«А теперь она знает», — подумала Джойа, улыбнувшись своим мыслям.

Они протащили сани между двух холмов. Джойа, чей разум теперь шёл новыми путями, подумала, что они напоминают ей груди Ди. К полудню отряд вышел на равнину. Когда они шли по прямой линии дороги через пасущееся стадо, Джойа с изумлением увидела одинокую плачущую девочку лет трёх, одетую лишь в крошечные башмачки.

Она подбежала к ней и взяла на руки.

— Ты Лим? — спросила она, вспомнив младенца, которого носила Рево.

Девочка перестала плакать лишь для того, чтобы закричать:

— Хочу к маме!

Вероятно, она отбилась от матери и затерялась в стаде. Рево где-то там, в отчаянии ищет её. Джойа окинула взглядом стадо, но никого не увидела.

Сани всё ещё двигались, и она шла рядом с ними, неся Лим. Она надеялась, что Рево увидит или услышит добровольцев. Двести человек и гигантские сани создавали много шума. Она продолжала осматриваться во все стороны.

И тут её настиг шок. Дорога ночью была разрушена. Добровольцы бросили тягловые верёвки, и сани остановились.

Джойа посмотрела на ветки, разбросанные по лугу, и почувствовала отчаяние. Ущерб нанесли не коровы. Дорога была разрушена слишком основательно, слишком тщательно. Это сделал Трун. Он всё-таки не отказался от своей затеи. Он всё ещё был настроен помешать их плану. Теперь, ко всем обычным трудностям перемещения гигантских камней, Джойе предстояло ещё и справляться с диверсиями врагов.

Затем она увидела тела.

На земле лежало два мёртвых тела, женщина и мужчина, и у Джойи возникло ужасное чувство, что она знает, кто они. Она отвернула Лим, чтобы та ничего не видела.

Сефт перевернул тела. Было ясно, как они умерли. У обоих были множественные раны. Проколы от стрел, порезы от острых кремней и раздробленные раны от дубин. Должно быть, они пытались помешать земледельцам разрушить дорогу.

За это их жестоко убили.

Это были Даб и Рево. Слёзы навернулись на глаза Джойи и хлынули ручьём. Они, без сомнения, прожили мирную жизнь, пася скот, но их время было жестоко прервано, и теперь их не было, а тела их были безжизненны.

А у Лим не было ни матери, ни отца.

Рядом появилась Ди и взяла у неё Лим.

— Ты должна решить, что делать с дорогой, — сказала она.

Джойа взяла себя в руки.

Она подумывала передвигать камень без дороги, тащить его по голой земле. Самая трудная часть пути была позади, и дальше дорога шла в основном по ровному месту. И всё же продвижение было бы медленным, и она наверняка не сдержала бы своего обещания про девять камней за десять дней. Нет, решила она, лучше потратить время на починку дороги. В конечном счёте так должно быть быстрее.

В этом отряде было двести человек. Если повезёт, они смогут снова двинуть камень в путь до заката.

Она заставила их работать. Она велела им собрать все разбросанные ветки и уложить их обратно в колею. Она послала полдюжины человек на поиски брёвен для погребального костра. На равнине было несколько кустов, уже высохших после тёплой весны, и они тоже годились в качестве дров.

Когда процесс пошёл, она поговорила с Джарой о том, где сейчас может быть армия земледельцев. Она была здесь, где они стояли, но ушла.

— Возможно, они возвращаются домой, — с надеждой сказала она. — Трун, может, считает, что добился своего.

— Сомневаюсь, — ответила Джара. — Они убили двух скотоводов и нанесли некоторый ущерб, который, похоже, можно исправить к концу дня. Человека вроде Труна это не удовлетворит. — Она оглядела холмистый пейзаж. — Они будут держаться к западу отсюда, чтобы в случае чего иметь возможность отступить домой, но они явно недалеко, чтобы можно было быстро снова напасть. Они будут прятаться в неглубокой долине за гребнем, выжидая удобного случая.

От этой мысли Джойю пробрал холод.

— Второй отряд уже должен был выйти из Каменистой Долины, — сказала она. — Если не случится ничего непредвиденного, они могут быть здесь к закату. Это даст нам ещё двести человек, итого четыреста.

— Я не разбираюсь в твоих числах.

— Это более чем вдвое больше, чем ожидают земледельцы, и, вероятно, вдвое больше их сил. У нас будет численное преимущество.

Джара кивнула.

— Но скотоводы не привыкли к насилию. Мы почти никогда не сражаемся, даже когда должны. — Она думала о том времени, когда Трун захватил Полосу, а скотоводы ничего не сделали, догадалась Джойа. — Земледельцы же по своей природе жестокий народ. Вспомни, что они сделали с лесовиками.

— Так что мы можем сделать, чтобы защитить наших людей? — спросила Джойа.

Джара явно думала об этом, потому что ответ у неё был готов.

— Эту часть пути, между холмами-близнецами и Верхоречным, нужно патрулировать днём и ночью.

Джойа принялась считать.

— Если, скажем, двадцать человек равномерно распределить по этому отрезку, каждый сможет докричаться до того, кто впереди или позади, и так можно будет поднять тревогу по всей длине.

— Похоже на план, — сказала Джара. — Но мы удвоим их число и пошлём парами, чтобы они не давали друг другу уснуть.

Джойа не хотела, чтобы дозорные пострадали.

— Скажи им, что если они увидят земледельцев, то должны поднять тревогу и бежать. Они не должны пытаться в одиночку сражаться с армией земледельцев. Их перебьют.

— Я дам им указания. И пошлю их прямо сейчас, на случай если земледельцы уже где-то по-близости.

— Хорошо.

Джара ушла, а Джойа огляделась в поисках Ди. Она нашла её на коленях, чинящей дорогу, с сомнительной помощью Лим, которая перестала плакать и приносила ей маленькие веточки.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказала Джойа.

Ди поднялась на ноги.

— Звучит зловеще.

Джойа серьёзно сказала:

— Некоторые люди любят лишь раз в жизни. Я из таких. Моя мать говорила мне, что нужно просто дождаться того самого человека. И вот я нашла тебя.

Ди улыбнулась.

— Это самое прекрасное, что мне когда-либо говорили.

— И теперь, когда я нашла тебя, я не собираюсь тебя терять.

— Я рада.

— Поэтому я хочу, чтобы ты ушла домой.

Ди была ошеломлена.

— Почему?

Джойа указала через равнину.

— Потому что армия земледельцев, убившая мать Лим, находится на равнине, где-то к западу отсюда, не очень далеко. Будет битва. Ты говорила мне, что твой дом недалеко отсюда. Пожалуйста, иди туда и будь в безопасности со своим братом и его женщиной. А мы встретимся снова, когда опасность минует.

Ди покачала головой.

— Я люблю тебя за эти слова, но ты недостаточно подумала о том, что значит быть парой. Отныне мы всё делаем вместе. Это касается как прекрасных вещей, таких как прошлой ночью, так и опасных, подобно тем, что предстоят нам сейчас. — Она посуровела. — Если мне суждено умереть, ты должна быть рядом, когда это случится. А если суждено умереть тебе, то я хочу держать тебя в объятиях, пока ты не сделаешь свой последний вздох.

У Джойи перехватило горло, и она не сразу смогла заговорить. Ей хотелось возразить, но она не могла. Ди была права. Жить вместе означает и умирать вместе. Ей и в голову не приходило такое прежде. Она взяла Ди за руку.

— А я считала, что это я мудрая, — с горечью сказала она.

Они постояли так мгновение, затем Ди вернулась чинить дорогу.

Длинный участок был разрушен, и на его починку ушло время почти до вечера. Джойа решила продолжить двигать камень в оставшееся до заката время. Одновременно она послала Боли, девушку-быстронога, в Верхоречное, чтобы та велела поварам принести еду, поскольку добровольцы сегодня туда не дойдут.

Перед уходом они предали огню тела Даба и Рево. Ди отвела Лим за камень, чтобы та ничего не видела. Джойа и остальные встали вокруг погребального костра и запели песнь мёртвых. Им пришлось уйти, не дожидаясь, пока тела сгорят окончательно. Времени у них было в обрез.

В прохладе наступавшего вечера сани шли хорошо, и они остановились, когда солнце село. Джойа оглянулась на равнину и с радостью увидела, что второй камень их догоняет.