Ох, что-то будет? что-то будет?!
Будет-будет. И брани быть, и городам гореть. И женщины вина, а не богов, что сгинут и герои, и вожди.
Вон, вождя женщина уже сделала. Ваша очередь, герои. Если только не сообразите смазать пятки подобру-поздорову...
- Парни! она Крума... пришила!
- Ах ты, суратина шелудивая!..
Не дошло. Толкуйте ещё: мол, в драке первое дело - главаря обезвредить, остальные сами разбегутся... Чушь собачья. Или не того главаря она обезвредила? Истинный главарь, поди, вперёд не лез, в тени держался, оттуда заправлял. И теперь заправляет?
- Эй, да чего там?! бей её, ребята!
- Скрутим, оттрахаем до смерти!..
Всё. Вякнула какая-то потаскуха-истеричка; рухнула тишина, высвобождая насилие, как джинна из бутылки; стена пьяных рож угрожающе качнулась вперёд...
И ответным, встречным жестом опрокинулось изящное креслице; бокал с остатками дорогого вина коротко, жалобно звякнул, разлетаясь вдребезги, - плевать. Вот вы, значит, как, господа Крутые Парни, женщин за полноценных людей не считающие?! Добро пожаловать, близнецы-братья Джагвера Джемберри! Переоценим ценности, джентльмены?
Получите и распишитесь - женщину, у которой инструкторов рукопашной было в избытке и разных: начиная с элиффянок, заканчивая жизнью. И которая, ко всему прочему, так давно не дралась - по-настоящему.
Истомилась, истосковалась, - вас, имперских соколиков, поджидаючи!
Ради такого счастья - можно и Силу отставить, и защитное поле снять. Иначе неспортивно.
Ах, у вас парализаторы! может, и чего покрепче? Ладно, увернёмся. Конфедераты мы или где? И меч лучевой имеем, на крайний поджаренный.
Первый жлоб ринулся к жертве с воинственным воем... наткнулся солнечным сплетением на кулак... хрипнула напоследок лужёная глотка, и груда мускулов осела на пол мешком муки... Тьфу! хоть бы соперники стоящие. Вояки, понимаешь!
Мастера спирта.
О-о, простите-извините, леди "силачка"-иномирянка! сейчас подберём вам в лавке других, поприличнее.
Рефлексируешь, кретинка... а кто-то прыткий уже запустил в тебя пластиковым креслом! Расстервенились и правда не в шутку! В последний момент поднырнула под импровизированный снаряд, сохраняя боевую стойку; тот врезался в прилизанную башку ни в чём не повинного бармена, рот разинувшего на драку: спасибо, что на излёте. Контузило беднягу-хилятика, однако, крепенько; свалился, бессознательно вцепляясь в драгоценные свои бутылки - так и посыпались с предсмертным бряком! И всё на него, болезного, сомлевшего! ещё и стойкой сверху приложило!
Верещат, кажется, уже все тридцать или сорок развесёлых девиц, тут присутствующих, вперебой: концертик не для слабонервных! Кто на своих самцах-защитниках виснет, не отдерёшь; кто под стол лезет, сверкая задницей в окне; иные и к выходу, и куда попало рванули голову сломя. Вопли, визги, кудахтанье... курятник, охваченный паникой по случаю визита хоря.
Парни, космачи бывалые, само собой получше держатся. Молчат мужественно; а не то загибают тройным загибом. Нашлись и дружки у нападающих: так и прут на подмогу, в тыл, с флангов норовят зайти. Вон, один из парализатора пальнул-таки, не вынесла душа поэта. Увернулась опять; один из забулдыг на разряд сам напросился, на полузамахе кулаком.
Расхохоталась - посреди свалки, бесшабашно, на весь кабак; заставила отшатнуться очередного жаждущего мести. Не сарнийка-берсерк из рода Гартелдов; и всё равно - потеха.
Мала куча! куча мала!
Правило "боя одного со многими" в действии.
Постоять, что ли, прохлаждаясь в сторонке, пока недотёпы эти сами друг друга не переколошматят? Так ску-учно.
Ну щас повеселимся; всласть.
Подцепить для начала вот этот столик (к полу приварен, говорите, намертво? плевать, отдерём!) Столько-то непрошеных союзничков (не твоих, а наоборот) застывают с разинутыми ртами, с выкаченными белыми зенками варёных рыб; им-то и подарочек. Эх, раззудись, плечо!
Есть! заодно с тремя летунами смахивает, впечатывает в стенку и случайную девицу... всё польза, глядишь, ору станет поменьше на пару-тройку децибел.
Первый шаг необратим; пора из обороны - в атаку, да в режиме "спурт". Расступись, питекантропы! как бишь там её, блаженной памяти воинственную песенку пиратов-сарнийцев?
Буйной Реллад подобна, грозе морей -
Смело в бой, дочь Сарнии! Хэй!
Чашу битвы хмельной осуши до дна,
Ведь твоё ремесло - война!
Кажется, вся эта ископаемая галиматья вырывается вслух, когда смерч по имени Шейла Молодая Волчица врезается в ближайшую шайку-лейку, покрупней да покрепче. Удар! удар!! шквал ударов!!! Хрустит чья-то скула, свороченная набок; чьи-то зубы крошатся под ноги; чья-то пушка описывает шикарную параболу, под самый потолок. Знай наших!.. стоны; вопли; заковыристая брань; шлепки обмякших тел об пол; мгновенная потрясённая тишина... Проблёскивает неурочная разбитая бутылка, сгоряча втыкается в чью-то союзную физиономию...
6.
- Эй! какого пульсара тут...
Знакомый голосина. И парень знакомый, супер-гипер. Капитан Джемберри, собственной персоной. Засёк её от дверей; скалится с дружелюбием тиранозаврового черепа в Музее Палеонтологии. Дескать, снова ты, баламутка! так задницей и чувствовал!
Ну что, летун бравый? Ринешься на подмогу единокровным, единоверным (так и наседают, не уймутся! успевай только в морду подносить!)? Или всё ж за даму вступишься, рыцарь Печального Образа? Давай, определяйся!
Ох, разошлась ты, Молодая Волчица! хоть за пивом посылай.
- Держи-ись!.. - ревёт капитан, адресуясь невесть кому.
Танком вклинился в потасовку - таки к ней прорывается, таки своих молотит! Прорвался; под глазом уже франтоватый фингал наливается спелой сливой... с боевым крещением, красавчик! Кулаками расчистил для себя жизненное пространство, подле неё... слава прогрессу! не загораживать собою ринулся, по-джентльменски! Встал, как напарник, как соратник: спина к спине под мачтой.
Ценю - мелькнула мысль; совпала с очередной, в кровь разбитой полупьяной харей.
С новой силой пошла потеха: в четыре руки, в четыре ноги. Капитан ещё акустической атакой оглушает, не хуже Соловья-Разбойника: благо глотка - дай Боже здоровья! Воинственные кличи да нецензурное меж строк: этакий слоёный торт - кушайте, не обляпайтесь! Она-то с пелёнок предпочитала драться - молча... на вкус да на цвет...
Космос, да когда ж угомонится это разворошённое осиное гнездо?! Капитана уже зацепили по плечу чем-то острым; она пока невредима - рефлексы конфедератки не подкачали. Хоть из парализаторов палить надоело, и на том спасибо: не нужно специально прикрывать спонтанного напарника. Кулаки, ножи да бутылки битые - чепуха чепух и всяческая чепуха...
Накликала! вон, кажется, подваливает - не то чтобы проблема неразрешимая, но и не совсем чепуха. Здоровый ящер (местный родич вэн-гаров, не иначе!) раскручивает над головой, на манер лассо, толстую цепь. На конце которой - то ли три, то ли пять устрашающих кривых лезвий... Ой-вэй! пора принимать радикальные меры, не то с отчаянного капитана снимут скальп. Изволь потом лечить болезнь, которую вполне можно предупредить.
Лучевой меч уже в руке... колесо лилового пламени прочерчивает полумрак тёмной рукопашной. Большая часть цепи отлетает куда-то к ситтхам прочь; вскользь подбривает-таки темечко - не капитану, кому-то постороннему.
И в заминку, в потрясение новым чудом не замедлил вклиниться капитан - первостатейным казарменным рыком.
- Может, хватит, парни?!
Парни сопят, пыхтят, мнутся, переглядываются растерянно; разжимаются кулаки. Помяты парни, побиты; и не просто - как собаки. Потрясены до глубины печени; до самых основ своего мироздания.
