за свою глупость и самонадеянность. Никаких советов она ему давать не собиралась.

Круз, конечно, поступил очень умно, когда решил захватить яхту с помощью своих головорезов. Каким образом ему удалось переправить сомалийцев в Мексику, Мерседес, не знала; ей было известно только одно – до сих пор эти парни не знали неудач. А значит, и в этот раз все пройдет успешно.

«Скорей бы отец начинал действовать! – подумала Мерседес и, облизнув палец, обмакнула его в предназначенный для Бьянки бокал с мартини. – А то я начинаю терять терпение».

Ей и в самом деле надоело прислуживать богатым, избалованным chingados [35], да еще и пресмыкаться перед ними, как требовала ее «легенда». Пожалуй, единственным из всех, кто относился к ней по-человечески, был Люка Перес. Он разговаривал с ней по-испански, как-то очень по-дружески шутил и даже интересовался, как ее дела, хотя Люка был звездой, а она – простой официанткой. Его партнер, этот придурочный англичанин, который смотрел на нее, как на самую грязную грязь, был совсем другим, и Мерседес от души его презирала.

Ах, если бы только Джероми Мильтон-Голд знал, сколько раз она плевала в его коктейли! Маленькая месть, но такая приятная!

Тем временем ее отношения с Кириллом – если только это можно было назвать отношениями – развивались вполне успешно. Как только Мерседес обнаружила, что здоровяк питает слабость к горячему шоколаду, все проблемы решились сами собой. Теперь она в любое время могла входить на пост безопасности и приносить ему шоколадное печенье, конфеты, батончики и прочие вкусности, включая большую кружку с горячим шоколадом. Кирилл поглощал его с такой жадностью, что можно было подумать – у себя в России он никогда не видел самой обыкновенной шоколадной болтушки.