– Я бы хотела, чтобы ты не уезжал. Все так... так. – Она начала смешивать рыдания со словами. – ...так... О, мне невыносимо говорить об этом! Сегодня утром я стану храброй сестрой генерала. Тогда я не буду плакать. Позаботься о Йим.

Она отпустила Хонуса и обняла Йим.

– Береги Хонуса, – прошептала она, а затем поцеловала Йим в щеку. Кара все еще плакала, выбегая из комнаты.

– Я никогда не видел ее такой, – сказал Хонус.

– Она верит, что идет на верную гибель, – сказала Йим, – и подозревает, что мы тоже.

Хонус вздохнул в ответ.

– Раз уж мы встали, – сказал он, – надо готовиться к отправлению.

Когда Хонус и Йим покидали гостиницу «Мост», Кара была ясна и внешне весела. Она помахала рукой и крикнула «До новых встреч!», когда Йим и Хонус направились по дороге. Кронин тоже помахал рукой.

– Если ты отправишься в Аверен, Хонус, – сказал он, – ты знаешь, где меня найти.

Йим повернулась, чтобы помахать рукой, когда вьюк, потяжелевший от провизии и дополнительной одежды, опустился на ее плечи. На сердце у нее было тяжело, и она молчала.

Когда трактир скрылся из виду, Хонус нарушил молчание.

– Кара слишком много говорит, но она мудра не по годам. Она также умна и более чем озорна. Ты понимаешь, что она натворила?

Йим притворилась, что нет.

– Нет.

– Она отправила нас в путь, нарядив тебя моим Носителем.

– Твоим Носителем?

– Да, – ответил Хонус, – и наше путешествие пройдет легче, если ты будешь вести себя как носитель.

– И как же я смогу это сделать? Я даже никогда не встречала Носителя.

– Ты бы предпочел, чтобы тебя воспринимали как рабыню?

– Нет, – ответил Йим, – я бы не хотела. Что же мне делать, Мастер?»

– Во-первых, ты никогда не должна использовать это слово по отношению ко мне. Ты будешь обращаться ко мне как к Хонусу. Когда ты говоришь обо мне с другими, ты должна называть меня своим Сарфом.

Йим слегка улыбнулась.

– Мой Сарф. Мне нравится, как это звучит.

– Не будь слишком властным. Помни, Носитель – всегда скромный хозяин.

– Да, Хонус, – сказал Йим, явно довольная тем, что обратилась к нему по имени.

Хоть он и пытался скрыть это, на губах Хонуса появилась слабая улыбка.

– Ты будешь тем, – продолжил он, – кто будет просить еду и кров от имени Карм. Когда люди говорят «Кармаматус», они обращаются именно к тебе, а не ко мне, и ты должна быть тем, кто ответит.

– Что я должен ответить? – спросила Йим.

– Теодус говорил: «Если хочешь казаться умным, говори мало». Пусть это будет твоим руководством. Когда тебе нужно говорить, будь спокойна и вежлива. Это все, что нужно.

Йим с сомнением посмотрела на Хонуса.

– У тебя это звучит просто.

– Большинство людей мало волнует то, что ты говоришь. Заботы Носителя – не заботы обычных людей. Обычно, если ты кивнешь и сделаешь знак Равновесия, этого будет достаточно.

– Есть ли еще что-нибудь, что я должна сделать?

– Ты по-прежнему должна нести мою поклажу и готовить, когда это необходимо.

– Это довольно просто, – сказала Йим. – Могу я также изучить твои руны?

– Нет, – быстро ответил Хонус. – Руны не для твоих глаз. Ты только притворяешься моим Носителем.

– Я понимаю, Хонус. – Йим снова улыбнулась.

– Ты должен научиться называть меня так с торжественным лицом.

– Тогда мне нужна практика, Хонус.

Пока Йим шла по дороге, она безмолвно благодарила Кару снова и снова. Кара, очевидно, понимала Хонуса лучше, чем она сама. Йим и в голову не приходило, что Хонус будет относиться к ней как к Носителю. Она до сих пор поражалась, что он так поступил. Как он может относиться ко мне, как к своему любимому Теодусу? Йим не могла этого понять, а объяснения Хонуса были неубедительны. Ему никогда не было дела до того, легким было наше путешествие или нет. Он мог бы заставить меня надеть тунику рабыни. Почему он этого не сделал? Йим задумалась над этим вопросом. Неужели он принял близко к сердцу утверждение Кары, что я «краденый товар»? Или Кара была права, когда говорила, что он заботится обо мне? Это и есть доказательство? Йим надеялась, что это не так, но не могла видеть выражение лица Хонуса, чтобы сделать предположение. Он торжественно шел впереди нее, приняв традиционную позу Сарфа, идущего со своей Носительницей.

Дорога, по которой они шли, некоторое время шла вдоль реки, а затем повернула на юг, в сельскую местность с пологими холмами. На шоссе не было сорняков, так как его брусчатка была чиста от транспорта. Вскоре окружающие леса сменились ровными полями, виноградниками и фруктовыми садами. Винден был древней землей, но, в отличие от Лувейна, история была к нему благосклонна. Приятная сельская местность отражала заботливое хозяйство многих поколений.

Йим никогда не видела ничего подобного. Ее родина в горах была суровой и суровой. Только самые низкие впадины давали урожай, и даже там холодные альпийские ветры делали земледелие делом нелегким. В отличие от них, земля Виндена была богата. Хотя дома, которые она видела, были невелики, они казались домашними и уютными. Во дворах многих из них распускались весенние цветы. Люди, которых она видела, выглядели сытыми и довольными. Несколько человек кивнули ей и сделали знак Равновесия. Йим наклонила голову и сделала ответный знак.

– Как ты мог смириться с тем, что уедешь отсюда, Хонус?

– Хотел я уходить или нет, не имеет значения, – ответил он. – Карм направила моего Носителя в другое место, и я последовал за ним. И все же, признаюсь, я рад снова увидеть эти холмы.

– Здесь так спокойно, – сказала Йим. – Мне трудно поверить в рассказы Кары. Она утверждает, что многие здесь теперь следуют за Пожирателем.

– То же самое сказал Кронин.

– Я понимаю, почему кто-то вроде Гана мог обратиться к Пожирателю. У него ничего не было, и он жаждал мести, когда ее нельзя было получить. Но почему люди в этом прекрасном месте стали бы поклоняться ему?

– Этот вопрос озадачивал и Теодоса, – сказал Хонус. – Если ответ ускользнул от него, то какова надежда узнать его у меня?

Йим ничего не ответила. Вместо этого она обратила внимание на окружающие ее достопримечательности. Солнечный пейзаж, наполненный красками и ароматами весны, вскоре вытеснил ее мрачные размышления. Манеры людей, встречавшихся им на пути, соответствовали теплу дня. Большинство из них были дружелюбны, и все были вежливы. Все приветствия были обращены к ней, а не к Хонусу. После некоторого первоначального удивления Йим привыкла к чужому почтению. Впервые с момента пленения она вновь обрела чувство собственного достоинства. Она с оптимизмом смотрела в будущее. Скоро она будет жить в храме Карм. Что может быть лучше дома для Избранной? – подумала она. Возможно, мне нужно только родить ребенка, который уничтожит зло. Моя судьба может быть мирной. Йим казалось, что ее испытание закончилось, и надежда оживляла ее шаги.

Йим и Хонус шли до полудня, а затем остановились на участке дороги, поросшем деревьями. Под тенью огромного платана они съели обед из свежего хлеба, выдержанного сыра и острой колбасы. Йим ужинала с удовольствием. После этого она улеглась на мягкую траву. Хонус был менее весел. Он с тоской наблюдал за Йим, а потом лег на спину и стал смотреть на небо.

Йим повернулась на бок и стала изучать его задумчивые черты.

– Хонус, тебе было больно, когда тебе сделали татуировку?

– Да.

– Зачем они это сделали?

– Чтобы отметить мое мастерство в боевых искусствах.

– Но зачем вообще это делать? Носителей не татуируют.

– Такое лицо, как у меня, полезно в бою. Ночью его трудно заметить. Днем оно внушает страх и трудно читается. Однако Провидец, сделавший эти знаки, назвал мне другую причину.

– Какую?

– Он сказал, что мое лицо отражает гнев Карм.

– Ее гнев? Ты считаешь Карм гневливой?

– Этот вопрос ты должна задать в храме. Я всего лишь Сарф.

– Только Сарф! Как ты можешь говорить «только»? Ты выполняешь работу Карм.