Тем не менее, воспринимавшийся как враг устремлениям чернокожих, Голдуотер уступил голоса афроамериканцев Линдону Джонсону в соотношении один к шестнадцати; с тех самых пор республиканцы больше не получали той поддержки афроамериканцев, которой они пользовались после Линкольна.

Впрочем, полвека назад влияние чернокожих на исход выборов было не столь значительным, как сегодня. На Юге чернокожие вообще не имели права голосовать. Демократы управляли Югом как своей вотчиной и прибегали к различным уловкам, чтобы не допустить афроамериканцев к участию в выборах. Северные чернокожие регистрировались и голосовали куда реже белых. Они обеспечивали партии Линкольна один голос на каждые два, которые отдавали партии Рузвельта. В 1956 году Эйзенхауэр получил 39 процентов голосов чернокожих. Соперничая с Джоном Ф. Кеннеди, Ричард Никсон завоевал 32 процента их голосов. Доля голосов, отданных Голдуотеру, среди афроамериканских избирателей составила всего 6 процентов{967}.

С закона об избирательных правах (1965) началось массовое участие афроамериканцев в выборах. Закон об иммиграции того же года, привлекший в Америку десятки миллионов людей из стран «третьего мира», навсегда изменил этнический и расовый состав американского электората.

Америка сегодня принципиально отличается от страны, в которой многие из нас выросли. Через тридцать лет американцы европейского происхождения, чьи предки основали республику и предоставили гражданство «свободным белым людям высокого морального облика», станут меньшинством. Выходцев из Латинской Америки будет больше, чем чернокожих в соотношении два к одному. Такую Америку наши родители ни за что бы не узнали. Как произошла эта перемена?

В 1960 году белые составляли 89 процентов от общей численности населения (160 миллионов человек). Ныне они составляют 64 процента населения (общая численность 310 миллионов). В 2041 году их будет уже менее 50 процентов населения общей численностью 438 миллионов человек, причем среди молодежи еще меньше. Ни одна нация не претерпевала столь радикальной трансформации за столь короткий срок. Эти цифры сулят республиканцам экзистенциальный кризис.

К кризису привели три политических события. Первое – ратификация в марте 1961 года Двадцать третьей поправки, которая предоставила вашингтонцам право голосовать и наделила округ Колумбия теми же тремя голосами в коллегии выборщиков, какие имеют Аляска, Монтана, Вайоминг, Северная и Южная Дакота, Делавэр и Вермонт. Округ Колумбия – это не штат, он не представлен в Сенате, по площади занимает двадцатую часть территории штата Род-Айленд. По численности населения (600 000 человек) округ уступает двадцати шести другим городам США. По площади – шестьдесят восемь квадратных миль – округ Колумбия уступает ста пятидесяти американским городам.

С учетом этой поправки избирался демократический конгресс в 1958 году, и демократы гарантировали себе три дополнительных голоса на каждых последующих президентских выборах – ведь округ никогда не голосовал за республиканцев. Кроме того, фактически признав округ штатом, конгресс обеспечил перспективу для Пуэрто-Рико, Гуама, Виргинских островов и Американского Самоа. Постоянно ведутся разговоры о том, чтобы сделать Пуэрто-Рико пятьдесят первым штатом; это добавит шесть новых членов палаты представителей и двух сенаторов и официально сделает Америку двуязычной. Республиканцы не возражают.

Вашингтон, округ Колумбия, голосует за демократов на всех выборах, муниципальных и национальных, а выживание Вашингтона зависит от правительства. По мере того как все больше американцев попадают в зависимость от правительства в том, что касается здравоохранения, образования и доходов, эти люди, разумеется, начинают голосовать за партию, чье правительство имеет власть.

Второе событие – закон об иммиграции 1965 года, который привлек в США десятки миллионов иммигрантов из стран «третьего мира», уничтожив республиканский «блок» на президентство, установленный Никсоном и усилиями Рейгана продержавшийся четверть века. Третье – решение демократического конгресса и президента Никсона допустить к голосованию восемнадцатилетних.

Расширяя положения закона об избирательных правах, конгресс в 1970 году постановил, что восемнадцатилетние вправе голосовать на федеральных выборах. Это решение было очевидно неконституционным, поскольку требовало коррекции сразу двух поправок – Пятнадцатой, что гарантировала бывшим рабам право голоса, и Девятнадцатой, что предоставляла право голоса женщинам.

Исполняя обязанности специального помощника, автор этих строк убеждал президента Никсона наложить вето на законопроект. Ведь президент клянется защищать конституцию, и сам Никсон считал, что голосование восемнадцатилетних нельзя обеспечить законом. Никсон писал:

«Выяснилось, что законопроект содержит условие, которое я посчитал неконституционным, – предложение снизить возрастной ценз до 18 лет для федеральных выборов, выборов на уровне штатов и местных выборов. В целом я поддерживаю эту инициативу, но думаю – и мое мнение разделяет большинство ведущих ученых страны, – что конгресс не вправе принимать такое решение простым большинством голосов; оно требует внесения соответствующей поправки в конституцию»{968}.

Никсону следовало наложить вето на законопроект. Вместо этого он, публично рассуждая о неких «опасениях», подписал документ и поручил генеральному прокурору Джону Митчеллу обеспечить ускоренную юридическую процедуру одобрения. Верховный суд отреагировал быстро. Да, условие было неконституционным. Но теперь законодатели и губернаторы штатов, допуская, что одобрение этого условия неизбежно, с учетом позиции президента, дружно выступили за принятие конституционной поправки, чтобы не оттолкнуть молодых людей, способных прийти на выборы 1972 года. Таким образом, Двадцать шестая поправка была утверждена тридцатью восемью штатами в июле 1971 года и добавила миллионы восемнадцати-, девятнадцати– и двадцатилетних американцев к национальному электорату.

Чтобы оценить экзистенциальный кризис республиканцев, вызванный этими реформами, давайте изучим результаты голосования на президентских выборах 2008 года.

Изучение данных экзитполов в кампании Маккейна и Обамы очевидно и бесспорно устанавливает, как бы в отчете коронера, смерть «Великой старой партии».

Анализ статистики Бюро переписи населения, выполненный в апреле 2009 года Исследовательским центром Пью, показывает, что белые составляли в 2008 году 76 процентов избирателей (в 1960 году их было 94 процента){969}. Афроамериканцы представляли 12 процентов избирателей; выходцы из Латинской Америки – 7,4 процента; выходцы из Азии – 2,5 процента.

По результатам опросов с ноября, Маккейн получил 55 процентов голосов белых, 31 процент голосов американцев латиноамериканского происхождения и 4 процента голосов чернокожих; аналогичный процент голосов чернокожих получил Дэвид Дюк, баллотируясь на пост губернатора Луизианы.

Но если черная Америка объединилась на президентских выборах, белая Америка стала домом разделенным. В Алабаме, Миссисипи и Луизиане Маккейну достались 85 процентов голосов белого населения. В Вашингтоне, округ Колумбия, он недосчитался тех же 85 процентов голосов белых. В августе 2008 года 8 процентов белых избирателей сочли расу важнейшим фактором предстоящих выборов, а 13 процентов посчитали расу одним из важнейших факторов. Более трети белых, заявивших о важности расовой тематики, признались, что будут голосовать за Обаму{970}. Почти наверняка Обама получил миллионы белых голосов в силу своего происхождения.

Что касается результатов голосования в 2008 году чернокожих, то «Нью-Йоркер» пишет: