Из книги «Сбор урожая» («ЧОЙТАЛИ») 1896 Жизнь драгоценна Знаю – виденью этому однажды конец придет. На веки мои тяжелые последний сон упадет. А ночь, как всегда, наступит, и в ярких лучах сиять В проснувшуюся вселенную утро придет опять. Жизни игра продолжится, шумная, как всегда, Под каждую крышу явится радость или беда. Сегодня с такими мыслями гляжу я на мир земной, Жадное любопытство сегодня владеет мной. Нигде ничего ничтожного не видят глаза мои, Кажется мне бесценною каждая пядь земли. Сердцу любые малости дороги и нужны, Душе – бесполезной самой – нет все равно цены! Мне нужно все, что имел я, и все, чего не имел, И что отвергал когда-то, что видеть я не умел. Переправа Через реку людей перевозит паром. Кто – из дома, а кто возвращается в дом. Две знакомых деревни по двум берегам. От зари до зари все в движении там. Сколько в мире крушений, столкновений и бед, Сколько помнит история с незапамятных лет, Сколько золота, крови, сколько попранных прав, Сколько новых корон порассыпалось в прах! Бесконечные смены стремлений сулят То амриту сладчайшую, то убийственный яд. Ну а здесь – их названья известны навряд - Только две деревушки друг на друга глядят. Ходит изо дня в день через реку паром. Кто – из дома, а кто возвращается в дом. Метафора Когда одолеть преграды у реки не хватает сил, Затягивает пеленою стоячую воду ил. Когда предрассудков ветхих повсюду встает стена, Застывшей и равнодушной делается страна. Тропа, по которой ходят, остается торной тропой, Не пропадет она, сорной не зарастет травой. Кодексы мантр [20] закрыли, преградили стране пути. Теченье остановилось. Некуда ей идти. Чужая одежда Ты кто, скажи? И почему чужой одежде рад? Тебе не стыдно ли терпеть весь этот маскарад? Добро хозяйское тебе не давит разве плеч? Как оскорблением таким ты можешь пренебречь? «Эй, нищий! Береги меня,- твердит тебе пиджак,- Я шкуры собственной твоей дороже как-никак!» Когда достоинства в душе у человека нет, Его легко изобличит одежды черный цвет. А шляпа жалкая твоя не исказит твой вид? Народной гордости она в тебе не оскорбит, Твердя: «Ничтожность головы твоей, что я топчу, Великодушием своим свести на нет хочу»? Ты в унижение одет с хозяйского плеча. Перед одеждою такой и рубище – парча! Засуха
Рассказывают, что когда-то, ради женской любви, Спустились боги на землю, оставив дела свои. Миновало то время. Сегодня, в бойшакха лютый зной, В дни рек пересохших и поля, опаленного засухой злой, Молит крестьянка жалобно, с неба глаз не сводя, Исступленно молит, отчаянно: «Пошли хоть каплю дождя!» С надеждою и волнением, напрасной веры полна, В дали тоскливым взглядом всматривается она. Но дождь не приходит. Ветра безжалостная рука Разгоняет нетерпеливо последние облака. Языком своим солнце вылизывает последний след синевы. В Калиюга [21], в наш век железный, постарели боги, увы! Былые очарованья уже не волнуют их. Доходят женские просьбы теперь до мужчин одних. Я плыву по реке… Управляет лодкой моей легчайший из ветерков. Впереди горизонт белеет пеной утренних облаков. Река от влажных муссонов полноводна и широка. Словно сытый ребенок, безмятежная спит река. По берегам безмолвие зеленых рисовых нив, Мир, подобно беременной женщине, медлителен и ленив. Почему так спокойно сегодня на земле и воде? Лодок нет, берега пустынны, почему ни души нигде? Одинокая в этом мире, пряча печальный взгляд, Смерть – знакомая старая – облачилась в прекрасный наряд: В волосах ее спрятались белоснежные облака, На высоком челе сияет бледный отсвет издалека. Что-то грустное напевает, еле слышное в тишине, Обольщает меня, смущает беспокойное сердце мне. Из книги «Крупицы» («КОНИКА») * * * Верхушка говорила с похвальбою: «Моя обитель – небо голубое. А ты, о корень, житель подземелья». Но корень возмутился: «Пустомеля! Как ты смешна мне со своею спесью: Не я ль тебя вздымаю к поднебесью?» * * * Напомнила мошне тугой сума многострадальная: «Не забывай, что мы с тобой родня, хотя и дальняя!» «Будь ты полна, как я, сума,- мошна ей в тот же миг,- Ты позабыла бы сама всех нищих горемык». * * * Керосиновая лампа гордо заявила плошке: «Называть себя сестрою не позволю мелкой сошке». Но едва луна успела в темном небе воцариться, Низко поклонилась лампа: «Милости прошу, сестрица». вернуться Мантры - молитвы, заклинания. Бойшакх – месяц бенгальского календаря, апрель – май. В этом месяце стоит сильная жара, нередки пыльные бури. вернуться Калиюга.- Согласно индийской мифологии, время представляет собой цикл из четырех повторяющихся эпох-юг. Калиюга – последняя из них, век зла и раздора. Предполагается, что мы живем в Калиюгу. |
