– О! Это так... красиво!

Хонус посмотрел в сторону города и кивнул. Он отпил лишь глоток из своей чаши.

– Так и есть.

Йим продолжал смотреть на Бремвена.

– Но где же тот свет, о котором ты говорил... ну, знаешь... тот, что на храме? Я его не вижу.

Хонус вглядывался в темноту и выглядел озадаченным.

– Я тоже его не вижу.

– Наверное, что-то загораживает нам обзор, – сказал Хамин. – Но что значит один недостающий свет? Это великолепное зрелище. Я только хотел бы, чтобы Хомми...

Громкий всхлип Йим прервал его. Хамин и Хонус повернулись и увидели слезы в глазах, которые всего несколько мгновений назад сияли от восторга.

– О, Хомми, – прохрипела Йим и тут же разразилась рыданиями. Она пыталась сказать что-то еще, но из-за рыданий ничего не могла разобрать.

Хонус обхватил Йим, и она наклонилась, чтобы зарыться лицом в его грудь. Ее руки вцепились в его рубашку, и она смочила ее слезами.

– Боюсь, – сказал Хонус Хамину сквозь всхлипывания Йим, – что ты был слишком щедр, когда наливал ей. Она не привыкла пить.

– Пьяна она или нет, – ответил Хамин, – но она чтит Хомми своими слезами.

Его собственный голос стал хриплым от горя, а глаза блестели в свете камина.

– Мне пора спать. Завтра предстоит много дел.

Он поднялся и залез в повозку.

Рыдания Йим постепенно стихали, но по мере того, как они стихали, ее смущение росло. Я расстроила Хамина, с досадой подумала она. И еще она сожалела, что снова искала убежища в объятиях Хонуса.

Йим отстранилась и вытерла лицо рукавом.

– Ты, наверное, считаешь меня дурой.

– Нет. Ты показала свое доброе сердце.

Йим ничего не ответила, и Хонус оставил эту тему. Он зевнул и сказал:

– Здесь ставят стражу, так что сегодня я буду спать спокойно. – Затем он забрался под повозку и завернулся в плащ.

Йим подошла к лежащему Хонусу и опустилась на колени.

– Ты не собираешься спать в повозке? – прошептала она.

– Я бы не хотел спать рядом с разлагающимся трупом.

Йим так и осталась стоять на коленях, решая, где спать. Чувства к Хонусу тянули ее в разные стороны. Его любовь была тревожной и неудобной. С другой стороны, он предлагал защиту и облегчал ее одиночество. Иногда Хонус казался ей безопасным, а иногда – наоборот. Какой он? – задалась вопросом Йим. Она была не в том состоянии, чтобы решать. Тем не менее, она сняла сандалии и улеглась рядом с ним.

Открыв глаза, Йим увидела пару босых ног на покрытой инеем земле. Они были забрызганы кровью. Она выглянула из-под повозки и увидела Карм, ее белая мантия все еще была темной от крови. Богиня отступила назад и сделала манящий жест испачканной красным рукой. Затем она повернулась и пошла прочь. Йим покинула тепло плаща, который она делила с Хонусом, и последовала за ней. Хотя солнце еще не взошло, люди уже зашевелились. Никто, казалось, не замечал ни Карма, ни ее.

Дойдя до пустой дороги, Карм повернулась лицом к Йим, которая тут же опустилась перед ней на колени. Йим смотрела на богиню с печальным лицом и ждала, что она скажет. Карм ничего не сказала, но в выражении ее лица было что-то такое, что побудило Йим задать вопрос, который не давал ей покоя с момента последнего видения.

– Богиня, – прошептала Йим, – чья это кровь?

– Твоя.

– Моя? – в тревоге спросила Йим.

– Смешанная с кровью бесчисленных других.

– Но почему она на тебе?

– Потому что ты обрела мудрость, чтобы увидеть ее.

Йим была озадачена таким ответом, но не осмелилась его озвучить. Вместо этого она смиренно склонила голову.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– То, что необходимо.

– Ты имеешь в виду родить ребенка?

– Пока нет.

– Тогда что?

– Ты уже знаешь.

– Я не знаю, – закричал Йим. – Правда, не хочу!

– Чего не хочешь? – спросил Хонус, легонько встряхивая Йим. – Почему ты кричишь?

Йим лежала под повозкой, рядом с Хонусом. Она была удивлена, что оказалась там, и некоторое время смотрела на него в замешательстве.

– Мне... мне снился сон, – ответила она, – но я его уже забыла.

Повозка над ними скрипнула, когда Хамин поднялся и слез вниз.

– Раз уж все встали, мы можем отправиться в путь. Ворота Бремвена открываются на рассвете.

Большинство других путешественников тоже готовились к отъезду. Хамин запряг лошадей и отправился на поиски женщины, продававшей еду и питье. Он вернулся с буханкой хлеба и глиняным кувшином, наполненным горячим чаем со специями. Йим с благодарностью выпила чай, ведь она промерзла до костей. Напиток немного согрел и облегчил головную боль от вина, но она все еще болела от холода. Ее дискомфорт служил доказательством того, что разговор с богиней не был сном. Йим жалела, что это не так. В нем было так же мало смысла, как и во сне, подумала она. Почему Карм не может говорить просто?

– Ты выглядишь хмурой, – сказал Хамин, – для человека, вернувшегося домой.

– Я не хмурая, – ответила она, – просто устала.

– Не хочешь ли ты ехать рядом со мной? – спросил Хамин. – Это будет ваш последний раз.

– Спасибо, не откажусь.

Когда Хамин ушел, чтобы отдать кувшин из под чая и вернулся, то обнаружил, что Йим сидит на передке повозки и дрожит под плащом. Взяв поводья, Хамин сел рядом с ней. Затем он обратился к Хонусу, который сидел сзади.

– Не подашь ли ты Йим одеяло? Утро прохладное.

Хонус передал одеяло, и Йим завернулась в него. Хамин щелкнул поводьями, и они тронулись в путь. С реки поднимался туман, скрывая город. Шоссе исчезло в серой пустоте. Когда они некоторое время ехали в промозглой мгле, впереди показались какие-то фигуры. Сначала Йим подумала, что это деревья, окаймляющие дорогу, но когда они приблизились, Йим убедилась, что ошиблась. То, что казалось стволами деревьев, оказалось крепкими столбами. Они были увенчаны не листьями, а свисающими трупами. Среди них были мужчины, женщины и даже дети – так много, что они свисали толстым слоем. Йим в ужасе закрыла глаза.

– Что это за жуткая штука?

– Идея императора Морвуса о справедливости, – ответил Хамин.

Йим продолжала крепко зажмуриваться.

– Скажи мне, когда мы их пройдем.

  Хотя она не видела мертвецов, сырой воздух был наполнен их запахом, а в ушах стоял крик ворон. Ей стало холодно как никогда.

Хамин обхватил ее дрожащие плечи.

– Я забыл, что это зрелище для тебя в новинку. Когда ты была здесь в последний раз, императором был Терик.

Когда Йим услышала шум воды, Хамин сказал:

– Мы уже прошли мимо них.

Открыв глаза, Йим увидела, что они находятся на мосту. Он был шире, чем тот, что был у гостиницы «Мост», и на нем легко помещались две проезжающие повозки. Вскоре из тумана показались высокие стены города и арка ворот. Они проехали мимо двух сонных солдат, которые, казалось, даже не взглянули на них.

Йим с изумлением смотрела по сторонам. Все казалось гигантским, начиная с огромных, окованных железом ворот. Ей пришлось напомнить себе, что она притворяется, будто возвращается домой, и должна скрывать свое удивление. Йим не пришлось долго изображать удивление, потому что вскоре Хонус подхватил мешок и сошел с повозки.

– Здесь наши пути расходятся, – сказал он Хамину. Йим спустилась на дорогу, и все трое попрощались.

Пока Йим наблюдала за тем, как Хамин уезжает, Хонус начал перекладывать рюкзак с плеча на плечо.

– Не надо, – сказала Йим. – Это моя работа.

– Твоя рана...

– Она меня не беспокоит.

– Ты так говоришь, когда на ней не лежит рюкзак.

– Важно, чтобы я его носила. Разве Теодус не сказал, что такова воля Карм?

Хонус бросил на Йим сомнительный взгляд, но передал ей рюкзак. Йим взвалила его на плечи, заставив себя не поморщиться.

Хонус внимательно наблюдал за ней.

– Ты уверена, что сможешь это сделать?

– Да, если мы будем идти медленно.