Затем Сефт отобрал десять самых сильных людей, велел им взять из запаса крепкие дубовые рычаги и выстроил их в ряд вдоль длинной стороны камня. Следуя его указаниям, они просунули концы рычагов в щель под камнем. Затем, действуя сообща, они приподняли край камня. Как только он поднялся на ширину ладони, Сефт подсунул под него ветку, чтобы камень не опустился снова, и люди с рычагами расслабились.

После короткого перерыва они снова взялись за рычаги и подняли камень ещё раз, и Сефт смог вставить ещё одну ветку. Теперь обе поддерживающие ветки вбили в щель, чтобы они не выскользнули.

Они повторяли этот процесс снова и снова. По мере того, как камень поднимался и щель расширялась, Сефт подставлял под него короткие деревянные обрубки в качестве подпорок.

Пока они работали, их усилия подстёгивал аппетитный запах говядины с луком.

Когда они наконец поставили камень на ребро и закрепили его, то с наслаждением съели свой полуденный обед.

После еды Сефт сказал, что хочет выяснить, насколько трудно или легко выровнять нижнюю сторону камня. Эту операцию Джойа считала необходимой, потому что, когда камень встанет вертикально в Монументе, его верхняя и нижняя поверхности станут хорошо видимыми внутренней и внешней сторонами.

Сначала он тщательно счистил с нижней стороны землю, насекомых и какой-то маслянистый нарост, а затем насухо протёр её куском кожи.

— Мне нужна чистая, сухая поверхность, — объяснил он Джойе.

Единственным инструментом для обработки камня был другой камень. Сефт подобрал с земли округлый камень, который удобно ложился в руку, и принялся обрабатывать нижнюю сторону гигантского сарсена. Джойа ожидала увидеть много пыли, но её было очень мало. Она подумала, не потому ли это, что камень был таким твёрдым.

Когда потемневшая от времени поверхность треснула и откололась, под ней обнаружился камень яркого, отчётливо-серого цвета.

— Какой красивый цвет! — сказала Джойа. — Наш новый Монумент будет весь такого оттенка. Разве это не будет чудесно?

Сефт принялся сбивать бугры и неровности на нижней стороне. Камень был твёрд, а опыта в камнетёсном деле у него не было. Джойа поняла, что обтёсывать эти камни будет долгой работой. Возможно, этим могли бы заниматься во время остановок те, кто был слишком стар, чтобы тянуть сани.

Она нахмурилась, внезапно почувствовав, что за ней наблюдают. Оглядевшись, она увидела лесовика, который пристально на неё смотрел. Она заметила, что по ту сторону холма был большой лес, так что присутствие лесовиков не было удивительным. Пока она об этом думала, появилось ещё несколько, выходя из-за деревьев.

В одной из них она узнала Лали, дочь Гиды и, возможно, Бейза. Она всё ещё была красива, хотя и выглядела старше. Всего за один год она потеряла дом и большую часть своего племени, и скорбь оставила глубокий отпечаток на её лице. Джойа предположила, что она покинула Великую Равнину и нашла здесь приют.

— Мне стыдно говорить с тобой, — сказала Лали. Бейз научил её языку скотоводов.

Джойа подумала, что нет смысла винить девушку за то, что сделало её племя.

— Мой народ и твой народ причинили друг другу много зла, — сказала она.

— Я нашла новое племя.

— Я рада. Что стало с твоей матерью?

— Я не знаю. — Лали погрустнела. — Она настояла, чтобы мы разделились. Она сказала, что у молодой женщины в одиночку будет гораздо больше шансов найти дом.

«Гида, вероятно, была права, — подумала Джойа, — но каким же мучительным, должно быть, было это расставание».

— Эти люди, моё новое племя, не верили, что я умею говорить на языке скотоводов, поэтому они заставили меня поговорить с тобой, чтобы доказать это, — сказала Лали.

— Что ж, считай теперь ты доказала.

Несколько других лесовиков заговорили с Лали. Она выслушала, а затем сказала Джойе:

— Они хотели бы знать, что вы делаете в этой долине. Вы берёте ветки с деревьев и кладёте их на землю. Теперь вы обтёсываете камень. Эти действия кажутся им загадочными.

— Мы собираемся отнести этот большой камень к Монументу.

Лали недоверчиво уставилась на неё.

— Они этому не поверят.

Джойа пожала плечами.

— Я их не виню. Это будет очень трудно.

Лали повернулась к остальным, которые теперь сгрудились вокруг неё, и заговорила на языке лесовиков. Они изумлённо вскрикнули.

Последовало недолгое обсуждение, затем Лали снова повернулась к Джойе.

— Они говорят, что он слишком большой, чтобы его сдвинуть.

— Он очень большой, но мы его сдвинем.

Лали перевела. После оживлённых пересудов она спросила:

— Зачем вы хотите это сделать?

— Наш деревянный Монумент сожгли, и мы хотим отстроить его в камне, который не горит.

Лали смутилась. Ведь это её племя причинило ущерб Монументу. Она перевела, а затем спросила:

— Зачем вам такой большой камень?

Джойа на мгновение задумалась, а потом ответила:

— Чтобы угодить богам, и чтобы люди замирали от изумления.

Соплеменники одобрительно загудели. Им понравилось то, что они услышали. Вскоре лесовики разошлись, оживлённо обсуждая то, что узнали.

Сефт принялся выравнивать другую сторону камня. Они с Джойей хотели, чтобы камни выглядели гладкими, для большего контраста с другими, менее совершенными каменными кругами. Часть этой работы можно было бы проделать, пока камень будут перемещать.

Она подняла глаза и увидела двух человек, приближающихся с юга. Подойдя ближе, она узнала Скаггу и его сестру Джару. Она тихо выругалась. Они пришли сюда только для того, чтобы создавать проблемы, в этом не было сомнений.

Хоть они и были похожи, она отметила, что большие глаза больше шли Джаре, но никак не ему.

Приветствие было в его духе:

— Чем вы тут, дурачьё, занимаетесь?

Сефт оставался спокоен.

— Здравствуй, Джара, здравствуй, Скагга. Рад вас видеть. Можете помочь обтёсывать стволы. Нам нужно много веток. Берите пару топоров с кремневыми лезвиями и за работу.

Скагга не ответил, а медленно обошёл гигантский камень и стоявших рядом людей. Обходя, он сказал:

— Вы, наверное, думали, что спрятались здесь. На самом деле почти вся Великая Равнина знает, где вы.

— У нас нет причин прятаться, — сказала Джойа. — Что вы здесь делаете, если пришли не помогать?

Скагга завершил свой обход, посмотрел на Джойю и сказал:

— Неужели ты считаешь, что сможешь перетащить этот огромный камень к Монументу?

— Поживём — увидим, — ответила Джойа.

— Это невозможно! — глаза Скагги выкатились из орбит.

— Если ты прав, — сказал Сефт, — то будешь выглядеть умным, а я, напротив, глупцом. Вот уж ты порадуешься.

— Нет, нет и нет, — сказал Скагга. — Это нужно прекратить. Посмотрите на всех этих скотоводов, что тратят здесь время впустую. А многие из них, судя по хижинам, вообще тут жить обосновались! И никто из них не делает ничего на благо своих соплеменников.

— Всё как мы и боялись, — сказала Джара. — Это выходит из-под контроля. Чтобы сдвинуть этот камень, понадобится бесчисленное множество людей. У вас тут соберутся толпы, помогая вам пытаться сделать невозможное. А тем временем дома их полезная работа будет заброшена. Старейшины такого не предвидели.

«Значит, вот какой будет линия атаки, — заключила Джойа. — Они скажут, что я вышла за рамки того, что разрешили старейшины».

— Они недолго будут отсутствовать на своей работе, — сказала она.

— Что ж, тогда как долго? — потребовала Джара.

Джойа пошла ва-банк.

— Четыре дня, — сказала она. — День, чтобы добраться сюда. День, чтобы погрузить камень на сани. Два дня, чтобы дотащить сани до Монумента.

— Невозможно! — сказал Скагга. — Если вы вообще сможете его сдвинуть, он будет застревать по двадцать раз на дню. Половине ваших людей это надоест, и они уйдут домой. А ты будешь упрямо продолжать, день за днём. Это обернётся катастрофой.

Сефт отложил свой каменный молот и повернулся к Скагге.

— Ты не думаешь, что я обо всём этом подумал? — сказал он. — Ты здесь всего несколько мгновений и уже вообразил себе какие-то трудности. Я думаю об этом больше года, и я знаток своего дела, так что я предвидел гораздо больше проблем, чем те немногие, что ты себе нафантазировал. И я нахожу для них решения, одно за другим, а не просто визжу о том, что что-то невозможно сделать.