Макартур, Эйзенхауэр и Никсон не были изоляционистами. Но все трое сознавали пределы американского могущества и были полны решимости ставить жизненно важные интересы страны выше любых «крестовых походов» или идеологий. Два поколения спустя мы в состоянии оценить мудрость этих государственных мужей.

Почему десятки тысяч американских войск по-прежнему находятся в Европе, если «империя зла», от которой они защищали Европу, распалась двадцать лет назад? Почему Европа не способна защитить себя от России, чья армия намного уступает в численности Красной армии до 1990 года и чьи западные границы лежат на сотни миль восточнее тех, которые существовали при Николае II? Между Россией и Центральной Европой сегодня имеется буферная зона – Литва, Латвия, Эстония, Беларусь и Украина; в начале двадцатого века все эти государства были частью Российской империи. Как долго 310 миллионов американцев должны оберегать 500 миллионов богатых европейцев от 140 миллионов россиян, чья численность сокращается год от года? Чтобы заставить Европейский союз наконец-то заняться настоящим делом, Соединенным Штатам следует заявить о намерении выйти из НАТО, передать руководство в альянсе европейцам и начать вывод авиационных и военно-морских баз.

«У нас слишком много военных баз», – признал командующий ВВС США в Европе генерал Роджер Брейди. Тут мы вполне можем сэкономить «немалые средства». «Нам действительно нужно присмотреться, так сказать, к недвижимости… Не думаю, что мы можем себе позволить не делать этого»{1093}.

Вполне разумно. Наши сильнейшие союзники по НАТО, Великобритания и Франция, являются ядерными державами, а Германия имеет четвертую по величине экономику на планете. Вместе с Польшей они в состоянии защитить и себя, и Центральную Европу. Что касается стран Балтии, Америка не собирается воевать в случае, если московские милитаристы двинутся на Таллин. Никакие жизненно важные интересы США не смогут оправдать эту безумную авантюру. Наш ответ должен ограничиться политическими, дипломатическими и экономическими мерами.

Соединенные Штаты также должны пересмотреть договоры о безопасности с Южной Кореей и Японией и вывести сухопутные американские войска из обеих стран. Мы не собираемся снова воевать с Китаем или с Северной Кореей. Никакие жизненно важные интересы не способны оправдать такую войну, американский народ не поддержит отправку в Корею 330 000 американских солдат, как в 1950 году.

Европейские и азиатские пакты обороны, плоды усилий госсекретарей Дина Ачесона и Джона Фостера Даллеса, отражают реалии того времени. Но прошло много лет. Ситуация в мире принципиально изменилась, и нам следует думать и действовать по-новому. Если Америке суждено вновь участвовать в войне на Тихом океане или в Восточной Азии, решение об этом не должно приниматься на основе договоров, составленных более полувека назад; такое решение будут принимать поколения, которым предстоит воевать.

Изучая альянсы Америки, предоставленные нами военные гарантии и наши обязательства по защите других стран (многие приняты в 1950-х годах), поневоле вспоминаешь прозрения лорда Солсбери: «Распространенная ошибка политиков состоит в том, чтобы цепляться за мертвую политику». Это было сказано о договоре 1838 года, который гарантировал нейтралитет Бельгии – и втянул Великобританию в Великую войну 1914–1918 годов, а затем во Вторую мировую войну и обернулся коллапсом страны и крахом империи.

Соединенные Штаты Америки должны завершить войны в Афганистане и Ираке. Они длятся уже десять лет и не столько обеспечили нашу безопасность, сколько восстановили против нас исламский мир. Как только войска вернутся домой, все американские базы в Центральной Азии должны быть закрыты. Этому региону суждено быть театром соперничества местных этнических групп, а также Китая и России. Американские интересы в Центральной Азии носят экономический и коммерческий, а не стратегический характер.

Ближайшей целью является «торпедирование» усилий партии войны по нанесению превентивного удара по ядерным объектам Ирана; подобные действия спровоцируют волну терактов против американских солдат и гражданских лиц, от Багдада до Бейрута. Вдобавок такая война почти наверняка приведет к закрытию Персидского залива, что нанесет колоссальный ущерб американской и мировой экономике.

Да и каковы основания для превентивного удара? Иран имеет достаточно низкообогащенного урана для одного испытания и для производства одной бомбы. Этот уран под наблюдением ООН обогащается в Нетензе. Если его переместят, чтобы повысить степень обогащения, мы узнаем об этом задолго до того, как Иран соберется испытать свое оружие. Компьютерный вирус «Стакснет» – вероятно, внедренный Израилем и Соединенными Штатами, – отбросил иранскую программу по обогащению минимум на два года назад{1094}. Кроме того, наши шестнадцать спецслужб никогда не отказывались от своего заключения 2007 года, гласившего, что Иран не пытается создать атомную бомбу. Так каковы же основания для войны, которой требуют неоконсерваторы?

Несмотря на попытки представить Ахмадинежада новым Гитлером, Иран ни разу не затевал войн на нашей памяти. Шиитский и персидский, Иран окружен «океаном» суннитских арабов, турок и афганцев. Половину его населения составляют азербайджанцы, арабы, курды и белуджи. Национальная разобщенность вследствие племенных и этнических конфликтов видится постоянной угрозой. Экономика Ирана стагнирует. Населением, отчасти проамериканским, руководят муллы, и народ от них устал. Выборы состоятся менее чем через два года[277]. Даже появись у Ирана атомная бомба, с какой стати ему отдавать эту бомбу в руки террористов, тем самым гарантируя собственную гибель? Как говорил Бисмарк, превентивная война похожа на самоубийство из-за страха смерти.

Если Америка смогла сдержать СССР и Китай Мао, который хвалился, что готов погубить триста миллионов китайцев, разве мы не в состоянии сдерживать Иран, который не имеет ни бомб, ни средств доставки? Что касается ядерного шантажа, вспомним Северную Корею с ее атомными бомбами. Неужели Соединенные Штаты ее боятся?

Роберт Гейтс, Хиллари Клинтон и адмирал Маллен, председатель Объединенного комитета начальников штабов, называют дефицит бюджета и долговой кризис главной угрозой национальной безопасности. Сокращение масштабов империи, завершение войн и отказ от ряда обязательств, чреватых новыми войнами, которые не имеют ничего общего с нашими жизненными интересами, являются сегодня стратегическими императивами.

Конечно, таким шагам будут сопротивляться – дипломаты, отечественные «агенты» иностранных держав, представители военно-промышленного комплекса, лоббисты, журналисты, теоретики с «фабрик мысли» и профессура, сделавшая карьеру на обслуживании строительства империи. Но если мы не сделаем этого, не осуществим перечисленное выше, рационально и методично, с нами обойдутся, как в свое время с англичанами и французами, познавшими боль унижения.

Вывод войск и сокращение числа военных баз можно компенсировать увеличением объемов торговли оружием со странами, которые отныне будут самостоятельно заботиться о своей безопасности. Сэкономленные средства можно использовать для восстановления армии до состояния, в котором она пребывала до последней десятилетней войны. Чем больше мы сожмем оборону по периметру, тем крепче будет единство нации, опора нашей внешней политики.

Три года подряд правительство США тратит пять долларов на каждые три, собираемых в виде налогов. Это объясняет рост национального долга и государственного долга, то есть долга граждан и корпораций и долга перед зарубежными странами. Чтобы сбалансировать бюджет только за счет сокращений, расходы следует урезать на 40 процентов. Если же использовать исключительно повышение налогов, налоговая нагрузка на корпорации и граждан должна увеличиться на 67 процентов.