— Потрясающая новость!

Жрицы улыбнулись и посмотрели с нетерпением.

— Мы собираемся отстроить Монумент!

Все радостно закричали.

— Не все брёвна можно использовать повторно, но сегодня мы начнём с того, что есть.

Им понравилась мысль, что можно начать немедленно.

— Наша первая задача заключается в том, чтобы поднять брёвна, не волнуйтесь, они уже совсем остыли, и разложить их там, где они должны быть установлены. По одному столбу в каждую яму, и перекладины кладите рядом. Если вы не совсем понимаете, что я имею в виду, я сейчас покажу. За мной!

Все разом высыпали из трапезной, оживлённо переговариваясь. Они вошли в круг и смолкли, столкнувшись с удручающим состоянием своего Монумента. Из семидесяти пяти брёвен на месте осталась лишь горстка.

— Ну же! — воскликнула Джойа. — Давайте посмотрим, сколько мы успеем сделать сегодня.

Они принялись за дело, поднимая брёвна и расставляя их на положенные места. Для перемещения каждого куска дерева требовалось не меньше четырёх жриц. Сначала они выбрали наименее повреждённые, затем те, что могли сойти в крайнем случае. Брёвна, совершенно непригодные для использования, они сложили в отдельную кучу. Жрицы вложили всю душу в общее дело, и за удивительно короткое время превратили хаос в некое подобие порядка.

Тут Джойа заметила деталь, которую не могла разглядеть до того, как Монумент был разрушен. На плоских вершинах столбов было по два куполообразных выступа. Их тщательно вырезали, а значит, у них было предназначение, но она не могла понять, какое именно. Она нашла одну из перекладин, осмотрела её и увидела на ней два куполообразных углубления. Очевидно, выступы должны были входить в углубления. Это надёжно удерживало бы перекладину на месте.

«Никогда бы не подумала», — пронеслось у неё в голове.

Согласно первоначальному замыслу, перекладина тянулась от вершины одного столба к вершине другого. Но когда жрицы попытались приладить перекладину к верхушкам двух столбов, лежащих на земле, они обнаружили, что шипы и пазы не совпадают. «Ну конечно, — поняла Джойа, — Сефт, или кто-то из его Умельцев, измерял каждый столб отдельно, и перекладина подходила только к той паре столбов, для которой была сделана». Чтобы подобрать их все заново потребуется целая вечность. Они могли неделями таскать огромные столбы, пытаясь воссоздать первоначальные пары. К тому же не все брёвна были пригодны для повторного использования.

Она стояла, глядя на столбы и перекладины, напряжённо думая и пытаясь найти решение, но в итоге зашла в тупик. И жрицы почувствовали её сомнения и начали беспокоиться.

Нужно было как-то поддержать их энтузиазм.

— Возникла трудность, — сказала она. — Но я знаю, кто может нам помочь. Нам следует обратиться к Сефту.

Они тут же оживились. Все знали, что Сефт тот человек, к кому нужно идти с любой проблемой, требующей творческого подхода.

— Сэри, Бет, найдите его, пожалуйста. Скажите, что Джойе очень нужен его совет.

Она знала, что он придёт. Он по-братски к ней относился. В тот Обряд Середины Лета много лет назад, когда он пытался сбежать от своей жестокой семьи, она была добра к нему. В её собственных глазах она не сделала ничего особенного, но он этого никогда не забывал. В те дни мало кто был добр к Сефту.

Две жрицы убежали. Джойа продолжала изучать уцелевшие брёвна. Изначально все столбы, должно быть, были одинаковой длины, чтобы круг перекладин был ровным, но теперь частично обгоревшие брёвна были разной длины. Как выровнять их верхушки? Ещё один вопрос к Сефту.

Сэри и Бет вернулись с Сефтом и его сыном Илианом, не по годам развитым мальчиком, который учился ремеслу отца. Джойа объяснила проблему, и Сефт тут же нашёл решение.

— Переверните перекладины и сделайте новые гнёзда, чтобы они подходили к любым столбам, какие вы выберете. Старые гнёзда, на верхней стороне перекладин, будут слишком высоко, чтобы их можно было разглядеть.

«Это же очевидное решение, — подумала Джойа, — когда тебе на него укажут».

Новые гнёзда должен был сделать плотник. Но Сефт уже подумал и об этом.

— Мы с Илианом сделаем гнёзда, — сказал он.

— Это просто замечательно, — сказала Джойа.

*

Излучью нужна была встряска. Люди ходили понурые, апатичные, настроенные пессимистично. Ани ощущала это, наблюдая за тем, как вяло они передвигались по селению, опустив головы, с угрюмыми лицами. Их нужно было каким-то образом вдохновить.

— После ужаса, пережитого в Обряд Середины Зимы мы должны доказать, что вернулись к нормальной жизни, — сказала она старейшинам. — Мы хотим, чтобы люди забыли о нападении лесовиков. Нам нужен хотя бы небольшой повод для радости. Весенний Обряд должен стать лучшим за всю историю.

— И как же мы этого добьёмся? — спросила Джара, сестра Скагги.

— Разнести весть, чтобы привлечь побольше народу, обещать им, что будет большой пир, с лучшими сказителями.

— Не смеши, — сказал Скагга. — У нас у самих голод. Мы не сможем дать каждому полную тарелку говядины.

Скагга выводил Ани из себя.

— Такое отношение нас погубит, — решительно сказала она. — Не будь таким пессимистом во всём. Мы не в разгаре голода. Вероятно, мы на его исходе.

— Будем надеяться.

Старейшины решили дать людям ровно столько мяса, сколько требуется, и ничем другим собрание не закончилось.

За день до Весеннего Обряда Ани поняла, что много говядины им и не понадобится. Обычно люди начинали прибывать за два-три дня. Они старались прийти на праздник пораньше, чтобы точно ничего не пропустить. Но на этот раз, к её тревоге, за утро до праздника появилось лишь несколько гостей. В течение дня прибыло ещё несколько торговцев, но их было далеко не так много, как обычно. Это стало большим разочарованием.

Церемония открытия на следующее утро праздновала Равнопутье, один из двух моментов в году, когда день равен ночи. Этот ритуал никогда не был самым захватывающим.

Восстанавливая Монумент, жрицы сделали всё, что могли, в сложившихся обстоятельствах, хотя большая часть брёвен была повреждена и обуглена. Ани начала чувствовать, что это место и впрямь может быть проклято. Всё указывало на это.

Некоторые торговцы собрали свои товары и уехали в полдень.

Так или иначе, Весенний Обряд обернулся катастрофой.

Ани поговорила с мастером по кремню Элом, чью внучку убили лесовики. Элу нужно было выменять у торговцев необработанные кремни, которые называли «заготовки» или «ядрища», чтобы в будущем превратить их в полезные инструменты, придав форму и заточив края. Как всегда, она дивилась тому, как мастер точно знает, куда ударить по поверхности кремня, чтобы откололся нужный кусок. На овладение этим навыком уходило много времени, и большинство училось, годами наблюдая за родителями.

Сидя, скрестив ноги, за земляным кругом, рядом со своим внуком Джанно, Эл держал в левой руке свежий кремень, а в правой был зажат круглый камень. Его лицо носило серую, покорную печать горя.

— Сейчас только один человек предлагает на обмен ядрища, — сказал он. — И кремни у него не самые лучшие. Это точно не флорстоун.

Твёрдый чёрный флорстоун добывали только в подземных шахтах.

— А где же все шахтёры? — спросила она.

— Некоторые из них собирались пойти торговать в Верхоречное.

«Вот оно что», — уныло подумала Ани. Деревня Верхоречное была ближе к шахтам, которые располагались вдоль северной стороны Великой Равнины.

— Но раньше они всегда приходили сюда, — сказала она.

— Люди боятся новых нападений лесовиков.

Это было нелепо.

— Племени, которое на нас напало, больше не существует! Те, кто выжил, разбрелись. Западный Лес, или то, что от него осталось, пустует.

— Я это знаю. — Эл пожал плечами. — Но люди думают, что это место проклято.

Она и сама думала об этом, но услышать эти слова от кого-то другого было ужасно. И доказать, что человек или вещь не прокляты, было невозможно, поэтому обвинение обычно прилипало намертво.