— Вы решили сразиться с Гасдрубаллом и Целлибусос? — Леди Севера сузила глаза, и Бальтазар замер. Неужели она разбирается в философских столпах?

— Не жажду дуэли с великанами… но факты могут вынудить. — Ее пронзительный взгляд смутил его, и он отвел глаза. — Я знал, что архитектура Карфагена сохранилась в Трое… но не предполагал, что механизмы все еще работают.

— У императрицы Евдоксии были недостатки. — Севера перечислила на пальцах: — Ковен колдунов, чудовищные сыновья, казни, эксперименты.

— Ах да. — Бальтазар обрадовался прозаичной теме. — Мы столкнулись с ее творениями. Гибриды человека и зверя. Уродливы, но саркомагия безупречна.

— Вы так считаете?

— Не видел лучше. Они — грозные войны.

— Евдоксия не стремилась создавать воинов. Сыновья искали способ сохранить ее слабое тело. Потом ее увлекла душа. — Севера сжала перила. — Она хотела найти ее, освободить, поймать.

— Занимательно… — Бальтазар поймал себя на опасном интересе. — И безумно! Преступление против Бога. Евдоксия, видимо, была… сложным работодателем.

Севера приблизилась, шепча: — Вы и представить не можете. Но она восстановила древние механизмы Колонны, работающие от акведука. Лифты — единственный путь наверх. Если только вы не скалолаз.

— Благородный проект. — Он рискнул улыбнуться. — Великие люди редко бывают целиком героями или злодеями.

— Все относительно. — Едва заметная улыбка мелькнула на ее губах. — Вы служите Папе Бенедикте?

Его улыбка исказилась. — Я… состою на ее службе. — Умолчав о ереси, некромантии и демонах.

Севера наклонилась так близко, что он почувствовал ее дыхание: — Правда ли, что ребенок — Второе Пришествие Спасителя?

Бальтазар сглотнул: — Месяц назад я рассмеялся бы вам в лицо. Я скептик. Увидев Папу… не впечатлился.

— Но?

— Мудрый человек признает, как мало знает. События заставили меня пересмотреть взгляды.

Лифт дернулся. Он пошатнулся, машинально протянул руку и Севера твердо ухватилась за нее.

— Найдите время рассказать об этих… событиях. — Неужели ее пальцы слегка сжали его запястье? Или это лишь его отчаянная надежда?

— Вы из разных лиг, — прошипела Батист. — Будто разные виды.

Бальтазар даже не стал спорить: — Позволь старику мечтать.

Брат Диас ступил на вершину Колонны Трои... И в иной мир.

Внизу город пылился, закованный в камень. Здесь же, в королевских садах, все искрилось изумрудом на лазурном фоне. Деревья, величественные как лесные исполины, вздымались к небу. Изумрудные луга манили пройтись по ним, кусты щедро сыпали лепестками, словно семена упали с ладони самого Бога.

Двойной ряд безупречных стражников выстроился вдоль дороги. При приближении Алекса они громыхнули каблуками, опустив позолоченные алебарды, создав сверкающий коридор.

— Столько стражников, — одобрительно кивнул брат Диас, разглядывая доспехи.

— Столько стражников, — нервно пробормотала Алекс, глядя на лезвия над головой.

— Страх… с ним трудно расстаться. Я думал, главные испытания позади. — Брат Диас провел рукой по листве, роса щекотала пальцы. — Неужели худшее позади?

— Не надейся, — буркнул Якоб из Торна. Но даже его каменное лицо смягчилось. Внизу город задыхался от зноя и вони. Здесь же, в Висячих Садах, ветерок ласкал кожу, а солнце играло в листьях всех оттенков.

Брат Диас вдохнул аромат цветов и смолы: — Ближе к раю я не бывал.

— Говорят, при императрице Диоклетии здесь росли все растения Божьи. — Алекс подняла ладони, ловя розовые лепестки.

Герцог Михаил улыбнулся: — Что ни говори о Евдоксии, узурпаторше, еретичке, горевшей в аду, но на Колонну и акведук она не поскупилась. — Он указал на журчащий канал. — В моем детстве здесь сочилась солончаковая жижа, сады чахли, лифты еле работали. А теперь? Слушайте.

Внизу грохотали толпы, рынок, скот. Здесь царили шепот листвы, трели птиц и журчание воды.

— Реки, — прошептал брат Диас, — в небе.

— Вода льется по акведуку из горных родников, — объяснил герцог. — Течет сквозь скрытые трубы, низвергается водопадами и приводит в движение лифты. Питает сады и бани. Ученые говорят, раньше вода делала больше, но секреты утеряны.

— Масштаб… — Бальтазар замер. — Превосходит всякое воображение. — Даже его надменность растаяла.

Герцог махнул рукой: — Вершина Колонны — сотни шагов в ширину. Колдуньи Карфагена не знали предела, а мои предки продолжили их дело. На востоке Базилика Ангельского Посещения. — Он указал на дорогу, где толпились паломники. Фасад базилики, усыпанный резными ангелами, упирался в небо. Колокольни вздымались выше самих колоколов.

Здесь была та благодать, которую брат Диас тщетно искал в Святом Городе. — Место, где чувствуешь присутствие Бога, — закрыл он глаза.

— На западе — Дворец. — Герцог указал на иглы башен с темными полосами и положил руку на плечо Алекс. — Твой дворец. А на вершине — Пламя Святой Наталии, веками ведущее детей Трои домой. — Фарос плавно сужался, подобно клинку меча — самая высокая из всех башен, воздвигнутых на исполинской Колонне. Пламя на его куполообразной вершине пылало ярко даже под лучами солнца.

— Они воздвигли дома знати, штабы армии и флота, крепости для элиты императора — целый город в городе! — Герцог Михаил указывал на здания, проглядывающие сквозь зелень.

— Город среди облаков… — Бальтазар разглядывал строение с колоннами, украшенными барельефами наук и искусств. — Знаменитый Атенеум?

— Оскверненный и униженный. — Герцог покачал головой. — Евдоксия изгнала ученых, заменив их колдунами и алхимиками. Теперь здесь изучают Черную Магию.

— Раскрытие тайн мироздания, — пробормотал Бальтазар, — не под покровом тайны, а открыто! Только представьте… — Он крякнул, заметив взгляды. — И, конечно, возмущаемся.

— Мы встречали учеников Евдоксии в пути, — сказал Якоб.

— Хватило пары... Мысль о ковене… — Брат Диас поспешно осенил себя кругом.

— Часть присягнула сыновьям императрицы, — пояснила леди Севера. — Остальные сбежали после ее смерти.

— Как мокрицы от света. — Герцог улыбнулся Алексу. — Чуяли новый рассвет и суд! Наш Атенеум жаждет возрождения. Его библиотека — одна из величайших.

Брат Диас, месяцами не вспоминавший о книгах, вдруг оживился: — Сколько томов?

— Подсчет занял бы века, — ответила Севера. — Сто тысяч, не меньше.

Брат Диас замер. В монастыре он хвастался тысячью книг, преувеличивая. Сто тысяч! Какой каталожный лабиринт? Какие лестницы?

— Я бы хотел это увидеть, — прошептал он.

— Устрою доступ. Но не бродите в одиночку. Там остались… следы экспериментов Евдоксии. — Севера кивнула на зарешеченные подвалы у ступеней, напомнившие брату Диасу ужасы Часовни Святой Целесообразности. — То, что лучше не тревожить.

— Мой прадед собрал в подвалах зверинец, — сказал герцог. — Диковинки со льдов Арктики, пустынь Африки. Для науки и просвещения.

— Евдоксия нашла иное применение, — добавила Севера.

Якоб прищурился: — Здесь создавали тварей для Марциана и Констанса. — Брат Диас отступил, заметив движение в глубине решеток.

— Здесь Саббас обрел крылья, — сказал Батист, — возомнив себя Ангелом Трои.

— Наглость избалованных болванов! — Севера вспыхнула. — Растратили дары, ссорясь из-за того, что им не принадлежало! Я должна была…

— Не вините себя за их грехи, — мягко сказал брат Диас.

— Если бы никто не винил себя за то, чего не изменил… — Она слабо улыбнулась, отвернувшись от Атенеума. — Не осталось бы работы Церкви?

— Императорская опочивальня. — Леди Севера распахнула массивные двустворчатые двери. — Как Пиродженнетос, вы… появились на свет именно здесь.

— Так говорят Оракулы Папы, — пробормотала Алекс. — Лично я помню смутно… — Огромная комната за дверьми напоминала смесь дорогого борделя и храма злобному божеству. Темный мрамор, золотая лепнина, шелковые драпировки цвета перерезанного горла. Три арки в толстой стене башни открывали невероятный вид на западное небо, где закат окрашивал облака в розовое и золотое.