Девушка смотрела на него, и в глазах её не было ни грусти, ни радости, лишь полное равнодушие. Его чёрные ресницы задрожали, но он сдержался и посмотрел на неё ясным и спокойным взглядом. Его губы тронула улыбка и он заговорил:

— Прошлое давно растаяло облачком дыма. Ли Су Су, я забыл то, что произошло с нами пятьсот лет назад. Поскольку ты ищешь совершенства бессмертия, тебе тоже следует отказаться от мирской суеты. Если ты должна кого-то спасти, почему не хочешь принять мою помощь? Сила владыки демонов непостижима, в тёмном царстве нас ждут бесчисленные опасности. Ты знаешь, моя кровь способна сдерживать демонов. Наша с Цан Хаем цель — спасти главу секты Сяояо. Если ты хочешь вернуть домой своих старших брата и сестру живыми и невредимыми, почему бы не объединить с нами усилия?

Он говорил совершенно спокойно и серьёзно, в его словах не чувствовалось фальши. Су Су понимала, что он прав. У неё есть волшебная арфа, но недостаточно сил, чтобы её использовать. С самого рождения Тан Тай Цзинь обладает особой силой крови. Ветви демонического персикового древа скручивались и засыхали от одной её капли. Он, как никто другой, подходил для того, чтобы спуститься в обитель демонов, в отличие от них — бессмертных фей.

Но также она с печалью в сердце подумала, неужели он и вправду забыл свою милую и неунывающую женушку — Е Си У? Её голос, улыбку и смех? Её боль, слезы и отчаяние…

Она пыталась найти на лице молодого человека хоть тень хитрости или тайного умысла, но он выглядел искренним и дружелюбным. Однажды из-за её беспечной доверчивости Сяо Линь поплатился жизнью. Её разбирали сомнения, но при этом она ясно понимала, что вдвоём с Яо Гуан им не спасти старшего брата. Поколебавшись несколько секунд, она нехотя согласилась:

— Хорошо. Будь, по-твоему. Но имей в виду, что как только мы покинем царство демонов, я больше не хочу иметь с тобой ничего общего.

Его лицо приняло скорбное выражение и чуть слышно он промолвил:

— Разумеется.

Су Су отвернулась и захлопнула перед ним дверь. Он еле успел отдернуть руку.

Возвращаясь к себе в комнату, Тан Тай Цзинь искусал себе губы в кровь и всё хватался за сердце, стараясь унять боль, что вызывали священные гвозди. Наконец, немного успокоившись, он грустно усмехнулся: «Как же ты можешь не иметь со мной ничего общего? Если я отпущу тебя, кто тогда меня спасет?»

Заручившись согласием Су Су вместе идти в царство демонов, Тан Тай Цзинь тихо радовался своей маленькой победе. Её слова о том, что как только они покинут подземное царство, между ними больше не будет ничего общего, он старался пока не вспоминать.

Дверь скрипнула, это вернулся Цан Хай с гадальным панцирем в руках. Счастливым он не выглядел…

Спустя несколько минут вся четвёрка собралась во дворе под грушевым деревом, и старший брат, показывая на растрескавшуюся черепашью броню, пояснил остальным:

— Это гексаграмма ребенка госпожи Чжан.

Су Су присмотрелась внимательнее: панцирь покрывало множество трещин. Все они пересекали линию жизни нерождённого дитя, предвещая ему короткое пребывание на этом свете.

Цан Хай добродушно утешил загрустивших сотоварищей:

— Может быть всё не так плохо, как в моём гадании, я не самый лучший предсказатель. Теперь, когда к нам с младшим присоединились две феи: Ли и Яо, мы обязательно сохраним новорожденному жизнь.

Тан Тай Цзинь сделав глоток чая, внимательно посмотрел на Цан Хая. Он явно скромничает: в гадании наставник отличался особым талантом. Для предсказания судеб бессмертных требуется большой духовный потенциал, но для смертного дитя вполне достаточно уровня развития старшего собрата. Если он говорит, что ребёнку суждено умереть, едва родившись, значит так тому и быть. Молодой человек прервал затянувшееся молчание:

— Сегодня вечером в час Инь госпожа должна родить.

Никто в словах Тан Тай Цзиня не усомнился. Да и что на это можно возразить? Дом переполняет тёмная энергия. Особенно много её сконцентрировалось снаружи — в ивовой роще. При этом никакой активности демонов не наблюдается. Судя по всему, это затишье перед бурей.

Яо Гуан предложила:

— Давайте выстроим магическую формацию в спальне госпожи и будем её охранять.

Су Су не оставляло ощущение, что она упустила что-то очень важное, пока в её сознании не всплыла пара ярких чёрных глаз.

— Чжан Юань Бай мне кажется весьма подозрительным, — проговорила она.

— Этот ребёнок? — переспросил Цан Хай, — нам поначалу тоже так показалось. Мы его тщательно проверили. Этот мальчик очень нелюдимый с самого детства, а недавно у него пропал кот, вот он его везде и ищет. Мы спрашивали его мать, не изменилось ли поведение её сына в последнее время, но она ответила, что он такой же, как всегда.

Су Су тоже не почувствовала в мальчике тёмной энергии, тем не менее мысли о нём заставляли её сердце сжиматься от дурного предчувствия.

— А что насчет главы семейства — Чжан Юань Вай? — спросила она у Цан Хая, — Его супруга вот-вот родит, а он отсутствует?

— Дела заставили его уехать на чайную плантацию, но сегодня он должен вернуться, — ответил тот.

Хозяин дома действительно вернулся ещё до наступления темноты. Особняк сразу наполнился шумом и суетой. Слуги забегали с поручениями, а сам Чжан Юань Вай окружил нежной заботой свою беременную супругу. Не обошел он вниманием и даосских монахов, осыпав их тысячей благодарностей за защиту своей жены. Пока Цан Хай и Чжан Юань Вай раскланивались друг с другом, Тан Тай Цзинь, будто невзначай, коснулся плеча хозяина дома, а потом, покачав головой, выразительно посмотрел на остальных охотников на демонов, давая понять, что хозяин — обычный человек. Но Су Су господин Чжан все равно показался очень подозрительным, и она решила присмотреться к нему повнимательней. Он обладал приятной наружностью, носил длинные усы и говорил цветисто. При виде мужа глаза супруги становились влажными от нежности и любви. Он, похоже, отвечал ей взаимностью, ибо, не смотря на богатство, не привел в дом наложниц, будучи преданным одной единственной женщине.

Вскоре у роженицы начались схватки. В её опочивальню заспешили служанки с тазами горячей воды и чистыми полотенцами. Схватки участились, и повитуха приготовилась к родам. Глава семейства обеспокоенно ходил взад-вперед перед дверьми, а охотники за демонами внимательно наблюдали за происходящим.

Яо Гуан вдруг сказала:

— Я впервые присутствую при появлении дитя на свет.

Тан Тай Цзинь опустил голову и крепче сжал меч. В отличие от многих других он помнил своё собственное рождение. Увы, он пришёл в этот мир без любви, убив собственную мать. Отец возненавидел его за это. Крошечным ребенком он был брошен на произвол судьбы, его презирали и ненавидели, над ним издевались. Никто не рождается в этот мир только для того, чтобы умереть. Он тоже хотел жить. И вот он познал любовь, но лишился покоя, потеряв возлюбленную. И только встретив её снова, обрел смысл жизни.

Инстинкт выживания был силен в нём всегда. Даже голодая и замерзая, после насилия и побоев, измученный и униженный он стремился выжить несмотря ни на что, и это не раз спасало его от смерти.

Со стороны казалось, что Тан Тай Цзинь сосредоточенно изучает узор на кованной рукоятке меча, но думал он о другом. Никто и никогда его не любил. Останься мать в живых, и она возненавидела бы его, рано или поздно. От горьких мыслей его дыхание участилось и стало прерывистым. Интуитивно Су Су почувствовала, что с ним что-то не так, и присела рядом. Перед её глазами всплыла жестокая сцена, которую она видела когда-то в колдовском наваждении — рождение младенца, убившего свою мать. Она ясно вспомнила прекрасное, полное муки лицо наложницы Жоу и её дитя, в грязных пелёнках, схватившее дохлую крысу, чтоб утолить свой первородный голод.

Рука Су Су нырнула в сумку цянькунь и показалась снаружи с зажатой в ней маленькой игрушкой — розовым кроликом из пёстрой древесины.