3

  - Вон туда, парень, - махнул рукой в сторону виднеющейся вдали площади первый же сантэец, у которого юноша набрался решимости спросить дорогу. И, оказывается, его квиринский с тенмарским акцентом не так плох, как он в глубине души побаивался! - Там через площадь, мимо Рынка Рабов, потом свернешь направо. Возле того поворота еще банджарон пляшут - так что не спутаешь. Только иди осторожнее - лучше краем площади. А то там торги сегодня. Столпотворение - не ровен час, пришибут...

  Рынок Рабов!

  Серж совсем позабыл, что в Квирине существует рабство! Нет, об этом говорили, конечно. Но сам он ни одного раба так ни разу и не видел. Даже тюремные уборщики обычно приводят в порядок камеру, пока заключенные - в общем зале. А залы - когда пленных запирают на ночь в камерах.

  Кридель и сам сейчас - не свободен, но гладиатор - всё-таки не раб. Даже если свобода - лишь фикция, как у эвитанцев. Ни перепродать их, ни насильно задержать в Квирине, вздумай они требовать выдачи Эвитану, никто не посмеет...

  Еще издали расслышав гул и рев толпы на площади, юноша невольно замедлил шаг. Теперь-то ему точно не нужен провожатый! Если б не Роджер, Серж вообще развернулся бы прочь. Видеть людей, превращенных в живые вещи!

  Будь проклят Всеслав! Если б не он, бывший корнет сейчас был бы дома - с родителями. А не в этой Творцом проклятой Сантэе, коей давно пора в Ледяную Бездну. Вслед за городами из "Священных Свитков", омерзительными всему подзвездному миру. Потому что грехов и подлости в Квиринской столице не меньше!

  Обругав себя за малодушие, юноша ускорил шаги. И на площадь почти влетел.

  - Сильный раб из Южных Земель! Может выполнять любую работу! Здоров как бык! Вон какие зубы! Открой рот, скотина!..

  Горожанин, посоветовавший Сержу обойти площадь по краю, оказался прав. Точнее, оказался бы - если б табор за это время не переместился. И не расположился ровнехонько на пути.

  Вокруг пляшущих банджарон - восхищенные зрители. Там продают людей, а эти пляски устроили! Воистину - чернь есть чернь. А у банджарон чести меньше, чем у любого наемника.

  Едва не плюнув от отвращения, юноша ринулся, усердно работая локтями, в обход табора. И волей-неволей оказался к окруженному городской стражей помосту еще ближе.

  - Красивая рабыня. Обучена чтению, письму, счёту, игре на лютне, арфе, гитаре...

  Он не будет смотреть на это!

  В бешенстве расталкивая воняющих дешевым вином плебеев, Кридель пробивался через хищную, заполонившую Рынок толпу. Гладиаторы что - всегда ходят здесь?! Или лавируют дворами? Или торги - не каждый день?

  Ну, конечно. Где взять столько рабов? Да и зачем всех тащить на аукцион?

  Но Серж сейчас с ума сойдет!

  - Великолепная рабыня! Четырнадцать лет, еще не знала мужчин. Посмотрите, что за кожа, просто атлас!.. Тунику сними, дура, кнута захотела?!

  Толпа не редеет и не кончается. Зря Серж не ринулся напрямик - через банджаронские пляски. Когда же кончится площадь? Сколько двуногих зверей способно на ней поместиться, в конце-то концов?!

  Бесконечные вскинутые вверх лица. Встрепанные, мокрые от пота волосы. Не блистающие чистотой туники, пихающие соседей локти...

  Здесь что - собрались все полмиллиона плебеев Квирины?!

  - Меня купите, меня!

  Серж дал слово не смотреть. Но не смог не обернуться на полный звериной тоски женский вопль. Это кто же настолько с ума сошел, что проданным быть рвется?!

  Сошла, точнее...

  Молодая женщина в рабской тунике выдирается из железных рук двоих крепких служителей. С края помоста тащат тощего мальчишку лет пяти - взвывшего еще громче. Не по-квирински (мать знает язык, ребенок - нет), но Кридель понял. На любом языке:

  - Мама!!!...

  Распорядитель торгов махнул рукой - женщину волокут под навес. Еще один здоровяк-служитель направился следом, на ходу вынимая из-за пояса кнут.

  Толпа разом потянулась на цыпочки. Послышались ехидные смешки. Кто-то лезет вперед - поближе рассмотреть новое, еще более захватывающее зрелище...

  Красный туман поплыл перед глазами.

  Чья-то мерзкая рожа ехидно комментирует обнажившееся тело!

  Рожа кривится. Рожа предлагает скинуть цену за растяжки. Да и следы от кнута останутся...

  Рожа требует дать попробовать товар - всё равно ведь он уже не первой свежести.

  Рожа вопит от боли, хватаясь за расквашенный нос.

  И, пока не оттащили, Серж бьет вторично.

  Эвитан, Тенмар.

  1

  Прощаться лучше сразу. Меньше волнений. Меньше слёз. Меньше воспоминаний.

  Поэтому Ирия предпочла уехать утром.

  Дядя Ив предлагал задержаться на несколько дней. Но тайком доставивший юную деву Леон не вправе рисковать секретностью визита. Ибо чем больше времени под чужой крышей - тем вероятнее разоблачение. Насчет последнего даже врать не пришлось.

  После завтрака дядя вызвал племянника в кабинет. Для последнего серьезного разговора.

  Прощальный взгляд на столь знакомые шпалеры и ковер. С него уже исчезли вчерашние пятна...

  Как же хочется здесь задержаться! Особенно - возле уютного тепла камина.

  Загоститься в поместье Кридель можно не больше, чем вернуться в Лиар. Но зато никто не запретит сейчас сесть поближе к веселому солнечно-оранжевому огню. Вот в это почтенное кресло. На мягкий, потертый каштановый бархат...

  - Если что не так - прости, - вздохнул Ив Кридель, когда "Леон" изложил причины столь быстрого отъезда.

  За что "прости"? Что не спас мать Леона, рассказал о ее преступлении, не верит в невиновность племянницы? Потому что она - дочь Карлотты.

  - Вы ни в чём не виноваты, дядя Ив. - Или меньше, чем многие другие. Те, кому просить прощения не придет и в голову. - Вы уверены, что сможете позаботиться об Ирэн? Герцог Тенмар ни за что не должен узнать, что она - в вашем доме.

  - И не узнает. Я введу в дом... ну, скажем, мою воспитанницу. Все, кто читают романы, - поймут, как нужно. - Дядя Ив впервые за всё время мягко, тепло улыбнулся.

  А его карие с прозеленью глаза, оказывается, красивы. Да, сейчас видно, что он - брат Карлотты. По крайней мере - внешне.

  - "Если девушка входит в дом дворянина на правах воспитанницы - она его внебрачная дочь", - процитировала Ирия "Благородную Клотильду" Артура Ленна. - А как быть с теми, кто не читает романов?

  - Они поверят тем более - сами так делают, - заговорщицки улыбнулся дядя.

  И вновь нестерпимо захотелось задержаться еще хоть на день! Целый бесконечный миг хотелось. Накатило волной... И прошло.

  Нельзя привыкать к чужому теплу, чужому дому и чужой семье - если они никогда не станут твоими. Если твоего уже не будет ничего и никогда. Кроме свободы и дороги. И это уже - невообразимо больше, чем совсем недавно смела надеяться узница Амалианского аббатства.

  - Чтобы предотвратить скандал, герцог Тенмар способен на многое. Объявить о смерти Ирэн. Или, наоборот, заявить, что вернул ее домой...

  - Мальчик мой, - дядя Ив чуть грустно взглянул на "Леона", - юные всегда относились насмешливо к поколению отцов. Но хоть я и немолод и не вращаюсь в свете - не настолько же я наивен.

  У Ирии успело заполошно подскочить сердце, прежде чем барон закончил:

  - Всё-таки Ральфа Тенмара я знаю гораздо дольше, чем ты прожил в этом невеселом мире, Леон. И даже если герцог объявит, что у него в каждом имении по добровольно вернувшейся племяннице Ирэн Вегрэ, я, естественно, не помчусь его оспаривать.

  - Я и не сомневался в вашем уме, дядя Ив! - с облегчением улыбнулась девушка. С самым настоящим, искренним облегчением.

  А теперь пора встать с чужого кресла. И попрощаться с не совсем чужим человеком. Навсегда. Присохшую к ране повязку рвут сразу... но всё равно больно!