«Ошибочное уважение законов, полагаемых богоданными, и сентиментальная вера в святость человеческой жизни не позволяют, с одной стороны, избавляться от дефективных детей, а с другой – стерилизовать таких взрослых, которые сами по себе не имеют ни малейшей ценности для общества. Законы природы требуют уничтожения непригодных, а человеческая жизнь является ценной, только если она полезна обществу или расе»{381}.
Социальный дарвинизм в чистом виде.
Стоддард написал книгу «Прилив цвета против мирового превосходства белых», в которой предупреждал, что резня в ходе «гражданской войны белых» в 1914–1918 годах и демографический взрыв в Азии и Африке сулят европейцам расовый катаклизм, утрату мирового господства и гибель цивилизации. «Цветная миграция представляет собой всеобщую опасность, угрожающую всем регионам белого мира». При этом книга Стоддарда прямо-таки устрашающе спокойна, академична, изложение сугубо «джентльменское», ненависть рационализирована и, словами Тома Бьюкенена, «научно доказана». Опубликованная издательством «Скрибнерс», эта книга в свое время «прозвучала»{382}.
Прошедшие Лигу плюща[93], Грант и Стоддард пользовались уважением в академических кругах и принадлежали к элите, которая поддерживала евгеническое движение, Маргарет Сэнгер[94] и законопроекты по стерилизации. Стоддард, пусть и откровенный расист, оказался своего рода пророком. Он предсказал возвышение Японии, ее войну с Соединенными Штатами Америки, вторую европейскую войну, крах западных империй, массовую миграцию цветных народов на Запад и утверждение ислама как угрозы западной цивилизации{383}.
Том Бьюкенен и «Годдард» этого опасались, но профессор Сюй это приветствует: «Конец белой Америки является культурной и демографической неизбежностью»{384}.
Согласно переписи 2010 года, белые американцы окажутся в 2041 году меньшинством{385}. Среди людей моложе восемнадцати лет белые станут меньшинством в 2019 году. Каждый американский ребенок, родившийся после 2001 года, принадлежит к поколению скорее «третьемирному», нежели европейскому{386}. Вопросы о будущем возникают сами собой. Если конец белой Америки видится «культурной и демографической неизбежностью», какова будет «новая основа Америки – и какие идеалы и ценности будет она исповедовать? Что будет означать быть белым, когда белизна кожи перестанет служить символом принадлежности к большинству?{387} Кто оплачет гибель белой Америки? Попытается ли кто-нибудь сохранить ее?»
Профессор Сюй указывает, что среди культурных элит распространяется стремление «замаскировать» свою белую идентичность. «Если белая Америка «теряет контроль» и если будущее принадлежит людям, которые смогут успешно ориентироваться в пострасовом, поликультурном ландшафте, уже не удивляет, что многие белые американцы готовы полностью избавиться от бремени белизны»{388}. В самом деле, кто захочет быть причисленным к «глупым белым людям», если вспомнить одноименный бестселлер (2002) Майкла Мура о народе, не обращающем внимания на то, что с ним происходит?
На следующий день после инаугурации Обамы телеведущий Ларри Кинг озвучил Бобу Вудворду[95], явно испытывавшему неловкость, тайное желание своего сына: «Моему младшему, Кэннону… восемь. Теперь он говорит, что хотел бы быть чернокожим. Я не шучу. Он сказал, что чернокожим быть прикольно. Наступает новый прилив?»{389}
«Это десятилетие Тайгера Вудса и Барака Обамы… десятилетие расовых комбинаций, – говорит глава Бюро переписи населения США Роберт Гроувс, предвкушающий результаты переписи 2010 года. – Не могу дождаться, чтобы увидеть структуру ответов на расовой матрице. Это очень показательные данные»{390}.
Профессор Сюй приводит примеры в доказательство того, что в нынешней поп-культуре немодно быть белым, а художники стремятся избегать белой идентичности:
«Успешные телевизионные шоу, наподобие «Остаться в живых», «Героев» или «Анатомии страсти», демонстрируют чрезвычайно разнообразный подбор актеров, и целый жанр получасовой комедии[96], от «Доклада Колберта» до «Офиса», обыгрывает, как кажется, типаж невежественного белого мужчины. Рынок молодежной продукции действует по той же схеме…
Поп-культура сегодня агитирует за этику поликультурного включения, каковая ценит все идентичности – кроме белой. «Становится все труднее найти работу для светловолосого и голубоглазого актера», – признает Рошель Ньюман-Карраско из «латинской» маркетинговой компании «Энлейс»{391}.
Тренд, как говорится, очевиден. Но, цитируя художников, которых смущает белая идентичность, наш музыкальный критик также видит, что белый рабочий класс замыкается в социально-культурных анклавах, вроде телесериала «Нэшвилл» и автогонок НАСКАР[97]. «Суть страданий» нарождающегося меньшинства «сосредоточена в культурной и социально-экономической дислокации – в ощущении того, что система, которая гарантирует белому рабочему классу определенную стабильность, разладилась»{392}.
Здесь профессор абсолютно прав. Движение чаепития и протесты в муниципалитетах в 2009 году – почти исключительно белые. Насмехаясь над ними, Рич Бенджамин, автор книги «В поисках белой утопии: Невероятное путешествие в сердце белой Америки», объясняет, чего страшатся эти люди:
«К 2042 году белые уже не будут большинством американского населения. Такой демографический прогноз звучит погребальным колоколом для персонажей наподобие… Джо Уилсона. Грядут значительные изменения в культуре нашей страны, в электоральной политике и в распределении ресурсов.
Эмоциональные заявления Уилсона следует анализировать с учетом былого и грядущего контекстов – включая тот, который я обозначаю как «крайний срок белых людей, 2042 год»»{393}.
Книга Бенджамина читается как путеводитель по укромным уголкам страны, куда сбегаются белые, ища спасения от мультирасовой Америки.
В ходе выяснения отношений между сержантом Кроули и профессором Гейтсом в Кембридже, штат Массачусетс, и последующего «пивного саммита» Обамы[98], также фиксировались аналогичные опасения, как пишет колумнист «Нью-Йорк таймс» Фрэнк Рич, тоже упоминающий о 2042 годе:
«Такая реакция [на скандал с Гейтсом] представляет собой самый свежий пример неумолимой трансформации Америки в страну белого меньшинства в ближайшие тридцать лет – к 2042 году, по прогнозам Бюро переписи населения; эта трансформация изрядно пугает и даже заставляет паниковать белый истеблишмент… Мы только в начале периода, который может растянуться на 30 лет. Пиво не охладит ярость тех, кто не в состоянии принять как данность, что расовый профиль Америки больше не соответствует их собственному»{394}.
Когда активисты Движения чаепития митинговали за стенами Капитолия, где демократы проталкивали президентский проект реформы здравоохранения, Ричу пригрезилась новая Ночь разбитых витрин[99], еврейский погром, устроенный нацистами в 1938 году, и расовую ненависть он посчитал «истинным источником выплеснувшегося недовольства». К 2012 году, по его мнению, «белые, не учитывая людей латиноамериканского происхождения, окажутся в меньшинстве. Движение чаепития практически целиком состоит из белых… Их обеспокоенность быстро меняющейся Америкой вполне обоснованна», ибо приближается «экзистенциальное перераспределение в масштабах страны», равного которому не случалось с принятия закона о гражданских правах (1964), когда некоторые американцы, «что называется, сошли с рельсов»{395}.
