Хамин гнал лошадей столько, сколько мог, но с наступлением вечера был вынужден остановиться. Ночь будет темной. Густые облака заволокли небо, и он знал, что его отряд не сможет найти дорогу на безлунной дороге. Пока еще было светло, он направил их в небольшой лес между двумя большими поместьями. Там он разбил лагерь.

Хонус помогал ухаживать за лошадьми, а Йим и Хомми готовили ужин. Хотя Хомми хотел, чтобы Йим вела себя как гость, Йим и слышать об этом не хотела. После недолгой борьбы Хомми сдался и признался, что рад помощи. Йим собрала хворост и дикие травы. После этого обе женщины занялись приготовлением пищи, обсуждая достоинства различных растений для ароматизации. Хамин улыбался, наблюдая за ними.

– Почему-то, – сказал он Хонусу, – я ожидал, что святой человек будет другим. Более отстраненным, возможно, немного холодным.

Хонус взглянул на Йим и тоже улыбнулся.

– Заботливое сердце лучше всего служит богине.

– Теперь я это понимаю, – ответил Хамин.

Мужчины присоединились к женщинам у костра. В котелке кипело рагу, а Хомми помешивал его. Йим подбросила в огонь еще одну ветку, затем поднялась.

– Пожалуй, я принесу еще дров, пока светло.

Поляна, на которой стояла повозка, была окружена деревьями, которые еще больше сгущали сумерки. Пробираясь сквозь подлесок, Йим все хуже видела. И тут она услышала неясный шум. Йим остановилась и прислушалась. Темнеющий лес был безмолвен. Просто белка, подумала она. Она подождала еще минуту, но звук не возвращался. Йим поспешно собрала еще несколько веток и направилась к костру, ведь солнце уже давно село, и лес стал мрачным.

Вернувшись в круг света, она обнаружила, что Хамин рассказывает Хомми о чудесах Бремвена.

– ...и вино, – сказал он. – Ты никогда не пробовал такого вина.

– Я никогда не пробовал никакого вина, – ответил Хомми.

– Ну, скоро попробуешь, – с любовью ответил Хамин. – Есть особый сорт, в котором есть пузырьки. Мы купим немного в гостинице.

– Пузырьки в вине! – сказал Хомми. – Это колдовство?

– Не знаю, – ответил Хамин. – Возможно. Если так, то это приятное волшебство.

Хонус повернулся к хозяину.

– Когда вы отправитесь в Бремвен, возможно, вы сможете договориться с Коммодусом на Улице ткацких станков. Он мой старый друг.

– Я знаю о нем, – сказал Хамин. «– н известен как честный торговец, но покупает он ткани, а не сырую шерсть.

– Что ж, это показывает, как много Сарф знает о торговле, – сказал Хонус. – Коммодус – хороший человек. Я подумал, что он может помочь тебе.

– Может, и поможет, – сказал Хамин. – Хомми умеет работать на ткацком станке. Возможно, в следующем году у меня будет ткань на продажу.

Он посмотрел на жену.

– Несколько ее пледов будут стоить больше, чем целая повозка шерсти, и их будет гораздо легче везти.

– Ты заставишь меня работать до онемения пальцев, – поддразнила его Хомми.

Хамин схватил ее руку и с неуклюжей искренностью поцеловал кончики пальцев.

– Никогда, дорогая. Ты – мое истинное сокровище. К тому же, – сказал он с блеском в глазах, – наша дочь скоро поможет тебе.

Йим смотрела, как Хомми греется в любви Хамина, и завидовала ее незамысловатой жизни. Скоро она будет пить вино с пузырьками, а я... Необъяснимый холод охватил Йим. Она попыталась отогнать его, сосредоточившись на настоящем. Тепло огня, аромат тушеного мяса и добродушие хозяев постепенно успокаивали ее. Страхи Йим перед будущим улетучились, оставив лишь отголосок тревоги.

Ужин прошел празднично и непринужденно. Хонус и Хамин увлеченно рассказывали Хомми о чудесах Бремвена, пока глаза молодой женщины не заблестели от восторга и ожидания. Йим слушала с не меньшим удивлением, хотя и старалась скрыть его. В конце концов костер догорел, и мягкая шерсть манила к себе. Все вошли в повозку и улеглись спать.

Что-то ударилось о деревянный борт повозки, потревожив сон Йим, но ее разбудила реакция Хонуса. Он выпрыгнул из повозки, выхватил меч и исчез в ночи. Йим приподнялась и огляделась. Бледный, мерцающий свет на мгновение осветил лагерь, а затем внезапно погас. Она услышала движение в зарослях вокруг лагеря. Йим осторожно высунула голову из-за заднего борта повозки, чтобы вглядеться в темноту. Она ничего не увидела. Позади себя она услышала, как зашевелились Хомми и Хамин.

Из леса вырвалось пламя, похожее на крошечную комету. Оно ударилось о борт повозки и осталось там. Йим увидела, что это стрела, древко которой обернуто горящей тряпкой.

– Кто-то пытается нас поджечь! – воскликнула она. – Быстрее! Подай мне шкуру с водой!

Йим почувствовала, как ей в руки сунули шкуру с водой. Она схватила ее и опустилась на землю.

Стрела была слишком высоко, чтобы дотянуться до нее. Йим подумала, что может забраться на крышу повозки и погасить пламя сверху. Пока она искала способ подняться, она услышала, как другие стрелы – неосвещенные и невидимые – ударили в землю и повозку. Затем кто-то врезался в нее, повалил на землю и приземлился на спину. У Йим перехватило дыхание, и, пока она задыхалась, человек схватил ее и покатил, пока они оба не оказались под повозкой. И тут Йим услышала настоятельный шепот Хонуса:

– Оставайся в тени. Не двигайся! Огненные стрелы предназначены для освещения целей.

Прежде чем Йим успела ответить, Хонус выкатился из укрытия и вскочил на ноги.

Хонус перерубил мечом древко горящей стрелы, поймал ее в воздухе и швырнул в темноту. Пламя погасло, но не раньше, чем осветило фигуру человека среди лошадей. Хонус помчался в его сторону. Он низко приседал, так как было так темно, что видны были только силуэты на фоне ночного неба. Послышался топот копыт и тревожное ржание норовистых лошадей. Хонус двинулся на звук. Он увидел темные очертания двух лошадей и еще одну фигуру поменьше перед ними. Он вонзил в нее нож и почувствовал сопротивление плоти. Кто-то стонал и бился на конце его клинка. Борьба прекратилась, и то, что было человеком, стало лишь мертвым грузом. Хонус выдернул меч. Раздался тихий стук. Хонус нащупал в темноте тело. Нащупав ногу, он быстро добрался до шеи. Для верности он перерубил ее.

Как только это было сделано, он стал искать пламя, от которого загорелась стрела. Он знал, что огонь скрывает закрытый фонарь. Такие фонари не были совсем невидимыми: для подачи воздуха в пламя требовались отверстия. Хонус разглядел в темноте ряд тусклых красных точек. Они были не близко. Осторожно он двинулся к крошечным огонькам. И он, и лучник – или лучники – были слепы в темноте. Это означало, что люди вокруг повозки в безопасности. Хонус прислушался. Он не слышал никаких звуков отступления. Это предвещало новое нападение.

Когда Хонус тихонько приблизился к тусклому свету, тот расцвел желтым пламенем, когда фонарь открыли и зажгли стрелу. В его свете показались двое мужчин. Они стояли в густом подлеске. Горящая стрела вонзилась в лагерь, и врага снова окутала тьма. Хонус мысленно зафиксировал позицию мужчин и устремился к ней. В ночи послышался звон тетивы. Затем Хонус настиг свою жертву, рассекая тени. Он не только атаковал клинком, но и нащупывал его. Он сражался вслепую, неуклюже и отчаянно. Хонус присел у земли и взмахнул мечом, как косой. Он почувствовал, как сорняки и саженцы расходятся от его клинка, прежде чем тот ударит по чему-то более существенному. Человек закричал, и Хонус взмахнул рукой в направлении звука. Меч ударил по плоти и кости. Раздался второй крик, в котором страх смешался с болью. Еще один удар оборвал крик. За ним последовал шум, с которым второй человек скрылся в темноте.

Отступление было самым безопасным вариантом для Хонуса, но у него были еще Хомми и Хамин. Он сомневался, что они бросят свою повозку с товаром. Но если они останутся, то будут уязвимы для выжившего лучника. Ему достаточно убить их лошадей, чтобы обездвижить их. Тогда, по меньшей мере, их постигнет разорение. Хонус понял, что должен выследить последнего нападавшего.