Десять дней авиаударов коалиции во главе с США заставили армию Каддафи разбежаться. Затем Обама передал миссию в Ливии НАТО. Но без воздушных и военно-морских сил НАТО способно лишь поддерживать хрупкое равновесие в гражданской войне, терзающей обескровленную страну с шестью миллионами человек населения. Без Соединенных Штатов притязания НАТО на реальную силу беспочвенны.

Кроме того, европейцы столкнулись с долговым кризисом, что побудило правительства к новым сокращениям и без того анемичных военных бюджетов. «По всей Европе правительства с большими бюджетами, низкими налоговыми поступлениями и стареющим населением сталкиваются с дефицитом, и худшее еще впереди», – сообщает «Нью-Йорк таймс».

«Низкие темпы роста, малая рождаемость и высокая продолжительность жизни означают, что Европа больше не может позволить себе привычное комфортное существование… Нужно привыкать к экономии и готовиться к серьезным переменам. Европейские страны пытаются успокоить инвесторов, сокращая зарплаты, повышая пенсионный возраст, увеличивая количество рабочих часов и ликвидируя всевозможные бонусы и льготы»{1053}.

Вооруженные силы Великобритании, Франции, Германии и Италии, тень былых многомиллионных армий, также оказались затронутыми «эпидемией» сокращения персонала. К 2050 году, как прогнозирует Европейская комиссия, число европейцев старше 65 лет удвоится. В 1950 году насчитывалось по 7 трудоспособных на каждого пенсионера. В 2050 году соотношение будет 1,3 к 1{1054}. Европа стареет и вымирает. С какой стати европейцам отправлять немногочисленных сыновей и мужей на войну в дальних странах? Почему бы не положиться, как всегда, на американцев, которые, кажется, наслаждаются своей ролью? Долой из Европы или из бизнеса, говорил сенатор Лугар. Покинув Европу и вернувшись разочарованным, НАТО должно осознать мудрость этого совета.

С 1991 года Соединенные Штаты вели войну в Персидском заливе, чтобы освободить Кувейт, вторглись в Ирак и Афганистан и оккупировали их, используют специальные силы и беспилотники против врагов в Сомали, Йемене и Пакистане, ввели суровые санкции в отношении Ирана, поддерживают Израиль в его войнах в Ливане и секторе Газа и заставили НАТО участвовать в операции в Ливии.

Мы сражаемся с ними там, как говорится, чтобы не пришлось сражаться здесь.

Однако ни Афганистан, ни Ирак, ни Сомали с Йеменом, ни «Хезболла» с ХАМАС никогда не нападали на нас «здесь». События 11 сентября организовали в значительной степени пятнадцать саудовцев, отправленных саудовцем же Усамой бен Ладеном. Будучи в состоянии громить армии и свергать деспотов, мы не преуспели в государственном строительстве или в завоевании доверия народов, чьи земли мы заняли. Растеряв богатство империи в Ираке, мы имеем режим, который очевидно прислушивается к мнению Тегерана – и который обязан своим существованием Муктаде ас-Садру.

Цена войны в Ираке оказалась высокой: 4400 погибших, 37 000 раненых, 700 миллиардов долларов, 100 000 иракских вдов, сотни тысяч детей-сирот. Багдад очищен от суннитов. Христиане пережили погромы и мученичество. Четыре миллиона иракцев были вынуждены покинуть свои дома. Два миллиона человек бежали из страны. Как говорили о римлянах – Ubi solitudinem faciunt pacem apellant, – «создав пустыню, они говорят, что принесли мир»[260].

По всему исламскому миру мы усиленно углубляем тот резервуар ненависти, из которого черпает «Аль-Каида». «От Средиземного моря до долины Инда, – пишет Джеффри Уиткрофт, цитируя дипломата Аарона Дэвида Миллера, – Америку не любят, не боятся и не уважают»{1055}.

«Неудобная правда заключается в том, – говорит Юджин Роган, историк арабского мира, – что в любой арабской стране на любых свободных выборах победит, вероятнее всего, партия, наиболее враждебная США»{1056}. Выборы в Египте, Ливане, Палестине и Иране в годы президентства Буша это подтверждают.

На Ближнем Востоке демократизация означает исламизацию, примером чему последние турецкие выборы, когда массы проголосовали за смертельный удар светскому государству Ататюрка[261]. Если Национальный фонд за демократию преуспеет в организации свободных и честных выборов в Египте после Мубарака, в Иордании и Саудовской Аравии, союзники США рискуют остаться не у дел.

Мы пришли в Афганистан как освободители, но сейчас нас воспринимают как оккупантов, которые насаждают свою идеологию и ценности и навязывают своих сатрапов. После восьми лет войны в Ираке и десяти в Афганистане мы возвращаемся домой: Ирак идет своим путем, а Афганистан поглядывает в сторону талибов.

Почему мы не добились успеха? Во-первых, потому, что мы – неопытные империалисты, которым не хватает терпения и настойчивости англичан. Во-вторых, потому, что эпоха империализма завершилась. Все народы сегодня требуют самоопределения, суверенитета и свободы от иностранного господства. В-третьих, потому, что абсолютно утопично полагать, будто возможно «пересадить» систему западных светских ценностей на почву, на протяжении десяти веков возделывавшуюся исламом. Война «за ценности» только сделала нас врагами, даже там, где вражды изначально не было.

Мы не в состоянии понять, что движет теми, кто нападает на нас. Они нападают не потому, что ненавидят нашу конституцию или хотят, к примеру, ввести законы шариата в штате Оклахома. Они здесь, потому что мы – там. Они убивают нас в нашей собственной стране потому, что мы не желаем оставлять в покое их страны. Терроризм – оружие слабых, которые мечтают избавиться от иностранного господства. Это верно для всех, будь то индейцы Великих Равнин или афганские моджахеды, «Иргун» Менахема Бегина[262] или алжирский ФНО, ИРА Мартина Макгиннеса или АНК Нельсона Манделы.

Терроризм – плата за империю.

Террор против Запада устраивают страны, где Запад воспринимается как повелитель. Когда англичане оставили Палестину, нападения банды Штерна[263] прекратились. Когда французы ушли из Алжира, в Париже перестали греметь взрывы. Когда русские отступили из Афганистана, моджахеды за ними не последовали. Когда ВМС США прекратили обстрелы, а морские пехотинцы покинули Бейрут, нападения на американцев в Ливане сошли на нет. Усама бен Ладен устроил события 9/11 потому, что американские войска оказались на священной земле, где стоит город Пророка Мекка. Мы никогда не покончим с террористическими атаками на нашу страну, если не отзовем домой своих солдат.

Если мы и вправду заинтересованы в развитии этих регионов, то нужно признать откровенно: нам важно, чтобы никакой враждебный режим не перекрыл потоки нефти, этой животворящей жидкости индустриального Запада. Но страны Ближнего Востока не меньше нас заинтересованы в этом. Без экспорта нефти и доходов, который экспорт нефти обеспечивает, Ближний Восток быстро скатится до уровня субсахарской Африки.

По результатам исследования двух десятков стран, проводившегося Центром Пью в 2008 году и призванного оценить степень удовлетворенности населения, первое место занял Китай. Ни одна другая страна не смогла к нему даже приблизиться. «Восемьдесят шесть процентов китайских респондентов сообщили, что они довольны направлением, в котором развивается страна, по сравнению с 48 процентами в 2002 году… Также 82 процента китайцев удовлетворены состоянием национальной экономики, по сравнению с 52 процентами ранее»{1057}.

Учитывая прошлое Китая, безумное и кровавое правление Мао, поддержка курса, выбранного Дэн Сяопином, вполне понятна. Тем не менее, на протяжении десятилетий Китай отказывает населению в возможности иметь двух детей в семье и лишает его права самостоятельно выбирать лидеров. Режим преследует тибетцев, уйгуров и христиан. Марксистская идеология осталась в истории, ее сменил этнический шовинизм, напоминающий тот, какой был характерен для Центральной Европы в 1930-х годах. При этом 86 процентов китайцев довольны направлением развития своей страны.