— Теперь, — она достала папку, толщиной с "Войну и мир", — вы подписываете контракт.

— Контракт? — я нервно сглотнула. — На что?

— На спасение мира. Ну, или, точнее, отдельных его жителей, — она говорила так буднично, будто предлагала мне подписаться на рассылку рецептов. — Вы будете переселяться в другие тела и помогать людям в сложных жизненных ситуациях.

— Ясно. А потом, когда помогу?

— Когда миссия будет выполнена, вы используете артефакт, чтобы вернуться. Причешетесь этим гребнем, положите его под подушку и ляжете спать. А проснётесь уже у себя дома, в своём мире.

Я нервно стукнула ногтем по папке.

— А если миссия займёт год? Я что, буду год лежать в коме?

— Ах, нет. — Женщина рассмеялась, будто я задала самый смешной вопрос на свете. — Сколько бы ни длилась ваша миссия, в вашем мире она займёт лишь ночь.

— То есть… я ложусь спать и в это время разруливаю чью-то жизнь?

— Именно так.

Я не знала, что сказать. В голове всё перемешалось: кот, артефакт, миссии... Это было слишком странно, но в то же время…

— А можно спросить? — я подняла взгляд. — Этот гребень… он ведь принадлежал Майе Шелогубиной. Она тоже переселялась? Что с ней стало?

Лицо женщины вдруг стало серьёзным.

— Мы не разглашаем подобную информацию. Конфиденциальность.

Я лишь вздохнула.

Женщина задумалась, а потом, будто вспомнив, добавила:

— Ах, да. Есть ещё один нюанс.

— Конечно, — пробормотала я, нервно поглаживая Герасима. — Как же без нюансов?

— Если вы умрёте в другом теле… умрёте именно вы.

Сердце ёкнуло.

— Я?

— Да. Ваша душа исчезнет, — просто сказала она. — А душа, временно переселённая в ваше тело, сможет вернуться, если, конечно, тело будет в жизнеспособном состоянии.

Я сглотнула.

— То есть, если меня там… убьют, всё? Конец?

— Да. Для вас да. Но не волнуйтесь, у нас отличная страховка. Посмертная.

Воцарилась тишина. Такая густая, что, казалось, её можно было резать ножом и намазывать на хлеб. Герасим, видимо почувствовав важность момента, перестал вылизывать лапу и уставился на меня своими янтарными глазами.

— Ну что, Тамара Васильевна? — женщина протянула мне ручку, словно это был ключ от нового мира. Или отмычка от старого. — Ваш шанс помочь другим… Новые жизни… Новые роли…

"Или новые проблемы на мою... голову," — мысленно добавила я.

— ...или можете просто вернуться домой, как будто ничего и не было, — продолжила она. — Мы даже можем стереть ваше воспоминание о нашей встрече. Внушим вам нестерпимое желание отнести шкатулку обратно в антикварную лавку. И артефакт продолжит свои поиски…

Я перевела взгляд на Герасима. Он смотрел на меня взглядом "Ну и во что ты нас втянула?".

— Ладно, — вздохнула я, беря ручку. — Где там подписать? В конце концов, что может пойти не так, когда подписываешь контракт с неизвестной организацией на перемещение души?

На душе было тревожно. Примерно так же я себя чувствовала, когда впервые села за руль. Но где-то глубоко внутри, под слоями страха и сомнений, теплилось чувство, что я поступаю правильно.

Сама напросилась, за язык меня никто не тянул! Всё, как загадывала.

— Надеюсь, у вас есть инструкция для начинающих спасателей вселенной?

Женщина улыбнулась:

— Не волнуйтесь, всему научитесь в процессе.

Я хмыкнула и поставила подпись. Ручка в моей руке слегка завибрировала, а бумага на мгновение засветилась мягким голубоватым светом.

— Добро пожаловать в команду, Тамара Васильевна! — торжественно произнесла женщина. — Теперь вы официально супергерой на полставки.

— На полставки? — переспросила я.

— Ну да, — она пожала плечами. — Вторая половина вашей жизни всё ещё принадлежит вам. И Герасиму, конечно.

Кот, услышав своё имя, важно мяукнул.

— Ладно, — вздохнула я, — я готова. Куда там надо идти? В какой-нибудь портал или волшебный шкаф?

Женщина рассмеялась:

— О нет, всё гораздо проще. Вы возвращаетесь домой, проводите день, как обычно, а затем причешитесь на ночь и ляжете спать.

Я кивнула, пытаясь осознать хоть что-то.

— И помните, Тамара Васильевна, — добавила она, когда я уже направилась к выходу, — каждая жизнь важна. Даже если это жизнь таракана в теле слона.

Я замерла на полушаге. Надеюсь, это была шутка?

Снежинки кружили в морозном воздухе, оседая на мои волосы и плечи. Они щекотали кожу, но мне не было до этого никакого дела. Я ощущала лишь холод.

Он вгрызался в кожу, пробирался под рёбра и цеплялся за кости, не оставляя ни малейшего шанса согреться. Грубое рубище царапало плечи и шею. Швы натирали, но это было ничто по сравнению с ледяным ветром, который прорывался сквозь каждый её разрез, и словно иглы, впивался в кожу.

Я стояла босая, чувствуя, как мои ноги вмерзают в землю. Я попробовала свести пальцы на ногах, но они не слушались.

С каждой секундой я теряла ощущение собственного тела. Оно словно растворялось, уступая место холоду – бесконечному, всепроникающему, равнодушному.

Площадь магической академии Стормхейвен гудела, как растревоженный улей. Лица, искаженные яростью, сливались в одно многоликое чудовище, жаждущее крови. Их голоса, хриплые от крика, сплетались в единый рёв: "Казнить!"

Я посмотрела в толпу, столько знакомых лиц… Вот профессор алхимии, мистер Стилсс, у которого я училась в прошлом семестре. Милейшее существо! Его глаза теперь горели лютым гневом. Рядом – девушка из параллельного потока, с которой мы частенько болтали в библиотеке. Сейчас она, брызгая слюной, выкрикивала проклятия.

Те, кто когда-то улыбался мне, кто делил со мной хлеб за одним столом. Теперь все они смотрели на меня с ненавистью. Все... кроме него.

Мой отец!

Он стоял в стороне, скрестив руки на груди. Его глаза не кричали, не обжигали ненавистью. В них была боль. Глубокая, тяжёлая боль. Он верил. Или хотел верить, что я не совершала всех тех ужасных преступлений, которые мне приписали. Но даже его лицо не давало мне утешения. Оно только делало этот момент ещё тяжелее.

А вот и она – моя лучшая подруга. Её взгляд! Такой я её никогда не видела. Она смотрела на меня, как на дикого зверя, который заслуживает быть пойманным и убитым.

Что я сделала, чтобы заслужить всё это?

Прямо передо мной стоял он. Ректор. Высокий, статный, красивый, как бог. Его мантия, расшитая серебряными рунами, казалось, впитывала весь свет зимнего солнца. Когда он заговорил, площадь затихла, ловя каждое его слово.

— Тайрия Фаэрис! – его голос, усиленный магией, эхом разнесся над толпой. – За преступления против магического мира, за кровь невинных, которую ты пролила, за покушения и предательство, ты приговариваешься к смертной казни!

— Казнить, казнить её! — взревела толпа, как единый зверь, готовый растерзать меня на части.

Я попятилась, но уперлась в чьи-то сильные руки. Двое магов в чёрных мантиях держали меня за плечи, толкая вперёд. Сердце колотилось, как бешеное.

— Это ошибка! Я ничего не делала! Это не я! – крикнула я, но мой голос утонул в рёве толпы. – Я невиновна!

И тут я почувствовала её – веревку. Грубая, тяжёлая пенька обожгла кожу. Петля.

Я судорожно дёрнулась. Нет, это просто кошмар, сон! Это не может быть правдой!

Я стояла на эшафоте. Прямо передо мной, над толпой, раскинулось зимнее небо, бледное, как смерть. Ветер гудел, раскачивая верёвку, и каждое его прикосновение было предвестником конца.

Дышать становилось всё труднее.

Толпа ревела, выкрикивая свою мантру "казнить!".

Но я уже не слушала. Не слышала… Я искала только его. Мой взгляд метался в отчаянии…

Перед тем, как…

Где ты?

Толпа казалась бесконечной. Лица сливались в одно безумное, злое пятно. Каждый взгляд был направлен на меня. В каждом — презрение, ненависть, торжество. Но я знала, что его глаза не такие. Они не могут, не могли быть такими...