– Я хранила это для... для... – Мать пыталась сдержать слезы. – Я хочу, чтобы оно было у тебя.

– А разве ты не должна оставить его себе? – спросила Йим.

– Нет, Мириен он не нужен.

– Тогда я почту за честь принять твой подарок.

– Надень его, – сказала мама, – и носи, когда будешь уходить.

– Да, матушка. – Йим вышла из комнаты и через некоторое время вернулась в платье. Она медленно повернулась, чтобы мама могла видеть свадебное платье. Хонус и Ган молча наблюдали за тем, как на глаза мамы наворачиваются слезы. Она подошла к Йим и нежно поцеловала ее в щеку.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо, Кармаматус.

Губы Гана задрожали, когда он повернулся к Хонусу. Хриплым голосом он сказал:

– Ох! У нее нет причин так ее называть.

Йим грациозно шла от маминого дома, несмотря на то, что несла в руках мешок. Не успела она пройти и половины пути по грязному полю, как платье начало распадаться. Клочья ткани падали, как лепестки цветов, брошенные вслед уходящей невесте. К тому времени как она свернула за поворот и скрылась из виду, Йим была почти голой. Она отошла за дерево и вышла оттуда в своей тунике и плаще рабыни. От платья остался лишь обрывок вышивки, который Йим положила в сумку, прежде чем взвалить ее на плечи.

Вместе с платьем исчезла и величественная осанка Йим. Когда она снова начала идти, вид у нее был угрюмый и двигалась она так, словно уже устала. Хонус хотел было что-то сказать, но раздумал. Вместо этого он внимательно вглядывался в лицо Йим, пытаясь понять, что произошло. Как и прежде, его способности к восприятию были расстроены. Все, что он смог уловить, – это обида. Подумав об этом, Хонус на мгновение пожалел о своей резкости. Затем его стало раздражать, что настроение Йим влияет на него. Он решил, что это слабость с его стороны и отвлечение от своих обязанностей. Перестань беспокоиться о ней. Она всего лишь рабыня.

Хонус ускорил шаг, но Йим не делала никаких усилий, чтобы не отстать. Вскоре она сильно отстала, и он был вынужден ждать ее. Когда Йим, устало пошатываясь, дошла до места, где он стоял, Хонус не скрывал своего раздражения.

– Ты делаешь это, чтобы разозлить меня?

Йим напряглась, словно ожидая удара.

– Нет, хозяин. Я делаю все, что в моих силах. Я не привыкла к такому, и я плохо спала».

– Ах да, я забыл. Ты же принцесса.

– Всего лишь дочь торговца, Мастер, – сказала Йим, глядя себе под ноги, – но я ехала в повозке.

– Ну вот, наконец-то, немного правды. Что ты думал получить от этой глупой истории?

– Я надеялась, что ты будешь думать обо мне лучше.

– Значит, вы не были рядом с королевскими особами. Принцессы склонны к тщеславию и праздности.

– Мне жаль, что я солгала, Мастер.

Хонус лишь хмыкнул и снова начал идти. Он пошел медленнее, и хотя Йим следовала на расстоянии, она не отставала от него. Каждый раз, когда он оглядывался на нее, она бросала на него взгляд, который его раздражал. Наконец он остановился и подождал, пока Йим догонит его.

– Так и будешь хандрить всю дорогу до Бремвена?

– Если тебе нужен был веселый компаньон, не стоило покупать рабыню.

– У меня были на то причины.

– Я подчиняюсь твоим приказам, но, похоже, досаждаю тебе.

– Это потому, что так и есть!

– Тогда покупка меня была плохой идеей, но это не моя вина.

Хонус подошел к Йим, и она снова напряглась. Хонус нахмурился и сказал:

– Я так же недоволен этой покупкой, как и ты.

Он начал уходить, затем повернулся, чтобы посмотреть, идет ли за ним Йим. Увидев, что она идет, он сказал:

– Убери свое кислое лицо, и я скоро дам тебе отдохнуть.

Йим одарила его широкой и явно неискренней улыбкой.

– Спасибо, мастер.

«Скоро» оказалось совсем не скоро, потому что Хонус шел без остановки половину утра. Дорога, по которой он шел, хоть и была асфальтированной, но на ней не было никакого движения. Она вилась по холмам, поднимаясь все выше и выше. По бокам ее высились деревья, но окружающий лес не казался старым. Ни один из стволов деревьев не был толще двух ладоней, а большинство и того меньше. Они росли среди камней поваленных стен и пробивались сквозь остовы зданий без крыш, словно гигантские сорняки. За все утро ни Хонус, ни Йим не проронили ни слова. Они молчали, пока Хонус вел их вверх по насыпи и входил в разрушенный дом, состоящий из трех неполных стен. Колючие лианы окутали камни, которые они медленно раздвигали. Затем Хонус заговорил.

– Можешь положить вьюк. Я иду на охоту.

Йим сняла с плеч рюкзак. Без слов она расстелила плащ на сухих сорняках внутри развалин и легла на него отдохнуть. Закрыв глаза, она услышала, как Хонус уходит. Она лежала неподвижно, не отдыхая, а размышляя. Если я собираюсь сбежать, то сейчас самое время это сделать. Хонус вел ее в пустынную местность в путешествие, которое отвечало только его целям. И в конце его я снова буду продана. Негодование Йим росло, когда она вспоминала самоуверенность Хонуса предыдущей ночью и его нетерпение во время дневного похода. Он не несет рюкзак! А я несу. Даже защита Хонуса вызывала подозрения. Хотя он и спас ее от изнасилования или еще чего похуже со стороны двух разбойников, он же использовал ее как приманку, чтобы выманить их. Чем больше Йим думала о своем положении, тем больше свобода казалась ей менее рискованной, чем оставаться с таким мужчиной.

Йим поднялась и накинула плащ. Ее видимая усталость была отчасти демонстрацией, чтобы сберечь силы. Теперь, когда Хонус ушел, она была полна решимости использовать эту энергию для бегства. Она порылась в сумке в поисках ножа и кожи для воды, но Хонус забрал и то, и другое. Хотя Йим была разочарована, она не изменила своего решения. Она выскользнула из здания и направилась к дороге. Йим полагала, что Хонус не станет охотиться вблизи дороги, так что это будет самый безопасный путь. К тому же она вряд ли оставит следы, ведь дорога была мощеной. Йим планировала углубиться в Лувейн, так как считала, что Хонус с меньшей вероятностью заподозрит ее в этом. Там она будет прятаться до тех пор, пока не решит, что можно вернуться в более обжитые места.

Дойдя до дороги, Йим побежала по ней. Без тяжелого рюкзака на плечах бег казался почти легким, а ликование свободы придавало бодрости. Вскоре Йим сбавила темп, планируя свои дальнейшие действия. В данный момент она сосредоточилась на том, чтобы ускользнуть от Хонуса. Она предполагала, что он будет рыскать по руинам и найдет ее след на дороге. Она надеялась, что он пойдет не в том направлении, но не могла на это рассчитывать. Даже если и так, в конце концов он придет сюда. Йим представила себе, как разъяренный Сарф выслеживает ее, и ускорила шаг.

Через некоторое время Йим наткнулась на ручей, пересекавший дорогу. Вода размыла мостовую и уложила ее вдоль каменного полотна, сбегавшего вниз по склону холма. Переступая с камня на камень, Йим увидела, что может уйти с дороги, не оставляя следов. Она решила пойти этим путем и начала осторожно пробираться. С кропотливым трудом она спустилась с холма. Когда дороги уже не было видно, она расслабилась и пошла вдоль берега ручья.

Йим продолжала идти, и путь становился все менее крутым. К полудню она оказалась в долине, и ручей потек шире и тише. По бокам его теснились густые кусты, которые часто были колючими и вынуждали ее заходить в воду, чтобы избежать их. Поэтому Йим почувствовала облегчение, когда встретила тропинку, пересекающую ручей. Это была всего лишь грунтовая дорожка, но она достаточно часто использовалась, чтобы на ней не было сорняков.

Йим посмотрела вверх и вниз по тропинке. Полагая, что она приведет к людям, она подумала, стоит ли ей идти по ней. Взвесив все за и против, она пожалела о своем поспешном уходе. Надо было украсть зерно, горшок, кремень и железо. Мудрая женщина научила ее распознавать съедобные дикие растения, но Йим не нравилась мысль о том, чтобы есть их сырыми. К тому же ей еще не попадалось ничего съедобного. Растущий голод заставлял искать гостеприимства. Йим подумала, что наверняка найдутся люди, которые будут рады еще одной паре рук, чтобы разделить с ними работу. Можно осторожно подойти к ним и присмотреться, прежде чем раскрывать себя. Йим решила, что если она будет осторожна, то риск будет оправдан.