Со временем Йим избавилась от этих иллюзий. Повзрослев, Йим сопровождала свою опекуншу не только при сборе трав, но и при занятиях целительством или акушерством. Во время этих походов на близлежащие фермы и в деревню Йим познакомилась с девочками своего возраста. У них было много общего: как и они, Йим училась готовить, чинить одежду и ухаживать за животными. Она также умела делать сыр – обычное дело для высокогорья. Однако ни одна из девушек не умела читать, и Йим не сомневалась, что по ночам у них были уроки еще более арканных искусств. Но больше всего девушки отличались от Йим тем, что всю жизнь проведут в высокогорье, и Йим знала, что это не ее судьба.

– Ты была выбрана, – сказала Мудрая женщина, когда Йим достигла своей двенадцатой зимы, – и вся твоя жизнь была подготовкой к одной задаче.

– И к какой же? – спросила Йим.

– Твой долг – родить ребенка.

Йим знала, что лучше не смеяться, но она была свидетелем слишком многих родов, чтобы видеть в этом какую-то уникальность. Мудрая женщина, казалось, прочитала мысли Йим, потому что добавила:

– Богиня выберет отца, и ты отправишься к нему.

Поскольку родители устраивали браки, откровение Мудрой женщины казалось лишь поворотом к общепринятому обычаю. Йим представляла себе, что ее сватают к какому-нибудь святому человеку, и рассматривала свои тайные уроки как подготовку к роли его супруги. В двенадцать лет перспектива замужества не приводила Йим в восторг, и не привела, когда она выросла до женского возраста. Не получив любви от своего сурового и неразговорчивого хранителя, Йим не надеялась получить ее от мужчины. Она чувствовала, что ее любит только богиня. Карм казалась ей матерью, по которой Йим всегда тосковала. Только ради богини Йим согласилась выполнить свой долг.

Однако после разговора с Провидцем стало ясно, что она отправилась в путешествие без конкретной цели, чтобы найти неизвестного ей человека. Такая перспектива не давала покоя, а долг казался плохой причиной для столь опрометчивого поступка. Я никогда не выбирала этот путь, подумала она. Меня воспитывали так, чтобы я следовала ему беспрекословно. И все же Йим сомневалась в том, что делает. Она знала, что не может вернуться назад, но не должна была идти вперед. Поколебавшись, Йим обдумала возможные варианты.

Женщины без родни не имели никакого положения, поэтому она и выдавала себя за дочь Провидца. Одинокая женщина могла бы стать служанкой, но, не имея возможности торговаться, она оказалась бы не лучше рабыни. По крайней мере, я буду в безопасности. Когда Йим представляла себе такую жизнь, она думала, что она будет ничуть не труднее прежней. Но, выбрав ее, она должна была думать только о себе, а это давалось Йим с трудом. Она тосковала по человеческому общению все свое одинокое детство и почувствовала его только тогда, когда стала помогать Мудрой женщине в лечении. Роль Йим заключалась в том, чтобы утешать больных и раненых, проявляя простую заботу: приготовить еду, остудить разгоряченный лоб или подержать дрожащую руку. Вскоре она обнаружила, что такие поступки помогают ей не меньше, чем тем, кого она утешает, ведь сострадание создает связь с другими людьми.

Это сострадание заставило Йим задуматься о сидящем рядом с ней Провидце. У него был осунувшийся вид, кожа свободно свисала на покрытом щетиной лице, а глаза смотрели усталым взглядом. Йим предположила, что он не привык к трудностям и дорога в высокогорье измотала его. Он не годится для такого путешествия, но он его предпринял. Представив себе его разочарование, если она откажется от своих поисков, Йим нашла причину продолжить их. Она могла сделать жертву Провидца достойной, если бы стремилась выполнить его цель. Кроме того, она могла бы облегчить его страдания в пути, собирая дрова, ухаживая за лошадьми и готовя еду. Это был слабый довод, но, поскольку он предполагал утешение, он казался более убедительным, чем просто долг. В конце концов, это помогло Йим решиться на дальнейший путь.

Приняв решение, Йим почувствовала, что должна поговорить с Провидцем и сказать ему что-нибудь, что заверило бы его в том, что она ценит его усилия. Пока она пыталась подобрать слова, он начал тихонько напевать на каком-то архаичном языке, который был для нее по большей части бессмыслицей. Йим ждала, когда он остановится, но он продолжал. В конце концов она устала ждать и скрылась в повозке. Там она завернулась в одеяло и задремала, спасаясь от скуки.

Когда Йим проснулась, она вновь уселась рядом с Провидцем. Он все еще напевал. Оглядевшись по сторонам, Йим увидела незнакомую местность. Вступив на незнакомую территорию, она почувствовала, что ее решение бесповоротно. Опасения Йим усилились, и она захотела узнать, что ей предстоит. Для этого Йим изучала напевающего человека, который вел ее вперед. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Прямо как моя хранительница, подумала она. Но Йим умела видеть под поверхностью и догадалась, что Провидец догадывается о том, что ждет ее впереди. Под его спокойной внешностью она увидела страх.

Несмотря на опасения, путешествие поначалу было легким. По мере того как лошади уверенно тянули повозку по замерзшей дороге, ее опасения ослабевали, а новизна путешествия сменялась тоской по жизни в хижине Мудрой женщины. Всякий раз, когда она смотрела на север, в сторону своего прежнего дома, она видела Облачные горы, возвышавшиеся над ним. Даже когда она уже не могла разглядеть нагорье, горы выделялись белым снегом на фоне серого неба.

Провидец продолжал двигаться на юг через равнину, поросшую лесом, но редко возделываемую. Йим ничего не знала об этой стране, пока Провидец не рассказал ей немного о ее истории. Малозаселенные земли к югу от нагорья назывались Северным Побережьем. В прежние времена они составляли самую северную часть Империи. Дальше к югу находились королевства, которые все еще принадлежали Империи, но только по имени. Авторитет императора настолько угас, что люди искали защиты в других местах. Они находили ее у военачальников, мелких дворян, своих сородичей или вообще не находили, в зависимости от того, где жили. Провидец перечислял названия королевств и городов – герцогств Лурвик, Вальстур и Бастхем; провинции Аргенор; городов Ларреш, Камбул и Дуркин; графства Фалстен; Восточного и Западного Побережья; пустой провинции Лувейн и других – пока Йим не выучила их. Но для нее они оставались лишь названиями, не дающими никакого представления о месте.

Йим вжилась в роль дочери торговца и тем самым облегчила путь Провидца. Он вел повозку, а она делала почти все остальное. После того как она научилась запрягать лошадей, это стало ее работой, равно как и уход за ними. Йим собирала дрова для костра, зажигала его и готовила на его пламени. В тех редких случаях, когда к ним подходили незнакомые люди, разговор обычно вела она. Эта роль досталась ей по умолчанию, ведь Провидец был немногословен, а она умела придумывать истории.

Провидец оказался странным попутчиком. Для человека, прожившего более пятидесяти зим, он был нелюдим, но умел управляться с повозкой. Он не стал называть своего имени, настаивая на том, что «отец» вполне достаточно. Он мало говорил и большую часть времени напевал так тихо, что Йим не могла разобрать его слов. Обычно песнопения звучали как тихий гул, на который Йим не обращала внимания. Но когда они приобретали пылкий, умоляющий тон, это вызывало у нее беспокойство. Йим редко разговаривала с кем-либо, кроме Провидца, поскольку тот выбирал те дороги, которые обходили стороной поселения. По его словам, он делал это потому, что имеющиеся у него товары предназначались исключительно для демонстрации, а торговец, отказывающий покупателям, вызывал подозрения.

Предметы, свисавшие с карниза повозки, и ленты, пришитые к плащу Йим, были единственными «товарами», которые они везли. Внутреннее пространство повозки было забито провизией для долгого путешествия. В мешках лежал овес для лошадей и зерно для приготовления каши. В большой бочке хранилась соленая баранина. Кроме того, было несколько ящиков с бренди. Йим и Провидец спали, зажатые между этими запасами внутри повозки. Получилась тесная каморка, и Йим с нетерпением ждала теплой погоды, когда можно будет спать под открытым небом.