Интенсивность встречи Йим с духом ребенка заставила ее опасаться контакта с духом Хонуса. Она знала, что ей придется принять особые меры предосторожности, если она хочет скрыть от него свои силы. Мудрая женщина научила ее скрывать свою сущность при контакте со злобными призраками, и Йим решила, что этот навык пригодится и в данном случае. Она села на пятки перед Хонусом и, не обращая внимания на боль в бедре, приступила к медитации. Только когда она почувствовала, что замаскировалась, она отважилась выйти в неземное царство. Йим ничего не видела и не трогала, но это были самые близкие понятия для ее опыта. Она сразу же распознала присутствие Хонуса. Он бился в паутине путаницы, лишенный всех чувств. Не двигаясь, она приблизилась к нему и протянула руку.

Между ним и ней не было ни плоти, к которой можно было бы прикоснуться, ни барьера. Как только Йим вошла в Хонуса, она вошла и в него. Он был обнажен для нее в самом глубоком смысле. Интимность их контакта заставила Йим инстинктивно отстраниться. И все же даже этот краткий взгляд был почти ошеломляющим. Все противоречивые мысли и чувства, составлявшие его дух, предстали перед ней в обнаженном виде. Это было слишком много, чтобы понять, и гораздо больше, чем она когда-либо хотела узнать. Когда Йим отступила, Хонус последовал за ней, возвращаясь к существованию. Он открыл глаза в тот же момент, что и она.

Хонус огляделся с изумленным замешательством, затем долго смотрел на Йим, прежде чем заговорить.

– Йим?

– Мастер! Ты убил его!

Хонус выглядел озадаченным.

– Кого убил?

– Человека, который похитил меня. Ты отрубил ему голову.

– Я помню только вспышку света... и сон. Очень тревожный сон.

– Разве ты не помнишь, как спас меня? Ты сказал мне убегать.

Хонус ненадолго задумался.

– Да, – сказал он наконец. – Я помню. Я разорвал твои путы и повернулся лицом к человеку в черном.

– Ты, должно быть, убил его первым ударом, но так и не вернулся. Я так долго ждала.

– Ты вернулась за мной? – удивленно произнес Хонус. – Это было смело.

Отупение покинула глаза Хонуса, и он стал оглядываться по сторонам.

– Где голова мужчины?

– Я бросила ее в котел.

На лице Хонуса появилась легкая улыбка.

– Зачем ты это сделал?

– Он... он напугал меня.

– Думаю, отрубленная голова напугала бы тебя больше.

Йим видела, как слаб ее обман. Он уже распутывался, и она поняла, что нужно срочно что-то предпринимать. Не отвечая на замечание Хонуса, она поднялась и, прихрамывая, пошла за его мечом. Прежде чем вернуться, Йим заставила себя всхлипнуть.

– Ма... Ма... Мастер, пожалуйста, заберите меня отсюда! Я так испу... испугалась!

Йим заставила весь свой страх и боль снова нахлынуть на нее, и вскоре она зарыдала уже всерьез. Несмотря на то, что это ее огорчало, она прижималась к Хонусу, как истеричный ребенок. В перерывах между рыданиями она умоляла:

– Мы можем идти?

Хонус обнял Йим и попытался успокоить ее.

– Все в порядке, – мягко сказал он. – Теперь нам нечего бояться.

Йим отказывалась утешаться. Наконец Хонус сказал:

– Идем. Мы покинем это гиблое место.

Рыдания Йим стихли, и она прошептала, задыхаясь:

– Спасибо, мастер. Она поднялась и зашагала прочь из зала так быстро, как только позволяла пульсирующая нога.

Когда они оказались во дворе замка, Хонус спросил:

– Что с твоей ногой?

– Человек воткнул в нее иглу.

– Дай-ка я посмотрю, – сказал Хонус, опускаясь перед ней на колени. Он приподнял тунику Йим, чтобы открыть верхнюю часть ее ноги. Она так распухла, что кожа была натянута. Маленькая черная точка отмечала место вхождения иглы. Вокруг нее был круг обесцвеченной кожи – фиолетовый ближе к точке, переходящий в угрюмый красный. Он осторожно прикоснулся к точке. Йим вздрогнула.

– Я знаком с такими ранами, – сказал Хонус. – Тебе не стоит ходить.

– Я отравлена?

– Не стоит беспокоиться. Этот яд действует недолго. Отдых и купание в холодной воде восстановят твою ногу. Я отнесу тебя на нашу стоянку. Хонус взял Йим за неповрежденную ногу и прижал плечом к ее животу. Затем он поднялся и взвалил ее на плечо.

– Я могу идти, – запротестовала Йим.

– Ты достаточно легкая. Кроме того, мне нужно, чтобы ты поскорее выздоровела.

Пока Йим несли по тропинке, она размышляла о том, как козопасы точно так же несут раненых животных. Она колебалась между тем, чтобы поверить, что Хонус нес ее исключительно из практических соображений, и тем, чтобы предположить, что у него были нежные мотивы. Краткое знакомство с его духом намекало на последнее, но она не хотела зацикливаться на этом. Его эмоции противоречивы, сказала себе Йим. Невозможно понять, что он чувствует. И уж точно не знает. Она была уверена только в одном: какими бы ни были чувства Хонуса, они усложнят ее жизнь.

Пока Хонус нес ее, Йим молчала, лишь тихонько стонала, когда ее толкали в раненую ногу. Однако ее тело говорило с ним. Он чувствовал ее усталость по тому, как она облокотилась на его спину. Запекшаяся кровь на порезах и царапинах, горячее распухшее бедро и ожоги от веревки на лодыжках говорили о ее боли. Хонус старался нести ее как можно бережнее, хотя его все еще трясло от пережитых испытаний. Ему нравился стоицизм Йим, поэтому он уважал ее молчание и не спрашивал, почему она ему солгала.

На теле Хонуса были видны следы обмана Йим. На его запястьях остались следы от уз. Если его не связал безголовый человек, то версия Йим о событиях была ложной. Хонус решил выяснить, что же произошло на самом деле, прежде чем начинать разбираться с Йим. А до тех пор пусть она отдохнет.

Дойдя до лагеря, Хонус зашел в реку и усадил Йим на одну из каменных опор разрушенного моста. Она была достаточно широкой, чтобы лежать на ней, и достаточно низкой, чтобы она могла свесить ногу в воду.

– Ты можешь отдохнуть здесь, – сказал он. – Помыть ногу. Это облегчит боль и снимет отек. Пока ты будешь это делать, я попробую найти какую-нибудь еду.

Йим только кивнула и опустила ногу в реку.

Хонус вернулся к броду и обнаружил разорванные путы Йим. Рядом с пнем он нашел свежие щепки от ствола. На земле валялись обрезанные ветки. Улики указывали на то, что Йим срубила деревце и сделала из него копье.

Собрав все, что можно было собрать в окрестностях брода, Хонус отправился к замку. Разбитый череп у ворот замка представлял собой еще более глубокую загадку. Хонус поднял кусок черепа. Его руки не смогли обнаружить остатки заклинания, но руны на кости были явно магическими. Обломанные края осколка не обветрились, и Хонус предположил, что череп был разбит недавно. Он подозревал, что это действие может быть связано с событиями предыдущей ночи. Последняя мысль не давала ему покоя, как и всякая магия. Он чувствовал, что в работе над черепом есть что-то неестественное и склонное к злу.

Недалеко от разбитого черепа был вытоптан участок травы, и Хонус обнаружил там следы Йим. Это наводило на мысль, что череп и Йим как-то связаны. Хонус вошел в разрушенную сторожку и заметил в дверном проеме болтающийся обрезанный шнур. Он осмотрел его. Шнур был идентичен тому, который он нашел продетым через осколок черепа. Тот, кто срубил этот череп, вероятно, и разбил его. Вспомнив, что нож был у Йим, когда она его нашла, Хонус решил, что, скорее всего, это она. Однако он не мог представить, зачем ей это нужно.

Хонус вышел во двор в поисках ответов на растущий список вопросов. Он нашел еще больше отрубленных шнуров, болтающихся в пустых дверных проемах, но черепов больше не было. Он вошел в хранилище, из которого несло кипящим котлом. Этот запах вызвал в памяти Хонуса страшный сон о заточении в беспросветной пустоте. Он попытался вытеснить это воспоминание из головы, но оно все равно не покидало его, пока он входил в круглый зал.

Пыльный пол был испещрен лабиринтом следов. Хонус прошел по следам, оставленным босыми ногами Йим, до обломанного копья, сделанного из деревца. Рядом лежал бронзовый меч. Хонус рассматривал остатки копья, удивляясь тому, что Йим сражается с мечником таким слабым оружием. Его удивление возросло, когда он осмотрел меч. Его лезвие было слегка липким. Хонус понюхал бронзу и слегка коснулся ее языком. Онемение на языке подтвердило его подозрение, что клинок отравлен парализующим ядом. Она никак не могла одолеть это оружие. Он вспомнил рану на ноге Йим, которая могла быть порезана мечом. Затем он заметил разорванные путы и длинную латунную иглу, валявшуюся на полу. Эти улики подсказывали, казалось бы, невозможный сценарий: После побега Йим разрезала свои путы, сделала копье и вернулась в замок. Там она сразилась с чернокнижником и потерпела поражение. Здесь он подверг ее пыткам. Но она каким-то образом вырвалась и победила его.