ПАМЯТИ ЗАРЫ ДОВЖАНСКОЙ{392} Зара Довжанская — множества жизней легенда, звонкое имя, как зорюшка, зримое всеми, свет и отдушина пасынка — интеллигента в самое темное, самое затхлое время. Юной и званной попала она в катастрофу — выжила чудом и в чем только воля осталась. Тут и смириться бы ей подобру-поздорову, но для души не удел инвалидность и старость. Ветром имперским ее до бессмертья продуло, в жертвенных жилах тоска от базарного жира. Стала судьбой ее русская литература, сколько к ней душ приохотила, приворожила! Помню жила она где-то, как птица, под крышей, там и узнал, восхищеньем немым переполнен. Так уж случилось, что тайны ее не открывши, я разминулся с ее победительным полднем. Нынче жалею, да что ж теперь, Господи Боже! Не был чужим ей, а близким назваться не смею. Лиля, любовь моя, с Зарой дружила, но позже мы почему-то почти не встречалися с нею. Синь Коктебель ее с заревом утра в заливе, замыслы Зарины шепчет поэзия трав нам. Въяве ж не встретим. Отмучилась. В землю зарыли. Свеж ее дух, неподвластный болезням и травмам. Слышу ее, отзываюсь ей, за словом шастая. Не был ей другом, зато уж теперь не поссорюсь. Зара Довжанская, — молвлю, — заря слобожанская, вечны тобой благодарные память и совесть. 1993 РАЗДЕЛ 2 Стихотворения из книг 1960-х годов Из сборника «Мороз и солнце» (1963){393} Жизнь Славлю людей, презирающих косность жизни уютненькой, чьими руками запущены в космос первые спутники. Солнце из стали расплавленной светит в дерзкие очи им. Самые смелые люди на свете это — рабочие. Миру как воздух — невысохший пот их, едкий и каплющий. Нами недаром грядущие годы подняты на плечи. В море бросая тяжелые сети, руды ворочая, — самые сильные люди на свете это — рабочие. Вечером выйдем под пенье частушек — месяц поклонится. В песне лихой раскрываются души, в меткой пословице. Любим навеки, смеемся как дети, шутками потчуя. Самые щедрые люди на свете это — рабочие. Дружба у нас никогда не изменит — самая верная. Смену твою обязательно сменит смена вечерняя. Кожа на мускулах разного цвета, праздники — общие. Самые дружные люди на свете это — рабочие. Те, что, вставая с неправдою драться, падая временно, в битвах ковали могучее братство — партию Ленина. Мира и счастья на вольной планете зоркие зодчие, — самые лучшие люди на свете это — рабочие. Не позднее 1962 * * * Только с трусом одним ничего не стрясется {395}. Нет, не зря под ресницами тени легли: было в жизни моей и мороза и солнца, и забот и забав, и вражды и любви. Я мальчишкой ступал на леса пятилетки, ратный ветер мне в юности космы трепал, и, как солнцу и воздуху отданы ветки, я себя отдавал красоте и Трудам. Чтоб ни жажда, ни жадность земли не терзали, штопал раны и потные тропы топтал. Если б не было в мире Советской державы, для кого мне и жить и рождаться тогда? Только ради нее я воюю со снами, и смотрю на зарю, и стою несменен, — и горит надо мной знаменитое знамя, а иных я не знал и не знаю знамен. Руки могут всю землю ощупать и взвесить, вся вселенная чистому взору видна, — но в груди моей сердце одно, а не десять. Оттого-то и правда на свете одна. Не позднее 1962 Просто начнись, откровенная здравица, чары на сердце просей. Что-то по-новому стали мне нравиться жены моих друзей. Сердце само попросилось на исповедь, в пальцах запело перо, чтоб рассказать, как светлы и неистовы женщины наших пиров. Жаркое пламя по жилам струится их, красного лета красней, — смехом звенят на площадках строительных жены моих друзей. С детства им пала на плечики хрупкие трудных годин полоса. Глина с известкой плескалась об руки их, ветер им сек волоса. Легкие ноги о щебень исколоты, юбки намокли в росе, — но, как июньские молнии, молоды жены моих друзей. …К ночи сойдемся — накурим, натопаем, — все приберут поутру. Пусть же хоть солнце прольется на теплые, ловкие руки подруг. Дочери Солнца, вы сами как луч его, что проблистал по грозе. Я вам желаю всего наилучшего, жены моих друзей. Не позднее 1962 |
