Увы - Ирия не так быстра и догадлива, как ее родовой герб...

  - Подпишешься "Ирэн Вегрэ".

  - Анри не знает никакой Ирэн Вегрэ. Если, конечно, не знаком с настоящей.

  - При мне - не знакомился, - усмехнулся Ральф Тенмар. - Разве он не узнает твой почерк?

  Это что - такая сложная проверка? Да, герцог с какого-то перепугу посчитал Ирию тайной любовницей его сына. Откуда-то всплывшей.

  Но сама она на месте старика давно бы уже поинтересовалась, где у Анри расположены шрамы.

  Впрочем, это лиаранка уже успела продумать. Заметнее всего новые, а не старые. А о новых давно не видевший сына отец наверняка не знает сам. Так что можно смело придумать.

  Главное - хорошо заучить, чтобы при следующем пересказе не перепутать.

  Или даже не придумывать. Ирия отлично помнит, куда ранили Анри при ней.

  - Мы не переписывались, - честно ответила она.

  Даже если старый герцог сбрендил от счастья - всё равно должен соображать, что в охваченном войной Лиаре было не до писем с голубочками.

  - Я напишу о тебе, - мягко сказал старик. - Без твоего настоящего имени. Но так, что он поймет. А ты добавь немного от себя.

  Это герцог так по выражению лица определил ее состояние? Кому приятно вспоминать те дни? Но старик, похоже, решил, что Ирии горько из-за разлуки с Анри. А ей горько, тоскливо и тяжело всегда.

  Что же написать? Перед глазами стоит - не отвязывается старинная шпалера. Там закованный в устрашающие латы коленопреклоненный рыцарь целует даме ручку в белой нитяной перчатке. "Герой уходит на войну".

  Что бы написала Ирия попавшему в плен жениху? Много что - будь это полгода назад. И зовись жених Всеславом Словеонским и Старградским, чтоб ему.

  Что бы она написала брату - будь он не Леоном? И не Сержем - потому что его Ирия ни разу в жизни не видела. И особых сестринских чувств не испытывает...

  - Что это? - старик без спросу вчитался в только что написанные "племянницей" строки.

  Ну и беспардонные пошли герцоги!

  Вот и читай текст старинной песни. Из очень неплохой книги.

  Анри Ирии - не жених и не брат. Но уж точно - не чужой. И лицемерия с ее стороны не заслужил.

  Так почему бы не написать ему то, что хочется перечитать самой?

  2

  Темный сад. Темные стены вокруг казарм, темные фигуры стражников - на стенах. Темные силуэты деревьев клонит ночной ветер. Деревьям не уйти... и не защититься. А ветер... разве у него есть выбор?

  Безмолвие.

  ... - Встань с колен! Не позорь себя перед этими!

  - Пожалуйста, пожалуйста, пощади! Умоляю!..

  - Дерись, Темный тебя подери! Неужели ты предпочитаешь умереть под кнутом?

  - Я не виноват! Пожалуйста, я ни в чём не виноват! Я ее даже никогда не видел! Ради всего святого!.. Ради вашей матери! У вас же есть мать?..

  - Я убью тебя быстро. Это - всё, что я могу для тебя сделать.

  - За что?!..

  ... - Подполковник Тенмар!

  Он же просил, чтобы оставили одного. По-человечески просил!

  Анри обернулся.

  Ну, конечно. Рауль передал "всем нашим". Николса он к ним не отнес.

  ...Алая кровь стекает с клинка. Под бешеный рев пьяной толпы.

  Кровь - на арене, на мече. На губах умирающего мальчишки...

  - Я... не... ни в чём... За что?!..

  - Знаю. Ни за что. Прости...

  Кровь - на закатном небе... Горизонт был залит алым. А теперь - темнее деревьев, теней в саду и чужой души.

  Нет солнца, нет луны... Ничего больше нет и не будет!

  - Что-то с Сержем, капитан Николс?

  Кридель лежал в горячке с самого возвращения. Только на вторые сутки - сегодня утром - пришел в себя.

  Сейчас возле него Шарль.

  - Нет, Серж спит. Ему лучше... Какие у него были глаза?

  - Что?!

  Не дождешься, Николс. Здесь твой друг прав. Бить настолько слабого - последнее дело.

  И только поэтому - в морду ты не получишь.

  - Там... в Лиаре... я ничего не помнил... Только лица... белые... и глаза! Я стрелял в них не сам... не мог сначала. А снились всё равно!

  - Считаешь, мы теперь - в одной цене? - зло усмехнулся Анри. - Что ж, возможно. Только я просил оставить меня одного. Зачем пришел? Выговориться?!

  - Нет... выслушать, если...

  Тенмар чуть не расхохотался - дико и зло. Как Сезар после первого боя.

  Прямо в лицо непрошенному утешителю.

  - Капитан Николс, я не впервые сегодня убил человека, - устало вздохнул Анри. - Так что...

  - Впервые - того, кто не мог защищаться.

  "Я... не... ни в чём... За что?!.."

  - Мы - не в одной цене, подполковник. Вы ни в чём не виноваты. И это понимают все, кроме вас.

  Темные круги вокруг светлых глаз. Бледное исхудавшее лицо. Роджер Николс не убивал до девятнадцати лет...

  А луна всё-таки выкатилась - из-за непроглядных облаков. Это Тенмар ее сразу не заметил...

  - Я выполнял приказ. Как все. Приказ отца. Я смотрел на этот кошмар всё время, каждый день... А потом со мной что-то произошло... изменилось. Вы были правы, все правы: я - подлец. И подлец - слабый. Я стал таким, как все... там. Потом это прошло... совсем! А жить с этим... Я пытался застрелиться, подполковник. Надо было в висок, а я - в грудь... Лучше бы Всеслав...

  Анри видел глаза Николса во время казни. Такое не сыграешь.

  А у того парня глаза...

  - Они были карими, Роджер. Карими с прозеленью.

  А смотрели... Такой взгляд был у сломавшей шею лошади. Несколько лет назад. Тенмар знал, что ей - не жить. Осталось только остановить агонию. Но когда стрелял - самому жить не хотелось!

  Тогда виноват был Сезар. Глупый подросток, не думавший, что "так получится". А с кого спросить за юного вольноотпущенника, Анри знает!

  Где-то хоронят погибшего за чужие грехи мальчишку. И плачет, глядя в непроглядный мрак подземелья, светловолосая девочка. Уже несколько часов как заживо замурованная в склепе.

  Наслаждается жизнью патриций Марк Сергий Виррин. Ждет новых зрелищ жадная, неутомимая толпа.

  Сегодня на небе нет звезд. И луну вновь затянули чернильные тучи.

  Только мгла, непроглядный мрак. И рассвет еще не скоро...

  3

  Чуть слышно шелестит трава - под чьими-то шагами. Не Роджер же Николс - по второму разу.

  Сержу всё-таки хуже? Ладно, Тенмар, хватит раскисать, возвращайся!

  Анри резко обернулся. И столкнулся взглядом с центурионом.

  - Полковник, вас хочет видеть один патриций. Он просил не называть его имени.

  - Уже иду, - кулаки сжимаются сами.

  "Просил не называть". А это и незачем. Только последний дурак не догадается.

  - Анри, я добыл вам увольнительную...

  Всегдашнюю ироническую улыбку стер с лица удар кулака. Наотмашь.

  Тенмар рывком вздернул за грудки падающего Виррина. И бешено прошипел в окровавленное лицо:

  - У тебя десять слов, чтобы назвать причину, мешающую мне сейчас придушить тебя!

  Не впервые ли избалованный патриций так ошеломлен? И интересно - неужели действительно думал, что салонный учитель сделал его хорошим бойцом?

  Впрочем, закричать Виррин успеет. За миг до хруста шеи...

  Значит, ты не назвал имени? И никто не узнает, что ты был здесь?

  Где же десять слов, что оставят тебя в живых? После того, как ни в чём не повинный человек умер за твое преступление? Только вчера.

  Слов понадобилось четыре:

  - Помоги мне спасти виргинку!

  Считайся с врагами - они первые замечают твои ошибки.

  Антисфен, древнегреческий философ.

  Эвитан, окрестности Лютены.