Я задерживаю дыхание и стараюсь не выдать своего присутствия.

— Кайрат? Да плевать, как его заставить, хоть через суд. Главное — согласие, иначе мы ничего не сделаем... Ахмет? Ну и что, что ребенок? Ради жизни мужа я не остановлюсь ни перед чем.

Сердце начинает колотиться быстрее. Они действительно хотят втянуть Ахмета в это? Или Кая? Но как?

— Слушай, они просто обязаны это сделать, — продолжает она. — Это вопрос жизни и смерти. Убедить их твоя задача. Да, любыми способами.

Я не выдерживаю и врываюсь в комнату.

— Что ты хочешь сделать? — мой голос звучит громче, чем я ожидала.

Мама медленно поднимает взгляд на меня, в ее глазах мелькает раздражение.

— Мэри, это не твое дело. Иди в свою комнату, — отрезает она, но я стою, не двигаясь.

— Ахмет — ребенок, мама. Кайрат ненавидит нас. Ты не можешь просто заставить их сделать то, что ты хочешь!

— Я сделаю все, чтобы твой отец выжил! — ее голос поднимается, как гроза. — А ты могла бы вспомнить, что у тебя вообще-то есть семья!

— Мама, остановись!

Она резко встает, и я чувствую, как воздух между нами накаляется.

— Ты просто неблагодарная девчонка! — ее слова звучат, как плеть. — Если бы любила, то делала бы все, чтобы его спасти.

Эти слова бьют больно, но я не показываю. Я сжимаю кулаки и стараюсь сохранить спокойствие.

— Я люблю папу, но не позволю тебе ломать жизнь других ради этого. — говорю твердо, но внутри я дрожу.

Она ничего не отвечает, только смотрит на меня ледяным взглядом. Я отворачиваюсь и иду в свою комнату, хлопнув дверью. За спиной слышу, как она что-то раздраженно говорит, но больше не могу расслышать. Внутри все горит от ярости. Как она может?

Сажусь на кровать, обхватываю голову руками и стараюсь отдышаться. Мама готова пойти на все. Но я не хочу в этом участвовать. Идти по головам других это не мое. Это несправедливо!

Достаю телефон и набираю Юлианну. Она поднимает трубку через несколько секунд:

— Ну? Что случилось на этот раз? — бодро отзывается подруга.

— Мы идем на бой Кая, — говорю я быстро, даже не давая ей времени на ответ. — Димка же достанет нам билеты?

— Конечно. Бой завтра вечером. Могу уточнить детали.

— Уточни и давай встретимся заранее, — заканчиваю я, чувствуя, как в груди тянет неприятным холодком.

Юлианна молчит пару секунд, а потом осторожно спрашивает:

— Ты уверена, что это хорошая идея? Ты же знаешь, какой он... Он может просто посмеяться над тобой.

— Он не посмеет, — я чувствую, как злость пробивает сквозь усталость. — Если ему не все равно на своего отца, он меня выслушает.

— А если все равно? — тихо спрашивает она.

Эти слова больно цепляют, и я на мгновение закрываю глаза, чтобы не сорваться.

— Тогда я заставлю его слушать. Любым способом. Я больше не могу ждать, Юля. Это не ради меня, это ради папы.

— Ладно, я уточню у Димки время и место. Но, Мэри... — голос подруги становится мягче, — не делай ничего такого, о чем потом пожалеешь.

Я не отвечаю. Не потому, что не хочу, а потому, что сама не уверена. Молча сбрасываю вызов и кладу телефон рядом.

Лежу на кровати, всматриваясь в потолок. Мысли скачут, одна хуже другой. Если Кай не захочет разговаривать, если он снова начнет свои насмешки... Смогу ли я это вынести? Смогу ли я опуститься до того, чтобы просить, умолять?

«Гордость ничто по сравнению с человеческой жизнью», — мысленно повторяю себе, как мантру. Но внутри все равно свербит. Почему именно я должна это делать? Почему мама не может? Или кто-то другой?

Ответ приходит почти сразу. Потому что это моя семья. Потому что, если я не сделаю первый шаг, никто этого не сделает.

Я прикрываю глаза. Завтра все решится. Завтра я увижу его на ринге. И если придется, я сделаю все, что нужно. А что нужно-то?

Кайрат

Разминка перед боем. Медленно растягиваюсь, как учит тренер. Приседания, вращения, прокрутка суставов все на автопилоте. Потом ускоряюсь, загоняю тело в нужный ритм, наполняю кулаки жаром. В грушу влетают удары, один за другим, пока не начинает стучать сердце так быстро, что это уже не просто подготовка, это почти бой.

Но в голове опять бардак. Эта чертова Снежок. Мэри. Ее обжигающий взгляд, белоснежные волосы, высокомерный тон. И та дичь, которую она говорила. Сестра? Какая, к черту, сестра? Зачем она вообще пришла в мою жизнь? Не место, не время. Ничего не вяжется.

Пытаюсь сосредоточиться. Бью сильнее. Кулаки почти впечатываются в грубую ткань, как будто могу пробить насквозь. Но нет. Эта девчонка снова возникает в моей голове. Ее голос. Зачем он там? Почему меня так зацепила ее ненависть? Или дело в том, что я увидел за этой ненавистью что-то еще? Чушь. Абсолютная чушь.

Выдыхаю, трясу головой, чтобы прогнать навязчивый образ. Бой вот-вот начнется, а я размазан. Нужно собраться. Нужно взять себя в руки.

— Малыш, ты здесь? Я так и знала, — слышу позади приторный голос Стеллы.

Замираю, но даже не поворачиваюсь. Слишком злюсь, чтобы смотреть на нее.

— Чего тебе?

— Я соскучилась...

— Не сейчас. Уйди.

Она подходит ближе, кладет руку на мое плечо. Меня передергивает.

— Ну, Кай...

Сбрасываю ее руку с силой, поворачиваюсь.

— Ты же знаешь, что перед боем я не трахаюсь.

Она закатывает глаза, изображая обиженную. Но я вижу, что ей плевать.

— Ладно, — фыркает снисходительно. — Я зайду позже. Я поставила на тебя, не подведи.

Фыркаю в ответ. Устал от ее навязчивости. Она, как комар, раздражающая до предела. Сейчас мне нужна концентрация, а не ее кривляния. Возвращаюсь к груше, но слышу, как меня зовут. Время выходить.

Зал ревет, как взбесившийся улей. Публика любит меня. Кричат мое имя, свистят, хлопают. Я в центре этого шоу. Все взгляды на меня. И я играю на них. Бросаю пару дерзких взглядов, напрягаю мышцы, позволяю свету выхватить рельеф. Это моя сцена. Мой заработок.

Соперник серьезный. Высокий, тяжелый, но двигается быстро для своего размера. Новичком тут и не пахнет. Ну что ж. Красиво выиграть вот и вся задача. Рефери дает сигнал. Начинаем.

Первый раунд — разведка. Проверяю его защиту. Ложный джеб, апперкот. Он блокирует оба. Хорошо, значит, придется включать мозги. Резкий уклон от его удара, и тут же — контратака в печень. Попал. По его лицу пробегает тень боли, но он не падает. Ладно. Играем дальше.

— Это все, что ты можешь? — бросаю ему через ринг, чтобы вывести из себя.

Он усмехается, но его глаза говорят другое. Зацепило.

— Подожди, малыш, сейчас разогреюсь.

К концу раунда я понимаю, что нашел его ритм. Публика гудит, кто-то орет что-то на заднем плане, но я даже не слушаю. В голове пусто. Только бой.

Второй раунд — мой. Двигаюсь быстро, как нож в разрезе. Удары точные, четкие. Лоу-кик в бедро, хук справа. Публика взрывается. Дыхание соперника становится тяжелее, движения замедляются. Он сдает, я это вижу. Внутри вспыхивает вкус победы. Адреналин качает, как музыка на максималке.

— Чего притих? — спрашиваю, отправляя очередной удар в корпус. — Устал?

Его взгляд поднимается на меня, пот течет по вискам. Он улыбается, но это улыбка того, кто уже понимает, что проиграл.

— Не расслабляйся, — бросает он с хрипом.

И тут все меняется. Мелькают белые волосы. Ее лицо. Мэри. Снежок, твою мать? Что она здесь делает?

— Это не место для принцесс, — мысль с грохотом бьет в голову. Я теряю концентрацию. Слишком поздно замечаю, как соперник делает бросок. Пропускаю удар в челюсть. Голова гудит, мир плывет. Падаю на настил. Но даже там вижу ее. Она смотрит прямо на меня. Или это уже галлюцинация?

Секунды тянутся, как вечность. В ушах звенит, но я встаю. Публика ревет, но все это где-то далеко. Перерыв. Сажусь на стул, пытаюсь отдышаться, сканирую толпу, но ее нигде нет. Может, почудилось?

Третий раунд. Выход на злости. Но злость плохой помощник. Она мешает концентрации. Я вижу соперника, его слабости, но не могу использовать их. Слишком много эмоций. Удары летят, но техника сыпется. Все разваливается.