Ожидание Словно страж у дверей твоего сновиденья, Дожидался я солнца, считая мгновенья. Я сидел и смотрел на тебя в тишине, И сияла звезда предрассветная мне. Так саньяси [68] ночною порой неустанно Смотрит с берега в темный простор океана. Ветер стих. Просыпается солнце вдали, Чтобы снова лучами коснуться земли; И отшельник, исполненный благоговенья, Жаждет этого первого прикосновенья. Распускается, первых дождавшись лучей, Нежным трепетом губ, теплым блеском очей, Словно чампак, улыбка твоя золотая. Я сорвать ее жажду, томясь и мечтая. Удивление Я проснулся. За окном мрак ночной исчез. Мир раскрылся, как цветок. Чудо из чудес. Поражен я! Сколько звезд и материков Не оставило следа. Сколько лет, веков Пролетело. Где герой, наводивший страх? Только тень его живет в сказках и стихах, Сам истлел давным-давно… Не сочтешь племен, Возводивших на костях стройный лес колонн. Возникали города. Где они? Зола. В смерче гибельном времен мне на лоб легла Метка – солнца ранний луч, светлый знак небес. Я проснулся. Вот оно – чудо из чудес. Пред собранием светил встал я в полный рост, Гималаи предо мной, семь небесных звезд - Семь великих Мудрецов. Вот и океан, Там, где Рудра – грозный бог, от веселья пьян, Пляшет шумно в брызгах волн… Вот и древний ствол. Я столетий письмена на коре прочел. Столько рухнуло при нем тронов, что не счесть. Как-то этот исполин разрешил мне сесть Под своей густой листвой… И безмолвный звон Донесло к моим ушам колесо времен. Восток О, пробудись, Восток седой! Сокрылся ты во тьме густой Извечной, бесконечной ночи. Но сон твой с каждым днем короче, Исчезнет он с рассветною звездой, О, пробудись, Восток седой! Поет сверчок, звенит цикада,- Нам песен их ночных не надо! Лишь свету утра сердце радо, Сверканью, шуму жизни молодой. О, пробудись, Восток седой! Я верю: ты воспрянешь снова От одного живого слова! Мир, засверкав светло и ново, Оденется одеждой золотой. О, пробудись, Восток седой! Чтоб солнце дней твоих сияло, Сбрось мертвой спячки покрывало И гордо жить начни сначала, Отвергнув неподвижность и застой. О, пробудись, Восток седой! Ты слышишь? Век взывает новый: «Открой мне дверь, сорви оковы! Пусть, озарив твой лик суровый, Взметнется пламя вольности святой!» О, пробудись, Восток седой! Все громче новизны призывы, Как будто рог не молкнет Шивы. Прими же в руки дар счастливый - Цветы, что блещут юной чистотой… О, пробудись, Восток седой! Из книги «Сад песен»
(«ГИТОБИТАН») Из цикла «Моление» * * * Мелодию дай, приобщи к песнопенью, учитель. Мелодия надобна мне! Я – смиренный проситель. Небесная Ганга, восход золотой усвоили этой мелодии строй И петь научились, подслушав тебя, вдохновитель. Отправлюсь я, душу наполнив мелодией вечной, Туда, где царит разногласье и шум бесконечный. В людской крутоверти, среди суеты, разлада, сумятицы и тесноты, Ты сам испытай мою вину, великий ценитель! * * * Я коврик мелодии здесь разостлал: О путник, тебе – постоянный привал! На зов пробудившейся птицы плывешь на пароме денницы Туда, где волна омывает причал. Побудь на заре у дверей при утренней песне моей! Сегодня с рассвета надвинулись тучи на лес, Слезами наполнив глаза голубые небес. У пальмовой рощи, в тумане, стоишь ты в другом одеянье, О, не удаляйся украдкой! Хоть сколько-нибудь В сырой полумгле моей пасмурной песни побудь! * * * Я бесконечен. Своим ты играешь созданьем: Опустошаешь – и вновь наполняешь дыханьем. Сколько со мной, незатейливой флейтой своей, Ты исходил берегов, и холмов, и полей; Сколько напевов сыграл ты на ней! С кем поделюсь ликованьем? Сладостно сердцу от прикосновенья святого. Плещет восторг через край, и рождается слово. То, что вмещается в горсточке малой моей,- Дар нескончаемый, длящийся множество дней. Сколько, о, сколько веков из ладони твоей Брать буду снова и снова? * * * Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно и денно На грудь и лицо мне мелодия песни твоей вдохновенной. Пусть утром в глаза мне струится со светом востока, А ночью пускай мне вливается в душу глубоко. На счастье, на горести жизни, на все, что минутно и тленно, Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно и денно. Пусть ветви, где цвет не цветет и не вяжется завязь, От ветра с дождем зашумят, пробудясь и расправясь. На все, что во мне одряхлело, угасло для жизни, Потоком своей животворной мелодии брызни! На жажду, на голод, на все, что мгновенно и бренно, Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно и денно. |
