Пока Джойа собиралась, Ани сказала ей, что Скагга отчаянно хочет узнать больше о том, что происходит в Каменистой Долине.

— Он ищет, к чему бы придраться, — сказала Ани.

Джойа нахмурилась.

— Не понимаю, почему он так настроен против нас, — сказала она. — Это что просто стало привычкой?

— Он напуган, — тут же ответила Ани. — Люди, которые поднимают шум по любому поводу и постоянно предлагают агрессивные действия, действуют так, потому что боятся. Они хотят, чтобы все были дисциплинированы и работали, накапливая ресурсы на будущее, и они нервничают из-за всего нового в их жизни. Они всегда видят впереди приближение катастрофы.

— Это очень мудрая мысль, — задумчиво сказала Джойа.

— И ты будешь мудрой, если когда-нибудь успокоишься, — сказала Ани, и они обе рассмеялись.

Джойа заметила на руке матери браслет из морских раковин.

— Я раньше этого у тебя не видела, — сказала она, указывая на него.

— Вчера здесь был путник, — сказала Ани. — Я дала ему в обмен небольшой кусок кожи, достаточный для пары обуви. Тебе нравится?

— Он очень красивый.

— Путник был любопытен, подобно Скагге. Он спросил меня, почему скотоводы разбили лагерь в Северных Холмах.

— Откуда он об этом узнал?

— Сказал, что все об этом говорят.

«Могла бы и догадаться, — подумала Джойа. — Слухи по Великой Равнине разлетаются быстро».

— Что он сказал?

— Я спросила, что он слышал. Он ответил, что никто не знает, что затеяли скотоводы.

— Ты его просветила?

— Нет. Я сказала ему прийти на Обряд Середины Лета, когда всё и откроется.

— Молодец! Это то, что нам нужно. Пусть все любопытствующие придут на Обряд.

На следующий день Сефт и Джойа отправились в путь по прибрежной тропе.

— Великое преимущество пути вдоль берега реки в том, что нет холмов, — сказал Сефт.

Тропа была хорошо протоптана, но местами неровная.

— В идеале нужна была бы дорога из брёвен, уложенных плашмя и вбитых в землю, но это займёт слишком много времени и потребует больше дерева, чем мы можем достать. В любом случае, здесь, на ровной земле, она нам не очень нужна. Возможно, мы сделаем её дальше, когда придётся свернуть от реки, и там будут подъёмы. Здесь мы набросаем грубых веток, они утопчутся и будут лучше, чем ничего.

— Камни ужасно широкие, — сказала Джойа. — Местами эта тропа слишком узка для них.

— Нам придётся её расширять, вырубая растительность, — сказал Сефт. — А мусор можно будет разбросать по тропе, чтобы выровнять поверхность.

— Но в нескольких местах тропу сужает возвышенность с той стороны, что дальше от воды.

Сефт кивнул.

— Мы можем срыть землю. А вынутый грунт можно будет разровнять по тропе, чтобы сгладить её. Это большая работа, но у нас есть год.

Джойа была довольна, что он так далеко продвинулся в проработке деталей. Но это было ещё не всё.

Сефт остановился в месте, где река расширялась в небольшое озеро.

— Нам понадобятся места для остановок, особенно на обратном пути, когда мы будем тащить камень, и добровольцам понадобится отдых. И имеет смысл выбрать эти места заранее, чтобы не тратить время на споры в пути. Мы находимся примерно на четверти пути до Каменистой Долины. И мы должны попросить Чака и Мелли уже сейчас начать думать, как и чем кормить наших добровольцев. Они не смогут тащить гигантские камни, если у них будут пустые животы.

— Чаку и Мелли понравится это задание, — сказала Джойа. — Это внесет разнообразие в их обязанности по сравнению с привычным для них приготовлением еды для пиров. И они любят сложные задачи.

Они дошли до деревни Верхоречное, которая, по словам Сефта, находилась примерно на полпути. Они отдохнули на большом лугу у реки.

— Наша толпа добровольцев может сделать здесь привал, — сказал он.

— Двести человек, — сказала Джойа. — Да, думаю, тут места хватит всем.

Немного севернее деревни Сефт свернул от реки, направляясь на северо-запад через край Великой Равнины.

— В прошлый раз, когда я был здесь, тут было большое стадо, — сказал Сефт. — Я разговаривал с двумя скотоводами. Они сказали, что часто перегоняют скот сюда на свежую траву, но для этого ещё рановато. — Он улыбнулся, вспоминая ту встречу. — Женщина, Рево, была беременна. Полагаю, ребёнок уже давно родился.

Вскоре равнина сменилась холмами, и Сефт снова остановился там, где из ущелья вытекал ручей.

— Здесь, где кончается равнина, получается примерно три четверти пути. Дальше будет сложнее. Когда потащим камни, мы пойдём в обратную сторону, так что самое трудное ждёт нас вначале.

— Это хорошо, — сказала Джойа. — Добровольцы еще будут полны сил.

К концу дня они добрались до Каменистой Долины. Деревня умельцев к этому времени заметно разрослась. Под руководством Тема Умельцы заготовили лес. Они специально нарубили крепких дубовых брёвен длиной в человеческий рост, чтобы использовать их как рычаги, поднимая полузарытые в землю камни. Вскоре они должны были собрать сброшенные рога благородных оленей и сложить их для земляных работ.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал Сефт Джойе, — но лучше подождём до завтра.

— Хорошо, — ответила она. — После такого долгого пути я мечтаю только о сне.

Все ели вместе. Когда они закончили, но всё ещё сидели в кругу, Сефт сказал:

— Первая большая задача, которая стоит перед нами заключается в том, расчистить прибрежную тропу. Мы будем часто ею пользоваться, даже ещё до того, как начнём двигать камни. Нам нужно будет принести верёвки, что плетут жрицы, а позже Чак и Мелли доставят по ней запасы еды и кухонную утварь. Чем больше мы будем ходить по тропе, тем ровнее она станет.

«Сефт вкладывал в этот проект всю душу», — поняла Джойа, укладываясь спать. И всё же без неё ему было не справиться. Она должна была созвать добровольцев и вдохновить их. Если она потерпит неудачу, всё предприятие рухнет так и не начавшись.

С того места, где она лежала, она могла поднять взгляд вверх по склону, туда, где жил пастух. Она гадала, не блеснёт ли в лучах заходящего солнца копна светлых волос. Но этого так и не случилось, и она уснула.

*

На следующее утро Сефт показал Джойе сани.

Они стояли за хижинами. Огромная конструкция, размером в несколько хижин, скрытая под покровом из шкур, на который пошло небольшое стадо коров. Сефт и Тем вдвоем стянули с саней этот кожаный покров.

Сани были громадными, длиннее и шире самого большого камня в долине. Джойа вспомнила тот единственный полоз, который Сефт ей показывал. Теперь их было два, и всё это сооружение покоилось на них. Параллельные полозья были тщательно отполированы и смазаны. Их соединяли поперечные доски. Из досок вырастали короткие, очень толстые обрубки древесных стволов. Они, в свою очередь, поддерживали платформу, на которой, как объяснил Сефт, будет лежать камень.

Джойа подумала, что это прекрасное творение. Оно казалось ей идеально спроектированным для своей цели и любовно собранным, но в то же время говорило о великой силе. Как и деревья, из которых оно было сделано, казалось, его невозможно улучшить.

— Если это сработает так, как я рассчитываю, — сказал Сефт тоном, по которому Джойа поняла, что он хочет озвучить нечто чрезвычайно важное, — то толпа сильных молодых мужчин и женщин сможет дотащить камень отсюда до Монумента за два дня.

Джойа была поражена. Неужели это возможно? Два дня? С её привычным к счёту умом она тут же прикинула, что камень будет двигаться вдвое медленнее обычного пешехода. Это не казалось невозможным.

— Это было бы невероятно! — сказала она.

— Если я прав, — мрачно проговорил Сефт, — это и впрямь будет невероятно.

После завтрака Сефт объявил, что им нужно поднять один камень на ребро, причем не из самых больших, так как он хотел лишь осмотреть его нижнюю сторону.

Тот, что он выбрал, лежал плашмя, наполовину ушедший в землю, и они начали с того, что обкопали его со всех сторон, чтобы освободить. Когда они обнажили нижний край, все принялись выгребать из-под него землю, насколько могли дотянуться.