Массивная фигура коменданта Грима возникла словно из ниоткуда, его тень, отбрасываемая лунным светом, казалась зловещим монстром. Мы застыли, не в силах пошевелиться. Комендант медленно повернулся в нашу сторону, его глаза, холодные и пронзительные, сузились, пытаясь проникнуть сквозь ночной мрак.

— Кто здесь? — прогремел его голос, разрывая ночную тишину. Казалось, даже деревья вздрогнули от этого звука.

Алисия схватила меня за руку, её пальцы были ледяными от страха. Она потянула меня назад, за большой куст рододендрона. Мы присели, стараясь не шевелиться. Я чувствовала, как бешено колотится сердце Алисии – или это было моё собственное? В этот момент мы словно стали единым существом, объединённым страхом и адреналином.

Шаги коменданта приближались. Хруст гравия под его тяжелыми ботинками казался оглушительным в ночной тишине.

— Кто здесь? — проворчал он. — Выходите сейчас же, или будет хуже!

Вдруг что-то засветилось рядом с комендантом. Маленький светящийся шар поднялся в воздух – его фамильяр. Шар начал медленно вращаться, испуская тонкий луч света, который скользил по земле и кустам, словно ищейка, вынюхивающая след.

— Найди их, — приказал Грим.

Луч света медленно приближался к нашему укрытию. Ещё немного, и он осветит нас. Я закрыла глаза, готовясь к неизбежному... Мысли лихорадочно метались в голове. Что нас ждёт? Исключение? Наказание? Или что-то похуже?

И вдруг где-то вдалеке раздался громкий звон. Колокол на башне академии! Он возвестил полночь, и этот звук показался мне самым прекрасным, что я когда-либо слышала.

Комендант выругался.

— Проклятье, пора обходить восточное крыло. Пойдем. Наверное, крысы.

Свет фамильяра погас, словно задутая свеча, и мы услышали удаляющиеся шаги коменданта. Только когда они полностью стихли, растворившись в ночной тишине, мы осмелились выглянуть из-за укрытия.

— Пронесло, — выдохнула Алисия, вытирая пот со лба.

Её лицо в лунном свете казалось бледным, почти призрачным.

— Это было так... близко, — прошептала я, чувствуя, как адреналин всё ещё бурлит в крови.

Мы переглянулись, и внезапно осознание того, что мы только что избежали серьёзных неприятностей, накрыло нас. Нервный смешок вырвался из моей груди, и Алисия тоже не смогла сдержать улыбку.

— Нам нужно идти, — сказала она, оглядываясь. — Но не главной дорогой. Комендант может вернуться.

— И куда? — спросила я, чувствуя, как усталость начинает накатывать после пережитого стресса.

Алисия задумалась на мгновение, а затем её глаза загорелись.

— Через сквер. Там обходной путь к общежитию.

Мы двинулись в сторону сквера, стараясь держаться в тени деревьев.

— Знаешь, — прошептала Алисия, когда мы углубились в сквер, — здесь обычно любят обжиматься влюблённые парочки. Но сейчас вряд ли мы кого-то встретим. Комендантский час всё-таки.

Я кивнула, осматриваясь вокруг. Сквер был полон укромных уголков – уютные беседки, скамеечки, словно нарочно спрятанные за вьюнами и кустиками цветов, прочь от посторонних глаз…

Да уж, не удивительно, что влюблённых сюда так манит… такая уединённость… и красивенько.

Мы углублялись всё дальше и дальше. Деревья сгустились вокруг и исчезли милые беседки. Перед нами открылась небольшая поляна. Посреди которой открылось невероятное зрелище — огромный светящийся камень, похожий на алтарь.

— Ого… — выхдохнула я.

— Это светляки, — пояснила Алисия, проводя рукой по поверхности. Крошечные существа разлетелись, показав поверхность камня, всю усеянную странными рунами и символами. — Пойдём отсюда поскорее. И не трогай тут ничего. Нечистое это место.

И вдруг тёмное небо над головой словно ожило. Казалось, само ночное полотно неба зашевелилось! А потом от него отделилось что-то тёмное и огромное!

Алисия резко дёрнула меня за руку, и мы снова оказались в кустах. На этот раз очень колючих! Я едва сдержала вскрик боли, когда острые шипы впились в кожу.

И тут с неба это нечто приземлилось неподалёку на небольшую полянку. А затем оно заискрилось, словно покрытое серебристой чешуёй.

"Чёрт возьми, это она и есть! Чешуя!" — пронеслось в моей голове. Я едва не вскрикнула от изумления и страха. Но Алисия вовремя зажала мне рот рукой.

В лунном свете во всей своей красе и величии перед нами предстал огромный чёрный дракон с серебристой чешуёй. Его глаза, словно два огромных опала, светились в темноте. Он расправил свои могучие крылья, и на мгновение мне показалось, что весь мир замер, затаив дыхание.

Я не могла произнести ни слова. Мой разум отказывался верить в то, что видели глаза. Дракон! Настоящий, живой дракон!

Внезапно дракон повернул свою огромную голову в нашу сторону. Его ноздри раздулись, словно он почуял наше присутствие. Мы замерли, боясь даже дышать.

Но дальше хуже. В когтистых лапах дракона была девушка. Он опустил её на землю, и она встала перед ним, дрожащая, даже не пытающаяся убежать.

В темноте невозможно было её разглядеть, ведь у ней нет серебристой чешуи.

Она стояла напротив, боясь пошевелиться.

Что он хочет с ней сделать? Съесть?

И тут случилось невероятное. Воздух вокруг дракона замерцал, и через мгновение на его месте стоял мужчина.

Его могучие плечи украшал серебристый плащ.

Он повернул голову. Да это же…

Ночной лес затаил дыхание. Серебристый лунный свет просачивался сквозь кроны древних деревьев, рисуя причудливые узоры на мшистой земле.

Мы скрываемые в густых зарослях, наблюдали за маленькой поляной, где одинокий каменный алтарь, испещрённый таинственными символами, словно вырастает из земли. Влажный воздух пропитался запахом трав и сырой земли.

Сомнений больше нет.

Мужчина, стоящий у алтаря — ректор.

Равенкрафт.

В лунном свете его фигура кажется нечеловечески высокой, а глаза, обычно холодные и расчётливые, сейчас полыхают внутренним огнём.

— Ты же сама об этом попросила, — его голос, тихий, но отчётливый, заставляет ночных насекомых замолчать, а лесной воздух — сгуститься вокруг нас.

Равенкрафт начинает снимать верхние одежды, оставаясь в тонкой ритуальной тунике, белеющей в лунном свете. Его движения медленны, словно он погружается в транс.

Прохладный ночной ветерок треплет волосы девушки, а кожа мерцает, будто покрытая росой. Ректор начинает нараспев произносить слова на языке, которого я никогда раньше не слышала — древнем, полном шипящих и гортанных звуков, от которых холодеет кровь. Его голос сливается с шелестом листвы, словно сам лес вторит ему.

Девушка ложится на древний каменный алтарь, холодный и шероховатый под её спиной. Её дыхание учащается, превращаясь в маленькие облачка пара в прохладном ночном воздухе.

В центре её груди появляется слабое свечение, пульсирующее в такт словам заклинания и, кажется, в такт биению самого сердца леса. Сначала робко, затем всё увереннее она начинает повторять за Равенкрафтом таинственные слова.

Фамильярный шар ректора меняет свой обычно голубой цвет и вспыхивает кроваво-красным.

Незнакомка полностью оголяется, и Равенкарфт покрывает собой её хрупкое тело.

Воздух вокруг них начинает искриться. Тонкие нити света, подобные лунным лучам, живые и подвижные, сплетаются над алтарём, образуя медленно вращающийся энергетический вихрь.

Они продолжают вторить своё жуткое заклинание, слова которого прорываются сквозь их жадные и липкие стоны.

Листья на ближайших деревьях колышутся. Капли росы поднимаются с травы и зависают в воздухе, превращаясь в мерцающую завесу. Капли пота блестят на лбу Равенкрафт в этом сюрреалистическом освещении, её глаза закрыты, руки сжимают шершавые края древнего алтаря.

Ректор кладёт ладони на её виски, и их тела начинают светиться изнутри, соперничая с лунным светом. Интенсивность свечения нарастает, вихрь вращается всё быстрее, низкое гудение наполняет поляну, заставляя дрожать землю и вибрировать стволы деревьев. Ночные птицы срываются с веток и улетают прочь.