Флинн скрипнул зубами. На яхте уже было двое убитых (считая Амина) и один раненый. Сколько еще человек расстанутся с жизнью, прежде чем все закончится? Думать об этом Флинну не хотелось. Главное, решил он, что женщины – и Сьерра – в безопасности, а остальное не так уж важно.

– Боюсь, ты выбыл из строя, дружище, – сказал Флинн Александру. – Люка и Клифф останутся с тобой… Попробуйте потуже забинтовать рану, – добавил он, поворачиваясь к актеру и певцу. – Снимите с охранника рубашку и порвите на полосы. Если появится кто-то посторонний – стреляйте. Мы не в том положении, чтобы соблюдать правила или играть в благородство.

Клифф кивнул. Реальность оказалась куда страшнее кино, и он чувствовал себя не слишком уверенно. Пираты были настроены серьезно – об этом красноречиво свидетельствовал труп охранника. Так и погибнуть недолго, невесело подумал Клифф, вытирая о брюки вспотевшие ладони. Тем не менее он был готов исполнить приказ Флинна и застрелить каждого, кто только приблизится к их временному убежищу.

– Оружия у нас маловато, – заметил Тей, приплясывая на месте от переизбытка нервной энергии. – Мне бы не помешал автомат…

– А я бы не отказался от кружечки холодного пивка, – парировал Флинн. – Придется нам пока обходиться тем, что есть. – Он хлопнул футболиста по плечу. – Нам с тобой надо сходить на разведку, выяснить, куда делся этот мерзавец, который стрелял в Александра, и что задумали остальные пираты. Ты как, готов?

– А то! – Тей ухмыльнулся. Он почти не испытывал страха. Его детство прошло в не самом благополучном из лондонских районов, поэтому науку выживания на улицах он усвоил довольно рано и заодно научился кое-каким полезным штучкам.

– Я пойду первым, – сказал Флинн. – Если меня убьют – хватай мой пистолет и стреляй. И пусть тебя не беспокоит, что ты кого-то убьешь. На войне как на войне, понял?

– Все ясно. – Тей кивнул. Он, впрочем, надеялся, что Флинна все-таки не убьют. Этот парень с каждой минутой нравился ему все больше и больше.

– Тогда вперед. – Флинн двинулся к выходу, держа пистолет наготове. Кровь из поцарапанного уха стекала на шею, но он не обращал на это внимания. Главное, она не заливает ему глаза, а остальное не важно.

Царапинами можно заняться потом – после того, как будет одержана победа.

Победно оскалившись, Ден огляделся по сторонам. Они сделали это! Трое пиратов были повержены, а из заложников никто не получил даже царапины. Не считая Джероми, естественно, но его подстрелили раньше.

Один из матросов принес крепкие веревки, и они надежно связали бандитов, не забыв заткнуть им рты, чтобы сомалийцы не сумели криками предупредить своих. Кроме автоматических винтовок и пистолета им достались еще три острых мексиканских мачете – вполне приличный арсенал, так что теперь Ден смотрел в будущее с куда большим оптимизмом.

Гай тем временем занялся Рени. Несмотря на то что она была с ног до головы покрыта кровью, никаких ран, кроме нескольких небольших кровоподтеков, у нее на теле не было, и он закутал ее в шелковый халат Джероми, который снял с одного их пиратов. Рени трясло, и Гай дал ей несколько глотков воды. «Все хорошо, теперь ты в безопасности», – несколько раз повторил он, но девушка почти не понимала, что ей говорят, и не могла говорить сама. Обхватив себя руками за плечи, она раскачивалась вперед и назад, а по ее лицу безостановочно текли слезы.

Гай не без труда заставил ее подняться и перебраться в угол, где лежал Джероми.

– Позаботься о ней, – велел он. – Один бог знает, что бедняжке пришлось пережить!

Джероми собирался возразить, но передумал. Гай был с ним добр, почти нежен, и он решил ответить тем же, невзирая на тяжелую рану, которая – он был уверен в этом – медленно его убивает, даже несмотря на плотную повязку из подручных материалов.

Джероми никогда не был религиозным человеком. За свои сорок два года он ходил в церковь всего два или три раза, да и то только затем, чтобы подольститься к одному из своих прежних любовников. Сейчас, однако, Джероми вдруг поймал себя на том, что горячо молится Богу, прося Его об избавлении от мучительной смерти и прочих опасностей. Никогда прежде он к Нему не обращался и не верил в Него, однако в эти страшные мгновения именно Он стал единственной надеждой Джероми Мильтон-Голда.

– Тише, тише, – пробормотал он вслух, осторожно касаясь предплечья Рени. – Не плачь. Все будет хорошо.

Крепко сжимая в руках свою добычу, Мерседес вихрем взлетела на мостик.

Она хотела предупредить отца об опасности, но ни Круза, ни капитана на мостике уже не было. Мерседес едва не упала, запнувшись о труп Амина, валявшийся на самом пороге, и замерла в ужасе.

Что происходит? Амин был правой рукой отца. Кто мог с ним расправиться? И где сам Круз?

Поспешно покинув мостик, Мерседес ринулась к трапу, думая, что отец зачем-то спустился в кают-компанию, к остальным заложникам, но, когда она поравнялась с дверью поста безопасности, кто-то схватил ее за руку. От испуга и неожиданности Мерседес негромко вскрикнула и замахнулась мешком с деньгами, собираясь дать отпор неведомому врагу, но узнала Люку, который, удерживая ее за запястье, прижимал к губам палец.

– На борту пираты! – шепнул он по-испански. – Иди к нам. С нами ты будешь в безопасности.

– Я знаю про пиратов, – быстро ответила она. – Они меня не видели. Я… я искала оружие.

– На яхте есть оружие? Где?

– Там… В общем, в одном месте, – уклончиво ответила Мерседес.

– Все-таки тебе лучше остаться здесь, – сказал Люка, переходя на английский. – Эти пираты – настоящие кровожадные дикари. На наших глазах их главарь застрелил своего человека.

– Амина?! – вырвалось у нее, прежде чем она успела прикусить язык.

– Что ты сказала?! – Клифф шагнул вперед.

– Я сказала «аминь», – нашлась Мерседес и торопливо перекрестилась.

– Ты – девушка, если они тебя схватят, может получиться не очень хорошо, – предупредил Люка.

– Спасибо, что заботитесь обо мне, мистер Перес, но я уверена – меня они не поймают. Я очень хорошо знаю яхту и сумею от них спрятаться.

– А что у тебя в пакете? – внезапно спросил Александр, который сидел в кресле Кирилла. До этого момента Люка и Клифф заслоняли его своими спинами, и Мерседес его не заметила.

– Ой! Мне кажется, я слышу голос Рени! – воскликнула Мерседес. – Ждите здесь, я скоро вернусь и принесу вам оружие. Не беспокойтесь, я знаю, что делаю!.. – Последние слова Мерседес прокричала уже на бегу. Прежде чем кто-нибудь успел ее задержать, она уже исчезла за углом и бросилась вниз по трапу.

Как они сумели выбраться из запертых кают, недоумевала Мерседес. Ведь она так хорошо их закрыла! И еще – неужели они говорят правду и Амина в самом деле убил Круз?

И если да, то почему?

Вопросов было слишком много, и ни на один Мерседес не могла найти ответа. Главное, она не знала, где Круз. Быть может, он удрал с яхты, бросив своих людей? Бросив ее?..

Способен ли Круз на такое?

Мерседес хорошо знала отца и не сомневалась: да, способен.

Особенно если речь идет о его собственной шкуре.

Ей нужно было соображать, и соображать как можно быстрее. Судя по тому, что она только что услышала от Люки, пассажиры попытались нейтрализовать пиратов. При этом они каким-то образом захватили Амина и хотели переиграть ситуацию в свою пользу, использовав сомалийца в качестве заложника, но не на того напали. Чтобы спасти себя, Круз готов был пожертвовать чем угодно и кем угодно – вот он и выстрелил в Амина, надеясь уложить заодно и кого-то из пассажиров. Что ж, Александра он ранил, но остальные остались целы и невредимы и сохранили отобранное у Амина оружие. В такой ситуации Круз, наверное, решил наплевать на выкуп и позаботиться о себе. Что ж, это на него похоже…

Потом Мерседес подумала, что, быть может, Флинну тоже удалось каким-то образом выбраться из каюты, и он сейчас бродит по коридорам яхты. Этот парень был опасен – из всей компании он единственный мог бы убить человека голыми руками. Уцелевшим пиратам не позавидуешь, мельком подумала Мерседес и тут же поспешила вернуться к собственным проблемам. Насколько она изучила отца, он не имел обыкновения мешкать и колебаться и сейчас, наверное, уже сидел в одном из пришвартованных к борту «Бьянки» быстроходных катеров. Придется ей поспешить, чтобы не драпать в одиночку. Оставаться на яхте Мерседес не могла: даже если бы всех пиратов перебили, капитан непременно сообщил бы о ее роли в захвате «Бьянки» Касьяненко или властям, да и сама она чуть не проговорилась.