Но, конечно, он бы не был таким привлекательным. Потому что Деннис–Озорник не был Харри–Негодяем.

Но Харри уже не был Негодяем, верно?

Теперь он стал официально признанным Харри–Героем.

– Извини за сегодняшний вечер, – сказал Харри.

– Не думай об этом! – Сюзи наклонилась и поцеловала его. – Ты здесь, ты жив. Это самое главное.

У нее за спиной, в глубине комнаты, раздалось еле различимое насмешливое хмыканье. К счастью, бинты, закрывающие уши Харри, заглушили этот звук.

– Уверен, ты меня ругала, думала, я тебя обманул. – Он сделал попытку улыбнуться.

– Да, мы не знали, что подумать.

– Я бы никогда тебя не обманул.

– Знаю, – сказала Сюзи. Что еще она могла сказать?

– Что с твоими ногами? – спросил Харри. Находясь в полусидячем положении, он мог их разглядеть.

– Мои туфли жмут. Я их сняла. Э… как ты себя чувствуешь?

Она знала, что это глупый вопрос.

– О, я рад, что остался жив.

Глупый вопрос – голливудский ответ. Харри–Герой взял ее руку, прижал к своей щеке и затем поцеловал.

Все как в Голливуде.

На этот раз, должно быть, даже он расслышал многозначительное хмыканье из глубины комнаты.

– Ты спас жизнь детям, – поспешно произнесла Сюзи.

– Обычная работа. – Харри скромно улыбнулся, потом пожал плечами и вздрогнул. – Проклятые сломанные ребра. Газетчики все еще снаружи?

– Да. Они сделали несколько фотографий.

– Не позволяй им много снимать, – предупредил Харри. – Знаешь, они бьются за эксклюзивные права. – Его лицо стало менее измученным и более оживленным. – Не представляешь, о каких суммах идет речь.

Сюзи подумала, что, вероятно, она представляет. Когда они с Джезом расстались, бульварные издания предлагали такие суммы за ее откровения, что можно было разрыдаться от счастья. Но ее глаза и так были на мокром месте – она проплакала шесть недель кряду, – поэтому ее не соблазнила такая перспектива: продать душу за газетный материал на восьми полосах.

Дипломатично удалившаяся на задний план Люсиль почувствовала, что Сюзи в некотором замешательстве. Подойдя ближе, она сказала:

– Бедный Харри. Какой день рождения у тебя получился.

– О боже! – Удивившись, как она могла забыть такое, Сюзи закрыла рот руками. – Поздравляю с днем рождения!

Отлично, блестяще, здорово сказано, Сюзи. Поздравляю со сломанной ногой, поздравляю со сломанной рукой, поздравляю с пробитой головой…

– Наши открытки и подарки остались дома, – сообщила Люсиль.

– Не беспокойся. У меня есть все, что я могу пожелать. – Харри снова поцеловал запястье Сюзи. – Ты здесь, это главное. И дети остались живы. – Он помолчал, что–то обдумывая. – Вообще–то неплохо сказано. Когда выйдешь, передай это прессе.

Открылась дверь, и появилась медсестра, показывающая на часы.

– Простите, время вышло. Мистеру Фицаллену нужен отдых.

– Завтра важный день, – быстро проговорил Харри. – На десять тридцать назначена пресс–конференция.

Сюзи потеряла дар речи. На ее глазах Харри превращался в Макса Клиффорда. И глазом не успеешь моргнуть, а он уже наймет Эндрю Мортона8писать его биографию.

– Освободите помещение. – Суровая медсестра выставляла их за дверь. – Мистеру Фицаллену пора воспользоваться судном.

Да, это не слишком романтично.

Лучше не упоминай об этом на завтрашней пресс–конференции, Харри.

На прощание он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем. Если честно, было бы лучше не делать этого на глазах у Лео с его сардоническим выражением лица.

– Увидимся завтра, – сказал Харри. – Ровно в десять, ладно?

– Но…

– Ты нужна мне здесь. И надень что–нибудь… знаешь, чтобы все отпали.

– Харри, я не…

– Черный кружевной топ, – подсказал Харри. – Он подходит… – Здоровой рукой он изобразил в воздухе женские округлости. Топ с большим вырезом мало что прикрывал. – О, и когда выйдешь… не забудь упомянуть, что я получил все, что мог пожелать на день рождения.

Черт, размышляла Сюзи, что он пожелает теперь? Мира во всем мире?

На следующее утро все было в новостях. Сюзи их включила, чтобы посмотреть, упоминают ли о Харри, и была поражена, когда до нее дошло, что репортер «Джи–эм ТВ» ведет прямой репортаж из больницы Френчей.

Сюзи притащила Мейв из соседнего дома и крикнула Фи, чтобы та спустилась и посмотрела сюжет.

– …Сейчас я стою около больничного отделения и разговариваю с одной из медсестер, которая помогает ухаживать за настоящим героем, – прямо в камеру сообщил Мартин Свиззл.

– Они говорят о Харри. – У Сюзи появилось странное ощущение в груди, как будто там расширялся полистирол. Она не могла не гордиться.

– …подробности нам пока неизвестны, надо подождать пресс–конференции, которая назначена на сегодняшнее утро. – Мартин ловко втащил в кадр пухлую хорошенькую молодую медсестру. – Но, возможно, Пэт расскажет нам немного о Харри Фицаллене. Мы знаем, что ему двадцать семь лет. Итак, Пэт, как он выглядит?

Пэт захихикала немного истерично.

– Знаете, Мартин, мы считаем, что он самый привлекательный мужчина, которого мы когда–либо видели! Он очень красивый, похож на кинозвезду или кого–нибудь в этом роде! У всех девчонок просто слюнки текут…

– Надеюсь, не буквально. – Мартин Свиззл с улыбкой перехватил инициативу перед камерой. – Это было бы негигиенично.

– Стрекочут как сороки, – заявила Мейв, дуя на горячий чай, который ей приготовила Сюзи. – Должна признать, твой Харри красавчик, но если говорить о настоящих мужчинах, то никто не сравнится с Вэлом Дуниканом.

Мейв была без ума от Вэла. Она посылала ему открытки на Рождество, пироги и даже один раз свитер.

Не домашней вязки. Она купила его в Оксфаме.

– Я думала, твой любимец Майкл Флетни9, – заметила Сюзи.

Мейв даже оскорбилась.

– Да, он любит красоваться, выставляет свою обнаженную грудь и ведет себя так, будто он самый лучший.

– А как насчет Дермота Мернагана? – спросила Фи.

– Что ж, не буду спорить, он очень славный. Впрочем, вон тот тоже неплох. – Мейв весело кивнула на Мартина Свиззла, который теперь брал интервью у жены одного из пациентов из отделения Харри. Она с энтузиазмом сообщила, что ей не удалось поговорить с Харри, но она проходила мимо, посмотрела на него в дверную щель и считает, что он очарователен.

– Надеюсь, сегодня мне удастся пообщаться с Харри Фицалленом, – объявил Мартин, когда женщина перестала изливать свои чувства – поток был такой бурный, что в нем можно было утонуть. – А также, возможно, с его девушкой Сюзи Кертис, которая приехала прошлой ночью в больницу в ужасном состоянии.

На экране показали фотографию Сюзи, без туфель и в чулках, перекрученных вокруг лодыжек.

– Боже! – простонала Сюзи, закрывая глаза.

– Сюзи, бывшая жена знаменитой рок–звезды Джеза Дрейфусса, прошлой ночью уделила немного внимания журналистам. Покидая палату своего любовника…

– Любовника! – Сюзи издала возмущенный крик.

– …она сообщила, что вчера у Харри Фицаллена был день рождения, но ему не жаль, что он пропустил традиционное отмечание… потому что нельзя пожелать лучшего подарка ко дню рождения, чем две спасенные детские жизни.

Хотя Мартин Свиззл кивал и глядел в камеру с чрезвычайной искренностью, Сюзи подозревала, что втайне ему очень хотелось засунуть пальцы в рот и показать, что его тошнит.

Наверняка его так и подмывало это сделать.

– Ах! – вздохнула Мейв, когда на экране появилась фотография детей, которых спас Харри. – Посмотри на их маленькие лица!

– Потом посмотрю, – сказала Сюзи, вставая и выливая кофе на колени. – Взгляни на мое лицо. Через два часа я должна быть на пресс–конференции, а я в безобразном виде!

– Не забудь, что Харри хочет, чтобы ты надела черный кружевной топ, – напомнила Люсиль.

– Он же вечерний! Я буду выглядеть как шлюха, – заныла Сюзи. – Я не могу его надеть!

– Это тот, в котором груди напоказ? – Похоже, Мейв была в восторге. – Не волнуйся, милая, у меня кое–что для тебя найдется.