– Зачем? В комнате и так тепло.

– Думаешь, я нарушу свою клятву?

– Нет.

***

– И еще одно, – сказал Яун, не сводя глаз с Бекки. – Прежде чем запереть ее, разденьте ее догола.

Он нашел ее взгляд, выражающий ужас и отвращение, удовлетворительным. Это заставило его подумать о грядущем удовлетворении. Однако, когда Бекку уводили, она обрела достоинство, которое уменьшило его удовольствие.

Яун посмотрел на скрюченный труп на полу.

– Отруби ему голову и выставь ее так, чтобы она могла видеть ее из окна башни.

Горм одобрительно кивнул.

– Твоя суровость послужит уроком твоему народу. Хорошо, когда тебя боятся.

Яун вспомнил взгляд Бекки, полный ужаса, и с наслаждением погрузился в воспоминания.

– Да, – сказал он отстраненным голосом. – Это очень хорошо.

***

Обед для офицеров в гостинице «Мост» был сдержанным. Поздно вечером Кронин проинформировал своих подчиненных о сути их с Хонусом беседы. Так стало известно, что поездка в Аверен будет не возвращением домой, а началом отчаянной обороны. Хотя молодые солдаты, возможно, и жаждали сражения, все люди из штаба Кронина видели бои в Восточной Долине, а многие сражались с ним в предыдущих кампаниях. Как опытные ветераны, они не питали иллюзий относительно того, что их ждет впереди, и их настроение в тот вечер отражало их знания. Хонус предпочитал торжественную атмосферу, поскольку она соответствовала его собственным размышлениям.

На протяжении всей трапезы Йим и Кара беседовали за дальним столиком. Хотя Хонус уже давно перестал пытаться уловить мысли Йим, он внимательно наблюдал за ней, пытаясь прочесть выражение ее лица, как это мог бы сделать обычный человек. Она выглядела грустной, но она часто выглядела грустной. Кара поймала взгляд Хонуса на Йим и что-то прошептала ей. Хонус быстро отвел глаза. Когда он снова взглянул на Йим, Кара наблюдала за ним и одарила его знающим взглядом.

Хонус негромко сказал Кронину:

– Я начинаю понимать, почему ты запретил своей сестре сидеть за столом.

Кронин хихикнул.

– Она тебя беспокоит?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Тогда спроси у Кары, – сказал Кронин. – Она мало скучает. Если бы она была мужчиной, из нее получился бы отличный адъютант.

Хонус хрюкнул в ответ, что заставило Кронина усмехнуться.

– Ты был бы первым человеком, который влюбился в свою рабыню.

– Это тебе Кара сказала?

– Она не единственная, у кого есть глаза. Прошло много времени с тех пор, как умерла Синета.

– Твоя сестра – романтик. Похоже, это у вас семейное, – сказал Хонус. – Хотя это может разочаровать вас обоих, я отдам Йим в храм.

– Храм – не то пристанище, которым он был раньше, – сказал Кронин. – Возможно, ты окажешь ей услугу.

– Я помню о том, что ты сказал сегодня, но храм находится под защитой богини. Как он может быть небезопасен?

– Я солдат, а не Провидец, – сказал Кронин. – Но мне кажется, что в этих боях участвуют не только люди. В Бремвене сейчас два храма – Карм и Пожирателя. Я боюсь, что даже святилище Карм может оказаться под угрозой.

***

 – Тогда почему ты говоришь так тревожно?

– Не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь?

– Это несправедливый вопрос. Должен ли я открывать тебе свои мысли?

– А когда ты это делала?

– Что ты хочешь от меня? – спросила Йим, добавив в конце слово „мастер“.

Хонус постеснялся выразить свои чувства словами. Вместо этого он ответил:

– Я сам задам тебе вопрос – чего ты хочешь от меня?

– Чтобы меня оставили в покое.

– Я прошу лишь об одном, – тихо сказал Хонус. Затем он ужесточил голос, чтобы скрыть свою тоску. – Это мое право. Иди.

Йим издала прерывистый вздох и забралась в кровать Хонуса. Забравшись под простыню, она повернулась к нему спиной.

***

Яун поднимался в башню один, держа в руках фонарь, освещающий винтовую лестницу. Он провел утомительный день и вечер с Гормом, узнавая о масштабах «требований» лорда Бахла. Скорее всего, они приведут к обнищанию его самого или, вернее, его подданных. Яун выкинул все это из головы, заменив изысканным предвкушением. Он даже выпил меньше обычного, чтобы не притупить удовольствие. Рука его дрожала от волнения, и он с трудом вставил ключ в замок. Когда ему это наконец удалось, Яун пинком распахнул дверь.

– Если ты мне угодишь, – сказал он, – я, возможно, оставлю тебя в живых.

Ответа не последовало.

Яун повертел в руках фонарь, ожидая найти Бекку, притаившуюся в углу. В голой каменной комнате негде было спрятаться, но Бекки не было видно. Яун сразу же заподозрил предательство, хотя у него был единственный ключ. Он размышлял над загадкой исчезновения Бекки, когда его взгляд упал на единственное окно в комнате. В нем не было ни стекла, ни решетки, но оно было таким крошечным, что Яун не мог представить, как кто-то может протиснуться через него. Осмотрев окно с помощью фонаря, он обнаружил на его неровных каменных краях кровь.

Выглянув в окно, Яун увидел бледное тело Бекки, распростертое на земле. Он выругался. Она снова отвергла его, чтобы присоединиться к своему мужу на Темном пути.

Яун спустился в башню в дурном настроении. Отправившись за вином, он столкнулся с Гормом.

– Ты уже закончил со своим спортом? – спросил священник. – Я думаю, с такими вещами лучше повременить.

– Она уже была мертва, – ответил Яун. – Она выбросилась из окна.

Горм пожал плечами.

– Поставь решетку. Ты теперь граф. Будут и другие.

С первым светом раздался стук в дверь.

– Хонус, ты не спишь?

Хонус оставался в постели, не желая ее покидать.

– Уже нет, Кара.

– Брат сказал, что ты сегодня уезжаешь, а у нас так и не было возможности поговорить. То есть мы говорили, но не по-настоящему. Если бы я знала, что ты приехал сюда только для того, чтобы снова сбежать... ну... Ты откроешь дверь?

– Дай мне одеться, – ответил Хонус, поднимаясь и натягивая штаны. Йим лишь натянула простыню на голову. Хонус открыл дверь и сказал:

– Разве это не могло подождать?

Кара заглянула через плечо Хонуса и улыбнулась, увидев под простынями фигуру Йим.

– Нет. Я знаю все о прощаниях, ведь брат уже не раз уезжал. Если ждать до последнего момента, то никогда не скажешь того, что нужно, и в итоге наговоришь всяких бессмысленных вещей вроде «до следующей всречи» или чего-то в этом роде, когда на самом деле не знаешь, увидишь ли ты этого человека снова или... или...

Кара потеряла самообладание и, казалось, вот-вот расплачется.

– Заходи, Кара, – мягко произнес Хонус. – Еще есть время попрощаться как следует.

Йим вылезла из-под простыней и яростно затрясла головой под недоуменным взглядом Кары. Хонус уловил конец невысказанного Карой сообщения.

– С кем, – спросил он, – ты пришла проститься?

– С тобой и с Йим. Ты мне как второй брат, Хонус, который никогда со мной не пересекался. А Йим... ну, она особенная. Надеюсь, ты это знаешь, Хонус. Я буду разочарована, если это не так. Она не рабыня, знаешь ли. Правда, не рабыня.

– Кара! – встревоженно воскликнул Йим.

– Она украденный товар, – продолжила Кара, не обращая внимания на вспышку Йим. – Ее украли у самой себя, и если ты заплатил десять медяков ворам, которые это сделали, это не значит, что она принадлежит тебе. Надеюсь, ты это знаешь, ты ведь не такой глупый, как большинство мужчин.

Хонус улыбнулся.

– И когда же ты успела так хорошо понять мужчин? Разве Кронин не строг с тобой?

– Я живу в Бремвене, ради всего святого! Пока ты скитался неизвестно где, я кое-чему научилась. И не думай, что я веду разгульный образ жизни. Если бы мы поговорили как следует, ты бы узнал, что на самом деле я вполне респектабельна, а это не значит, что я ходила с закрытыми глазами. В конце концов, чтобы понять свиней, не обязательно валяться в грязи. Не то чтобы ты был свиньей, Хонус. Это совсем не так. Ты такой... такой особенный. Я надеюсь, что Йим... – Кара оборвала себя и крепко обняла Хонуса.