Йим заставила себя думать о голосе, побудившем ее к действию. Она была уверена, что это голос Карм. Почему она велела мне поступить именно так? Йим не могла поверить, что богиня не предвидела такого исхода. Возможно, она больше заботилась о заключенных душах, чем о нас с Хонусом. Йим представляла себе, что пять духов могут легко перевесить двух на Равновесии Карм. Теперь эти пятеро недосягаемы для него. Возникла мысль: Но он-то им не по зубам.
Йим мгновенно поняла, что нужно делать. Подобно тому как она вызвала дух Мириен, чтобы утешить мать, она может вызвать недавно освобожденных духов с Темного пути, чтобы они встретились со своим убийцей. Пока ее ослабевший похититель боролся с веревкой, она сосредоточила все свои силы на этой задаче. Тревога и боль мешали сосредоточиться, и какое-то время она боялась, что не сможет вызвать призраков. Однако постепенно к ней пришло спокойствие, и она смогла направить свой разум в сторону Бессолнечного пути. Комната перед ее открытыми глазами словно померкла, и стали видны парообразные формы взволнованных духов. Мысленно Йим поманила их и повела в мир живых.
Воздух стал холодным, тьма стелилась по каменному полу, образуя перед Йим черный бассейн. Его черная поверхность казалась взбудораженной бурей. Поднялись волны. Когда они разбились, появились туманные фигуры. Они пронеслись по воздуху к чернокудрому мужчине, перетягивающему веревку. Первый призрак столкнулся с ним и слился с ним. Мужчина издал испуганный крик и отпустил веревку. В него вошли еще четыре духа, и он закричал жутким, высоким голосом. Он пошатывался и дергался, словно облепленный жалящими насекомыми. Он впился ногтями в щеки и начал сдирать с себя плоть. Его крик превратился в серию хриплых вздохов, когда он кромсал свое лицо. Затем, издав последний вопль ужаса, он рухнул на пол. Его череп, ударившись о камни, издал тошнотворный хруст.
Воздух потеплел. В зале слышалось лишь потрескивание огня и бульканье котла. В голове Йим эхом отдавались рыдания последнего заключенного духа.
Оглянувшись, Йим увидела нож, лежащий на полу всего в нескольких шагах от нее. Она начала скользить к нему с мучительной медлительностью. Каждый раз, когда она шевелила раненой ногой, игла в ней вызывала новые спазмы боли. Короткий путь казался бесконечным. Йим плакала от муки и разочарования, останавливаясь, пока боль не становилась терпимой, и возобновляя ее при новом движении. Когда она добралась до ножа, ей пришлось взять его и перепилить веревки, связывающие запястья. Это оказалось безумно трудно, и каждое движение усиливало пульсацию в ноге. В своих мучениях она потеряла всякое ощущение времени. Поздний утренний солнечный свет лился через высокие окна зала, прежде чем ее руки освободились и она смогла наконец вытащить иглу из ноги. Дрожа, она разрезала веревки, связывавшие ее лодыжки. Наконец-то Йим была свободна. Она неуверенно поднялась на ноги и, ковыляя, направилась к Хонусу, чтобы проверить, жив ли он еще.
Хонус лежал неподвижно. Его лицо было похоже на лицо человека, застывшего в кошмаре. Йим прижала голову к его груди и с облегчением услышала слабое биение сердца. Напряжение событий наконец захлестнуло ее, и она начала дрожать и плакать. Йим прижалась к Хонусу, как к скале в штормовом море. Ее слезы текли до тех пор, пока не размазали проклятые символы, начертанные на его груди. В течение всего этого времени Хонус был таким же камнем. Он был таким же неподвижным и молчаливым.
Когда Йим перестала плакать, она почувствовала спокойствие, которое приходит от усталости. Она устало подумала о том, что ей нужно сделать, чтобы скрыть свои способности от Хонуса. Сначала она подошла к небольшой куче одежды и нашла свою тунику. Она надела ее, затем собрала одежду Хонуса. Под ними лежали выброшенные вещи предыдущих жертв этого человека. Младенческий платок, простой и рваный, заставил Йим вспомнить о пропавшем ребенке Табши. Тут же лежала ржавая кольчуга воина. На лохмотьях нищего лежала дамская брошь, которой застегивают плащ. Она выглядела старинной, а ее исполнение было изысканным. Каждый предмет наводил на мысль о жизни, закончившейся невыразимым ужасом.
Одевшись, Йим почувствовала себя лучше и принялась за освобождение последнего заключенного духа. Чтобы разобраться в путанице веревок, она определила, на какой из них висит череп, и перерезала ее. Череп разбился об пол, и дух обрел покой.
Йим придумала историю, объясняющую, что произошло с ее врагом, и подумала, какие улики она могла бы подбросить для ее подтверждения. С этими мыслями она подошла к трупу темного человека. Каким бы отвратительным он ни был при жизни, последние минуты жизни сделали его еще более жутким. Мужчина разодрал когтями лицо в клочья, обнажив местами кости. Йим подумал, что его последние видения – это, скорее всего, переживания его жертв, обращенные против него.
Лицо мужчины слишком многое говорило о его смерти, и Йим поняла, что Хонус не должен его видеть. Преодолевая отвращение, она переложила труп в сидячее положение, а затем, прихрамывая, пошла за мечом Хонуса. Как и ее нож, он все еще слабо покалывал от заклинания. Йим вернулась к темному человеку. Она взяла меч обеими руками и после долгих колебаний замахнулась на шею трупа. Она закрыла глаза перед ударом клинка и только почувствовала, как он ударился. Меч резко остановился.
Йим открыла глаза. Лезвие было зажато в шее мертвеца. Когда она попыталась вытащить меч, он пошевелился. Йим вскрикнула и отпрыгнула назад. Темный человек упал на спину, клинок все еще оставался в его шее. Когда Йим увидела, что удар не оживил ее врага, она нашла в себе силы вытащить из него меч.
Она снова перевела труп в сидячее положение, прицелилась в рану на шее и взмахнула мечом. На этот раз она не стала закрывать глаза. Лезвие перерубило позвоночник темного человека, но не шею. Результат был ужасен. Его голова запрокинулась вперед, так что искалеченное лицо прижалось к груди. У Йим забурчало в животе, когда она поняла, что для извлечения головы придется разрезать оставшуюся плоть. К тому моменту, когда она упала на пол, у нее уже начались рвотные позывы.
Йим навалилась на безголовый труп и бросила рядом меч Хонуса. Поднять голову оказалось сложнее, чем отрубить ее, так как она не хотела к ней прикасаться. Потребовалось время, чтобы набраться смелости и ухватиться за пушистые волосы. Когда Йим это удалось, она схватила ее, хромая, подошла к кипящему котлу и бросила в него голову.
Некоторое время после этого она могла лишь содрогаться, пытаясь вернуть себе самообладание.
Когда Йим почувствовала себя в силах действовать, она все еще стремилась поскорее закончить работу и уйти. Сначала ей нужно было смыть нарисованные руны с Хонуса. Она разрезала его узы и бросила их в огонь. У темного человека было ведро с водой и тряпка с принадлежностями для рисования, и Йим взяла их, чтобы отмыть Хонуса. Определив, что руны нарисованы только на лице Хонуса, она принялась за работу.
Йим никогда раньше не видела обнаженных мужчин, и когда она начала проводить тонкой тряпкой по телу Хонуса, то почувствовала одновременно любопытство и робость. Его мускулистая худоба напомнила ей козла, а гладкость кожи контрастировала с этим впечатлением. Эту гладкость нарушали шрамы. Йим была поражена их количеством. Белые линии пересекали его плоть, образуя летопись травм и свидетельствуя о его службе Карм. Одна зазубренная рана тянулась от ключицы вниз до пупка и выглядела так, будто должна была стать смертельной. Ее пересекал сердитый красный шрам, частично покрытый струпьями. Это была одна из нескольких ран, которые зажили лишь частично. Йим промыла их особенно осторожно, медленно продвигаясь вниз. Когда она осторожно намыливала его мужское достоинство, ей стало не по себе от мысли, что он может прийти в себя. Как только она вымыла верхнюю часть тела Хонуса, она одела его в рубашку, а затем вымыла ноги и ступни.
Когда нарисованные руны были удалены, Йим закончила одевать Хонуса. Хотя магические символы были стерты, он оставался без сознания. Она трясла его и выкрикивала его имя – безрезультатно. На него все еще действовало заклинание. Йим поразмыслила над ситуацией и пришла к выводу, что заклинание уже выполнило свою задачу. Дух Хонуса попал в ловушку, готовясь к уничтожению его тела. Однако Йим знала, что он остается в этом мире, связанный магией. Чтобы дух Хонуса вновь ожил в его теле, Йим должна была освободить его.
