- Прошу прощения, подполковник! - Кридель высунул голову - под подушкой было уютнее! И честно попытался отсалютовать сидя. Кажется, получилось. - Разрешите остаться в камере!

  - Не разрешаю, Серж. Разрешаю идти с остальными. Вольно. - В черных глазах плещется смех.

  Как он может улыбаться в таком месте?!

  - Не вешай нос! - Эверрат хлопнул Криделя по плечу. - Привыкнешь.

  - Что?

  Как они тут все не свихнулись - за полтора года?

  Или как раз - свихнулись? Просто этого не понимают? Он в этой тюрьме, этом городе и этой стране - меньше месяца. И вот-вот взвоет волком.

  Квиринцы, гады! Лучше бы уж сразу убили.

  - Она опять сюда летит! - Криса, корнета Кристиана Триэнна, самого юного из военнопленных, не оторвать от окна и новым званием. Не то что какой-то "относительной свободой".

  - Да она их нам подарить хочет! - хохотнул Кевин. И он заразился! - Вон, клюв в решетку суёт.

  - Птица - дама, - наставительно заявил Рауль. - Кому захочет - тому и подарит.

  Крис, поддержав игру, осторожно протянул руку к ожерелью. Крылатая гостья немедленно порхнула на другой конец окна.

  Разборчивая.

  Раз - и вновь сунула клюв меж толстых прутьев. Черная, блестящая шейка, багряно-осенние камни. Под рябину только крашеные - теперь это заметно.

  А сначала показалось - настоящие ягоды. Такие в отцовском саду растут...

  - Не-а, не мне. - Крис даже разочарован. - Подходи следующие...

  Подбадривающе-насмешливые улыбки "боевых офицеров". Дружеские толчки в бок, легкие смешки.

  В свою очередь на свидание с крылатой "дамой" отправился Конрад Эверрат. И тоже остался ни с чем.

  Игра захватила всерьез. "Дама" хочет одарить - самого достойного на свой птичий взгляд.

  И разочарование "отвергнутых" - самое настоящее. Как это - не им?

  Как можно заниматься подобной ерундой - когда всё так ужасно?!

  Раньше Серж отнюдь не такими представлял проигравших мятежников. Серьезны тут только Анри и Шарль с Раулем. Да и то - не всегда.

  Кстати, капитан Керли лучше уж пусть хмурится. А то остроты у него... Остальные же "воины" и вовсе - вечно шутками перебрасываются да байки травят.

  Кридель никогда не думал, что всё будет так. Творец Милосердный, он тогда вообще ни о чём не думал!

  Квиринско-Эвитанское пограничье. - Квирина, Сантэя.

  Начало Месяца Рождения Осени - начало Месяца Сердца Осени.

  1

  - Итак, сударь! - ледяной голос Северного Волка не оставляет и тени сомнения. Ни в его намерениях, ни в отношении к собеседнику. - Не будете ли вы так любезны объяснить, почему осмелились нарушить приказ?

  Юного порученца никто в суматохе просто не догадался выставить вон. И теперь он потрясенно замер в полумраке дальнего угла палатки. Не сводя глаз с обоих: знаменитого как подвигами, так и жестокостью эвитанского полководца, маршала Всеслава Словеонского, и капитана Роджера Николса. Своего друга. Лучшего и в этой армии - единственного.

  Серж прекрасно понимал, что сейчас творится с Джерри. Перед Всеславом и полковники языки глотают.

  А Роджер - застенчив о природы. И никогда не позволял себе и намека на высокомерие с теми, кто уступал ему годами или званием. Впрочем, первых в Восточной армии - раз-два и обчелся.

  А от одного взгляда Волка до костей пробирает словеонской стужей. Даже если ты ни в чём не виноват.

  - Мои солдаты храбро дрались... - пробормотал друг. Краска прилила к его лицу.

  А льда в серо-стальных глазах князя хватит, чтобы выморозить Южное море!

  - Вы что-то путаете, капитан. - Сержа прошибло стылым ознобом. Хоть Северный Волк угрожает и не ему. - Я приказывал им драться? Или всё-таки сжечь змеиное гнездо вместе со змеями? Отвечайте! - почти проорал князь.

  - Господин маршал, там были женщины и дети. Пленные эвитанцы! - выкрикнул Роджер. - Я надеялся их освободить.

  - И потеряли больше тридцати солдат. А ваших любимых "женщин и детей" дикари перерезали прежде, чем вы до них добрались. Всё это было говорено-переговорено в штабе. Вы решили, что умнее всех? - вновь обманчиво-вкрадчивые нотки. - Цена самоуправству вам известна.

  - Нет! - вырвалось у Криделя. Вперед любых мыслей.

  Но на какого-то корнета никто не обратил и внимания.

  - Через час вы будете расстреляны. Рекомендую потратить это время на завещание и письма близким, а не на молитвы. В светлый Ирий вы всё равно не попадете. Увести арестованного!

  2

  - Я рад, что тебе позволили меня навестить, - вымученно улыбнулся Роджер. - Налить?

  Сам он к вину и не притронулся. Ни одна из бутылок не откупорена.

  Джерри просто сидел, не шевелясь. Всё это время - до самого прихода друга. Никаких бумаг он тоже не писал - неоткрытые чернила валяются в стороне.

  - Я - третий сын, - грустно объяснил Роджер, заметив взгляд Сержа. - Тем, что у меня есть, распорядится отец. А писать мне некому.

  - Джерри, - прошептал Кридель ему в самое ухо, - мы сбежим по дороге. Волка в лагере нет - он ждет на плацу. Офицеры - там же. Тебя поведут всего трое или четверо. Я зарядил пистолеты. Будь готов кинуться в лес. Здесь рядом - граница. Переплывем Танн, и мы - в Квирине!

  А если не выйдет - погибнут вместе. Но жить, бросив друга на произвол судьбы, Серж не сможет!

  Он впервые порадовался, что его родители - приемные. Позор ложится лишь на родных. А значит - Серж решит за себя сам. Ни на кого не оглядываясь.

  Ставшая чужой палатка, ненужное вино. Смерть как коршун точит когти. Караулит на пороге. Но возьмет она или двоих, или не одного.

  - Спасибо! - сжал другу руку Роджер. - Но ты не должен рисковать из-за... Поверь, я заслужил смерть!

  - Что?! Да ты... - Кридель чуть не задохнулся. - Ты же хотел как лучше!

  - Да нет, в этом я не раскаиваюсь. Но... ты не всё обо мне знаешь, Серж. Я давно хотел рассказать...

  - Ты - мой друг. И не хотел сжигать эвитанских женщин и детей. Это - всё, что я хочу знать. И я тебя спасу!

  - Нет!

  - Да!

  3

  Роджера охраняет лишь трое. Но - против одного корнета. Беглецам просто должно не повезти...

  Только прихоть судьбы распорядилась иначе.

  В тот страшный день Серж впервые в жизни выстрелил в спину. Своему. Пусть и словеонскому дикарю, по дороге к месту казни оскорблявшему насмешками Роджера!

  Следующему корнет Кридель разрядил пистолет прямо в ошеломленное лицо. Он успел обернуться, этот второй. И даже дернуться за оружием. А дотянуться - уже нет.

  Дотянулся Роджер - застрелить третьего, кинувшегося бежать. Нельзя стать изменником наполовину. Предательство необходимо довести до конца - иначе зачем было начинать? Но как же это страшно!

  Беглецы успели уйти. И переплыть Танн - прежде чем их хватились. И даже выкрикнуть квиринскому караулу, схватившему беглецов по ту сторону реки:

  - Мы сдаемся!

  Роджера Серж больше не видел. И ничего о нём не слышал.

  Его самого привезли в Сантэю. И определили именно в эту тюрьму. Почему-то. В одну камеру с беглыми мятежниками - участниками восстания Арно Ильдани...

  Криделя здесь никто не осуждал - ни один человек. Его без оговорок приняли в "свои". Вот только сам он чувствовал себя чужим.

  Не то чтобы Серж не уважал покойного принца Ильдани. Наоборот - тот был одним из самых достойных и благородных людей Эвитана. Но восставать уже после его смерти? Чтобы посадить на престол его сына Грегори? Еще неизвестно, что за человека.

  Сыну принца Ильдани на момент мятежа было восемнадцать - как сейчас Сержу! Правитель из него вышел бы аховый. Всё это вполне логично объяснял дядя Ив... папа. И сомневаться оснований не было. До Квирины.