Октавиан! Творец милосердный, срочно нужен Октавиан! Помоги, пожалуйста...
Что сделать? Уронить перчатку? Для этого нужно, чтобы младший сын мидантийской змеи подъехал ближе...
Три девчушки лет по четырнадцать пробираются сквозь толпу. С букетами.
Шли бы вы подальше. Здесь сейчас будет принц Гуго. А вы - в его любимом возрасте!
- Какие прелестные цветы! - вслух восхитилась Элгэ, непосредственно рассмеявшись.
Ничего - невесте в день свадьбы можно. Или на Севере - нет?
Девушка весело обернулась к будущему супругу:
- Любимый, хочу эти цветы в самый счастливый день моей жизни!
Если этот - самый счастливый, то рождаться не следовало вовсе.
В ответ на радостнейшую улыбку невесты Юстиниан капризно нахмурился. Что от него и ожидалось.
Теперь главное - удержаться от истерики. Не заржать в подражание лошадям. Чистокровным дамарцам!
Элгэ, смеясь, повернула прелестную головку уже к Октавиану:
- Кузен, купите букеты у этих бедных девочек. Пока их совсем не затоптали.
Юноша уверенно направил коня к цветочницам. В отличие от брата, он лошадей понапрасну не горячит.
Расступившиеся всадники пропустили увешанного букетами брата жениха. С честью выполнившего каприз невесты.
- Октавиан, какая прелесть! - Элгэ сама двинула рионку навстречу.
- Слово моей новой сестры - закон, - улыбнулся он.
- Передай мне какое-нибудь оружие, - шепнула девушка. - Большое вам спасибо, кузен! - вслух рассмеялась она. - Твой отец собирается отдать право первой ночи со мной принцу Гуго. А тот хочет взять реванш и сполна мне отомстить...
Шепот скороговоркой, отчаяние в глазах, в меру дрожат губы. Да еще так, чтобы никто другой не заметил!
Элгэ не зря играла в домашнем театре Кармэн почти все главные роли!
А вот Октавиан побелел по-настоящему. Хорошо еще - от природы бледен.
- Тебя тогда убьют!.. Прошу принять эти цветы, кузина. - Хоть голос не дрожит. - От добрых жителей Лютены. - Радостный вой "добрых жителей" перекрыл его слова напрочь. А галантная улыбка примерзла сама. - И от вашего брата. От меня.
- Я лишь пригрожу ему. - Какой холодный букет! На этом севере не осталось ничего теплого. - Гуго - трус!.. Благодарю добрых жителей Лютены!.. - Лучезарнейшая из улыбок - аж губы болят. - И потом - лучше смерть, чем позор. Я всё равно убью себя потом, если он... Цветы - прелестны!
Супруг хмурится - и змеи с ним!
- Они - лишь бледная тень вашей красоты! - Еще два букета легли ей в руки.
В одном - ледяная сталь стилета. Творец, благослови мидантийские обычаи!
Под приветственные вопли народа Элгэ и Октавиан вернулись каждый на свое место.
Юстиниан скривил губы - будто прожевал целый лимон. Причем - недозрелый. И круто посоленный и приперченный.
Валериан Мальзери тронул своего недоконя на корпус вперед.
- Ты играешь с огнем! - голос шипит, узкие губы кривятся. На пределе сдерживаемой злобы.
- С огнем? - дерзко рассмеялась Элгэ. - Твой младший сын - столь горяч? Тогда почему выдаешь меня за старшего? Он - пресен, как овсяный кисель.
- Если посмеешь изменять Юстиниану, ты, идалийская гюрза!..
- Не идалийская, а илладийская. Когда вы все запомните? - еще веселее фыркнула Элгэ. - Даже если и посмею - что с того? Они оба - твои сыновья. Значит - во внуке всё равно будет течь кровь Мальзери.
- Южная шлюха!
- Совершенно верно! - подтвердила обреченно-бесшабашным смехом пока еще герцогиня Илладэн. - И любая южная шлюха сама выбирает себе мужчин. Зачем же ты нашел в жёны своему добропорядочному, - ехидно надавила Элгэ на последнее слово, - сыну шлюху-южанку?
"Добропорядочный" Юстиниан вовсю развлекается с куртизанками, но это - сейчас неважно.
- Я отправлю Октавиана в Ланцуа! Ты не сможешь наставлять рога супругу в моём доме!
Отправит Октавиана? Это было плохо вчера. А теперь - всё равно. Элгэ не переживет сегодняшнего дня. И больше не увидит даже луны и звезд - не то что завтрашнего рассвета!
Прости, Диего. Но немедленная опасность грозит не тебе. И потому тебя спасет кардинал - если выздоровеет.
Плохо, что Элгэ его обманет. Он - хороший человек. И уж точно не виноват, что его отравили.
Но по своей или чужой вине - Его Высокопреосвященство тоже обманул спасенную илладийку. Алексе никто не передал в монастырь яд. Она выйдет за принца Гуго.
А значит, всё, что осталось Элгэ, - заколоть его прямо в церкви. На сей раз - насмерть! И вторым ударом - себя. Один стилет - и замыслы сразу двух титулованных мерзавцев разлетятся в прах.
А сырая или, напротив, пересохшая от жажды земля Эвитана наконец получит бренное тело младшей дочери Алехандро Илладэна. Давно ведь уже жаждет!
Если, конечно, северяне не бросят труп собакам.
Вот и улица Великого Гуго. Здравствуй, дорога к плахе!
Навстречу - разряженный в пух и прах эскорт. Розово-голубенький - как и подобает. Стража у помоста...
Перекормыши королевского дяди застыли почетным караулом. Его свинячье Высочество запаздывает. Не протрезвело или еще не вылезло из постели очередной невезучей служанки? Тьфу!
Эскорт-то у него - трезвый? Лучше бы - тоже пьяный...
А еще - среди них наверняка отыщутся старые знакомцы Элгэ. Но приглядываться настроения нет.
Интересно, часто ли жертва ждет палача? Впрочем, так думать еще забавнее - учитывая, что будет наоборот.
И всё равно ожидание стрелы на тетиве - невыносимо. Безумно хочется сделать невесть что! Выпить крепкого вина, пустить коня - даже этого! - вскачь во весь опор. Крикнуть что-нибудь безумно-гордое толпе. Попросить передать Виктору Вальданэ, что Элгэ всегда его любила.
Не любила и не всегда, но это - сейчас неважно. Должна была любить. Погибающей героине положено иметь единственную и неповторимую любовь всей жизни. У любого балладиста спросите...
Илладийка еще раз окинула взглядом буйно веселящуюся, уже полупьяную толпу "добрых жителей Лютены". Глотнула свежего, всё еще холодного воздуха. Зло усмехнулась и промолчала.
Глава седьмая.
Эвитан, Лютена.
1
Знакомая улица Святого Михаила. Монастырь - так похожий на тот, где Элгэ провела взаперти месяц. А обряженную в подвенечное платье Александру уже выводят во двор рыцари-михаилиты. Сами.
Полупрозрачная вуаль скрывает лицо. Но можно не сомневаться: под проклятыми кружевами сестренка - белее мела. И собственного платья.
Элгэ про себя обругала монахов предателями. От души.
Кардинал - при смерти. Михаилиты не могли не подчиниться решению Регентского Совета. Епископ Ордена и так отказался проводить венчание - вместо Его Высокопреосвященства.
И всё равно - предатели. Северяне!
Равнодушно переставляющую ноги Александру подвели к процессии. Младшая сестра попыталась высмотреть под ненавистной вуалью следы слёз. Но то ли кружево их затенило, то ли Алекса не плакала. Вот бледна как смерть - это да. Здесь Элгэ угадала.
Ничего, сестренка. Скоро всё для тебя кончится! Во всяком случае - самое страшное.
О древних богах не осталось ничего, кроме легенд. А они считали оскорблением белый наряд невесты, уже утратившей девственность. И, судя по тем же легендам, за ложь карали прилично.
Сейчас в это верят разве что крестьяне. Вот смерть жениха и будет хорошим подтверждением языческого суеверия. А то облачили в цвета добродетели... двух южных шлюх!
Спокойно, для истерического смеха нет причин. На том свете поржем боевой кобылицей... На руках у папы - если церковники не врут!
Сколько шума, о Творец! И сколько людей. Все окна Садовой облеплены любопытными лицами. И на каждом дереве - гроздь мальчишек... А где - и особо ловких девчонок.
