Какой тут эскорт? Самому впору наниматься в эскорт к какому-нибудь графу! Да сестру - в чтицы к графине. Ежели возьмут...

  Дочь лорда Таррента рассудила так: если не заезжать в города и крупные сёла - на путешественников вряд ли обратят особое внимание.

  Вот и не обратили. Повезло.

  Исключение беглянки сделали лишь для Марэйна - мелкого городка в трех днях пути от аббатства. Там Ирия заглянула в оружейную лавку. И наконец-то разжилась парой пистолетов и запасом пороха и пуль.

  Разбойников, может, и вывели, а так-то надежнее. Да и против солдат опять же - лучше пуля, чем шпага или кинжал. А уж две пули...

  В соседней лавке нашлось дорожное платье для Ирэн. Не бальный наряд, конечно. Но лучше мещанские тряпки, чем серый балахон амалианской узницы.

  Ирия умудрилась угадать рост и сложение. На постоялом дворе примерили - подошло. Отныне Ирэн не придется всё время кутаться в плащ.

  На вторую неделю пути Ирия поверила: шанс без приключений добраться до имения Криделей - есть.

  От разбойников судьба и впрямь хранила. Потому что окажись врагов хоть трое - и уже не отбиться.

  Попытки обучить Ирэн простейшим приемам фехтования и самозащиты окончились провалом. А стрельбе - можно было и не начинать. С равным успехом Ирия могла заняться обучением Эйды.

  Есть правила, столь вбитые в голову, что даже монастырь и прямая угроза жизни не заставят их переступить. Сама Ирия отбросила воспитание как пустую, ненужную шелуху. Или пытается.

  Но это еще не значит, что и другие должны непременно поступать так же.

  Середина Месяца Заката Осени.

  Квирина, Сантэя - Эвитан, Тенмар.

  1

  Что хуже - признать себя негодяем, совершившим чудовищную подлость, чтобы спасти не стоившего спасения? Или попытаться понять бывшего друга? И пойти против всех, кто понимать не собирается?

  Несколько дней Серж просто ни с кем не разговаривал. Ему нечего было им сказать или от них услышать. Ни в сочувствии, ни в упреках он не нуждался.

  После последнего разговора Роджер больше к нему не подходил. И Криделя это вполне устраивало. Видеть бывшего лучшего друга - точно выше его сил.

  Серж сутками лежал на кровати, пусто глядя в стену. И мечтая, чтобы ему на голову свалился камень и убил. Или хоть тяжко ранил - и можно было долго-долго никого не видеть! И ничего не помнить.

  Камень не упал, правда не стала клеветой, а бывший корнет Кридель не умер. А еще - не вырвался на свободу и не вернулся домой. И всё это не оказалось дурным сном!

  Они его жалели. Все, даже Рауль!

  Первым перестал сочувствовать Конрад Эверрат. На семнадцатый день он заявил Сержу, что кое-кому пора и совесть иметь. Потому что в их казарме уже на многих хоть раз, но выпадал жребий. А Анри и Рауль выходили уже дважды - за тех, кто не мог.

  А Кридель - всё-таки не Кристиан с приступами удушья. И ничем не болен, чтобы за него сражались другие! А если не научился драться в армии - то Конрад готов поучить лично. Или просто морду набить. Потому что они все здесь - в одной лодке. И выезжать за счет других - подло.

  Серж заорал Эверрату, что никого не просил выходить на арену не в очередь. А тот в ответ выкрикнул, что без тренировок Криделя туда просто не пустят. Потому что Анри - благороден за троих. И некоторые пользуются этим, не стесняясь.

  Бывший корнет хотел проорать что-нибудь еще. Он много что хотел высказать... Но вместо этого стиснул зубы и тем же вечером явился на тренировку.

  Возможно, фехтование даже отвлечет от мыслей о Роджере. И о том, что Кридель просто сменил одну тюрьму на другую.

  Анри спас их всех... Но разве его об этом просили? Серж-то уж точно не просил!

  Появление его в фехтовальном зале вызвало одобрение в глазах большинства. И слегка потеплело на сердце...

  Юноша глянул в сторону Роджера. Светлые глаза виконта Николса блеснули неуверенной радостью.

  Серж отвел взгляд. Что он мог сказать бывшему другу?

  Ближе к середине тренировки Кридель краем уха услышал, как Крис шепнул Конраду:

  - Что ты ему сказал?

  - Да так - поговорили по душам.

  Серж горько усмехнулся. Повернуться к ним и ехидно откомментировать он не мог. Ему в противники достался Рауль. И теперь теснит его в угол - с медвежьей силой. Этот пощады не даст!

  Мэтр Лоу всегда хвалил успехи ученика. Только в армии Серж понял, насколько плохо владеет клинком...

  Как же Криделю везло в Восточной Армии! Он тогда еще не был знаком с Раулем Керли.

  Длительный перерыв сказался. Когда удар гонга положил конец мучениям, юноша едва держался на ногах.

  - Жребий, - громко объявил Анри.

  Узкогорлая ваза пошла по рукам. Четверым ее даже не предложили. Скорее всего, тем, кто дрался вчера. Потому что сегодняшних на тренировке нет вообще. Отдыхают перед боем.

  А затем вазу не поднесли Сержу! Он уже открыл рот, чтобы возмутиться: сначала обносят, а потом каждый Конрад Эверрат позволяет себе...

  Сосуд с черными и белыми камнями поплыл к Раулю. А тот недвусмысленно погрозил кулаком:

  - Через три дня - дерись, с кем хочешь. А завтра - не идешь. Жребий, - невозмутимо показал он товарищам камешек. Зловеще черный.

  Серж Кридель ощутил себя последним сопляком. И вдобавок - слабаком.

  И так и застыл, проглотив язык. Неподвижно. Пока ваза не попала к Роджеру.

  - Жребий... - Ошарашенные глаза, дрогнувшая рука, аспидного цвета камень...

  Он что - испугался безопасного боя? Вряд ли.

  Серж проследил за взглядом Джерри... И едва не отшатнулся от выражения - черный лед! - глаз Анри... подполковника Тенмара! Тот в свою очередь протянул руку к вазе.

  - Жребий! - холодно бросил вожак мятежников.

  Анри ведь не убьет Роджера, нет? Кридель вдруг понял, что не желает бывшему другу смерти. Ни в коем случае! Что бы Джерри ни сделал тогда, сейчас он - совсем другой человек.

  Серж знал его до приговора целых три месяца. И Роджер за это время не совершил ни единого дурного поступка! И расстрелять его хотели за попытку спасения женщин и детей. Это Всеслав - мерзавец, а не Джерри!

  Анри поймет, должен понять!

  2

  ... - Серж, это была моя первая война. Войн, где сжигали деревни, стреляли в бегущих, вешали на деревьях мирных людей...

  - Мне плевать, кто там кого сжигал, стрелял и вешал! Как т ы мог это делать?!

  - Я сначала и не мог, Серж! А потом... я уже заразился... стал, как они! Я там порошок хеметский горстями глотал, чтобы не свихнуться!..

  - Я не могу это слушать! Зачем ты мне врал?!

  - Серж, я не врал... Я... я хотел всё забыть! Будто там, в Лиаре, был не я. Я не мог об этом вспоминать!..

  - Не мог вспоминать? Как ты ж и т ь после этого можешь?!

  - Серж, я ведь... я и не хотел... Там, в палатке, помнишь? Всеслав всё знал. Он нарочно перевел меня в свою армию. Он знал, что я не смогу...

  Больные, измученные глаза. А какими глазами Роджер Ревинтер смотрел т а м?!

  - Ты мне тогда сказал: "Не рискуй из-за меня, я заслужил смерть".

  - Серж, прости!..

  - Я сам виноват. Ты не у меня прощения проси! У Анри хотя бы!..

  - И он решит, что я вымаливаю жизнь?..

  Серж тоскливо смотрел в темноту, слушая ровное дыхание товарищей. Все спят, кроме него. Или почти все. Смог ли заснуть Роджер в последнюю ночь своей жизни? А Анри, что вот-вот его этой жизни лишит?

  Думал ли Кридель, слыша удар гонга, что будет лежать без сна? Да был уверен, что в сновидения провалится до самого утра - едва голова подушки коснется!

  Как тихо на улице! Деревья не шелохнутся. Дома в Месяце Заката Осени по ночам свистят ветра. А утро добавляет пряжи в багряно-золотой ковер умирающих листьев...