Прислушиваясь к малейшим звукам и оглядываясь по сторонам, Йим двинулась по тропинке. Долгое время она видела только лес и заброшенные руины. Проходя мимо очередного пустого здания – бескрылой громадины, вцепившейся в небо сломанными пальцами, – она заметила участок вскопанной земли. Он лежал сразу за грубым отверстием в основании руины. Предположив, что взрыхленная земля свидетельствует о наличии жилья, Йим пробралась сквозь спутанные сорняки, чтобы рассмотреть ее поближе.

Если не считать зародышей сада, здание выглядело заброшенным. Йим понаблюдала за ним некоторое время, а когда не увидела никаких признаков жизни, подошла ближе. Дойдя до края участка, она услышала тихий звук палки, стучащей по камню. Затем она услышала женский голос.

– Фосса? Фосса? Это ты?

Йим замерла, готовая в любой момент броситься бежать. Стук стал громче, а затем в темном проеме показалась какая-то фигура. Йим смогла разглядеть потрепанную женщину, которая с помощью трости искала дорогу. Когда женщина вышла на солнечный свет, Йим увидела, что у нее изможденное лицо, седеющие волосы и глаза цвета голубоватого молока. Женщина остановилась и пошевелила головой, как это делают слепые, но не для того, чтобы осмотреться, а чтобы прислушаться.

– Фосса?

Женщина начала взволнованно размахивать тростью.

– Там кто-то есть. Я слышала, как вы шумели в траве.

– Это всего лишь я, матушка. Одинокий путник. Я не хочу ничего плохого.

– Ты – девушка! – сказала женщина, явно удивленная. – Небезопасно ходить в одиночку.

– У меня нет выбора.

– Иди сюда, дорогая. Я тебя не вижу. Дай мне прикоснуться к твоему лицу.

После минутного колебания Йим подошла к женщине и та протянула к ней руку. Йим осторожно поднесла ее к лицу. Пальцы женщины скользнули по чертам лица Йим.

– Ты молода.

Затем женщина провела рукой по руке Йим, задержавшись, чтобы сжать ее. Женщина улыбнулась.

– Ты не худая.

– Нет.

– Но ты голодна и устала, наверное, – сказала женщина. – Проходи в дом.

Йим настороженно оглядел темный интерьер здания.

– Вы живете одна?

– Нет, дорогая. У меня есть дочь. Фосса. Она собирает травы. Я подумала, что ты – это она.

Как и Хонус, Йим могла многое понять о людях, заглянув им в глаза. Однако молочные глаза этой женщины были как занавешенные окна. Они были расположены на грязном лице с глубокими морщинами. Хотя женщина выглядела старой, Йим догадалась, что это не так, поскольку она двигалась без малейших признаков слабости, а ее неповрежденные зубы выглядели крепкими. После минутного колебания Йим приняла предложение женщины.

– Спасибо, матушка. Я действительно устала и голодна.

Женщина улыбнулась.

– Зови меня тетушкой, дорогая. Тетушка Флора. Пойдем.

Тетушка Флора повернулась и вошла в проем, служивший дверью. Как и дом Гана и его матери, ее жилище находилось в бывшем подвале. Потолки в этом подвале были сводчатыми, нетронутыми, за исключением тех, где иногда снимался блок, чтобы впустить дневной свет. Эти отверстия давали единственное освещение, и оно было тусклым. Пока глаза не привыкли, Йим почти ничего не видела. Вслед за тетушкой Флорой, для которой отсутствие света не представляло проблемы, она прошла через ряд маленьких пустых комнат. Наконец они добрались до скудно обставленной комнаты.

– Здесь можно отдохнуть, – сказала хозяйка Йим.

В углу лежали два спальных мешка на пепелище костра, грубый деревянный стол с парой таких же грубых скамеек и удивительно большая куча одежды. Йим посчитала, что ложиться было бы невежливо, и села на одну из скамей. Ее хозяйка заняла другую.

– Итак, дорогая, как тебя зовут?

– Йим, тетя Флора.

– А от кого ты бежишь? От жестокого мужа или, может быть, от отца, который слишком часто тебя бил?

– Я сбежала от своего хозяина, – ответила Йим. – Я была рабыней.

Причиной несдержанного ответа Йим стала рассеянность, ведь ее внимание было приковано к соседней комнате. Судя по всему, это была кухня. С высоты своего положения Йим могла видеть большой железный чайник, установленный в огромном камине. Из этой комнаты доносились дразнящие запахи, от которых у Йим заныло во рту и заурчало в животе. Она глубоко вдыхала и вдыхала насыщенные ароматы специй и копченого мяса. Йим услышала, как тетя Флора задала вопрос, но не сразу поняла, что его повторили.

– Ты давно бегаешь?

– Только сегодня утром. Что это за вкусный запах?

Тетушка Флора улыбнулась.

– Сосиски. Фосса и Ах делают их для людей. Они приводят нам свиней, и мы превращаем их в колбасу. Мы оставляем себе несколько звеньев в качестве зарплаты.

– Вы, должно быть, очень искусны. – Потом Йим бесстыдно добавила: – От этого запаха я проголодалась.

– Да, я умею, – ответила тетушка Флора, проигнорировав намек Йим. – Чтобы сделать хорошую колбасу, не нужны глаза, достаточно просто острого носа и умного языка. Ну и хорошее мясо, конечно. Но это тяжелая работа. Может быть, ты останешься и поможешь Фоссе и мне.

Йим был рада такому предложению.

– Я буду рада помочь.

Тетушка Флора усмехнулась.

– Хорошо! Хорошо! Будет приятно, если у нас появится молодая.

Йим все еще надеялась, что хозяйка предложит ей попробовать, но тетушка Флора разочаровала ее. Вместо этого она пустилась в бессвязные рассуждения о своем ремесле. Она утверждала, что не тратит ничего, «кроме ойканья», как вдруг замолчала.

– Что-то слышно!

Йим напрягла слух, но ничего не услышала.

– Что?

– Шаги. Кто-то идет. Не Фосса. Мужчина.

Йим сразу подумала о Хонусе. Она прошептала:

– Это может быть мой хозяин!

Тетушка Флора немедленно поднялась.

– Быстро. Я тебя спрячу.

Опираясь на трость, она провела Йим в соседнюю комнату. Она была заполнена орудиями ее ремесла. Помимо чайника, здесь стояло несколько деревянных столов. Один из них был длинным и особенно массивным. Его окровавленная поверхность была основательно изрезана ножами и тесаками, которые лежали рядом. Тяжелая цепь с массивным крюком на конце свисала со шкива, вделанного в каменный потолок. Под ней стоял большой посудный горшок, внутренняя поверхность которого потемнела от засохшей крови. На прищепках, вбитых в стены, висел широкий ассортимент трав. По всей тускло освещенной комнате было протянуто несколько веревок, на которых висели колбаски, так манящие Йим. Колбаски были самых разных форм и оттенков. Вблизи их аромат был еще более насыщенным и манящим. Под нитями колбас у стены стоял сундук. Тетушка Флора подошла к нему и открыла крышку. Сундук был пуст.

– Быстро! Прячься внутри.

Йим шагнула в открытый сундук и свернулась так, чтобы поместиться в нем. Затем тетушка Флора закрыла крышку. Сразу же после этого Йим была обескуражена, услышав металлический звук закрываемой задвижки. Несмотря на то, что она была зажата в тесном пространстве, ей удалось поднять руку вверх и надавить на крышку. Но она не сдвинулась с места. На смену панике, вызванной тем, что Хонус ее поймает, пришел более примитивный страх оказаться запертой в темном и тесном помещении.

Сохраняй спокойствие, подумала Йим. Я побуду здесь совсем недолго. Но даже такая перспектива была неприятной. Мало того, что в сундуке было тесно, так еще и деревянный пол был сырым и пах мочой. Йим не могла понять, почему. По крайней мере, внутри сундука было не совсем темно: в его боку имелось отверстие размером с грецкий орех. Отверстие пропускало свет и было близко к глазам Йим. Когда она осмотрела отверстие, то обнаружила, что оно было выдолблено изнутри сундука. По краям в дерево было что-то воткнуто. Йим вытащила его и обнаружила, что это оторванный ноготь. Затем она заметила, что края дыры окрашены кровью, и подумала, что ее выцарапали когтями в отчаянии.

От этой мысли Йим передернуло. Другие уже попадали сюда в ловушку! Висящие сосиски приобрели зловещий смысл. В бешенстве Йим надавила на крышку сундука. В тесной позе у нее не было сил. Она стала колотить по бокам сундука, но он был крепко сделан. Вскоре она услышала приглушенный голос. Йим приложила ухо к отверстию и услышала тетушку. Она кричала.