Ну, это всё лирика, Юрий Романов не был ни ангелом-девственником, ни педофилом — любителем студенток. И у него были романы, почти главным образом с женщинами-преподавателями. Но не сложилось ни с кем из них. Практически по одной причине, хорошо показанной в старом сериале «Большая перемена». В одном из эпизодов героиня-школьница спорит с незабвенным Нестором Петровичем, а дремлющая на задней парте класса пожилая учительница говорит: «Деточка, не спорьте с учителем. Учитель всегда прав».
Вот именно эта привычка учителей быть всегда правыми и ломала все романы Юрия. Его немногочисленные любовницы рано или поздно пытались его подмять, сделать классическим подкаблучником. Такова природа наших постсоветских учителей и педагогов. Трудно найти среди них мягких и нежных жён, если на работе им приходится ежедневно проявлять характер и требовательность, причём, не только в отношении учеников и студентов, но и в отношениях с коллегами, такими же стервозными, незамужними в большинстве своём, бабами. Конечно, был бы кандидат наук классическим педагогом, его бы захомутали в два счёта. Формально, женщины симпатичные, зажиточные, умные и порядочные (в большинстве своём). Но, кроме того, что он педагог, Романов оказался ещё и рукопашником, опытным и хорошим. А без твёрдого характера такие не получаются.
Да ещё сюда добавить дружбу с оперативником, так много давшую комнатному интеллигенту для понимания психологии человеческих отношений в самых циничных её проявлениях. Порой сыщик рассказывал случаи из своей полицейской жизни, без фамилий, конечно, когда мужья уходили от излишне требовательных и правильных жён в неизвестность. Бросали всё — квартиру, работу, лишь бы уйти живым, без инфаркта. Общие понимания психологии кандидат наук имел, конечно, однако после полугода проживания в Австралии без подруги Юрий заскучал. Решить вопрос, как обычно, не получалось по одной причине — не было ни одной женщины-педагога в университете. И вообще в городе не было даже женщин-учительниц, девятнадцатый век, всё-таки. Были секретарши, горничные, поварихи и прочий обслуживающий персонал. Говорили, что в школах начинают появляться учительницы младших классов, то есть педагоги женского пола уже были, как и многочисленные женщины, занятые в других областях трудовой деятельности.
Но Юрий Николаевич не был таким коммуникабельным, как его друг оперативник Русанов. Да и не оставалось времени на поиски женщины после работы. Занят был кандидат наук любимыми делами — до обеда преподавал, после обеда ваял будущую ЭВМ, включая другие проекты, в первую очередь — миниатюризация видеокамер. Вследствие чего домой приходил поздно и усталый, едва хватало сил поужинать. Возможно, поэтому три месяца назад он внимательно отнёсся к очередной своей поклоннице из студенток. В принципе, он только в университете общался с девушками, не считая приходящей домохозяйки, что убирала и готовила три раза в неделю у него дома. Но та женщина была солидная мать и бабушка, взявшая оплачиваемое шефство над недотёпой учёным, живущим по соседству.
Была еще предлагаемая домоправительницей возможность обратиться к свахе, но двадцать первый век с его мошенниками не выветрился полностью из памяти Романова. Он просто более внимательно пригляделся к Татьяне, как к девушке, а не толковой студентке. Нет, она не кормила преподавателя пирожками, не приглашала его на свидания, не гипнотизировала коровьим взглядом на лекциях. Вполне вменяемая девушка внимательно училась, чётко работала на семинарах, радовала своим нестандартным мышлением. Формально не делала никаких попыток сближения. Но за несколько месяцев между Юрием и Татьяной протянулась незримая нить понимания. Порой Романову казалось, что они общаются телепатически, настолько они стали понимать друг друга с полуслова и полувзгляда.
Учитывая, что за почти десятилетнее знакомство Романов с Русановым даже говорить научились хором, они и мыслили довольно схожим образом. После письма от Никиты о его предстоящей женитьбе, с приглашением на остров Белый примерно через месяц (можно с подружкой), Юрий решился. Тем более что никаких мешающих факторов не было, Татьяна была из семьи простых людей. Папа Николай — слесарь на автозаводе, мама Валя — домохозяйка с четырьмя младшими детьми, не считая старшей студентки. Оставался один вопрос, который кандидат наук пока не выяснил. Любит ли его Татьяна, или ему их чувства показались? И опытный боец-рукопашник рискнул признаться в любви. Раз уж бабник Никита женится, чем его друг Юра хуже?
И получилось, как у друга-напарника в Париже. Едва Татьяна дала согласие, а счастливый Юрий подхватил её на руки и закружил в поцелуе, к ним подъехала машина. Всё, как у Русанова, только без криминала и перестрелки — подошёл специальный товарищ и представился Вавиловым Тимофеем. После чего повторились события двухмесячной давности. Хорошо, что Татьяну подвезли домой, куда девушка отправилась на крыльях любви, не сомневаясь в согласии родителей. А Романова, по заведённой традиции через час привезли в очередной закрытый ящик без какой-либо вывески на воротах, естественно. На сей раз оказались ракетчики, второе десятилетие создающие баллистические ракеты. Конечно, исключительно в мирных целях для вывода спутников. Юрий поверил сразу, настолько были характерными лица охранников.
Конечно, проблемы были капитальные, почти как у атомщиков. Как можно нормально контролировать процесс полёта без отлаженной телеметрии? Потому и ковырялись инженеры с учёными в обломках своих изделий, теряя время и возможность реального движения вперёд. Причём беловодским ракетчикам здорово повезло на этот раз, в отличие от атомщиков. После окончания ВУЗа Романов два года проработал в одном закрытом институте, как раз занимавшимся баллистическими ракетами. Хотя Юрий работал по специальности — сисадмином, но минимум сведений о специфике производства получил сразу, посетив музей ракетной техники при институте.
Потом молодой специалист много читал по ракетной тематике, не только в силу понимания специфики, просто стало интересно. И практически ничего не успел забыть к своим тридцати годам. Поэтому разговор с беловодскими ракетчиками получился весьма продуктивным. Конечно, формулы порохов и жидких смесей кандидат наук не помнил, но основные характеристики твёрдотопливных и жидкостных ракет знал. Как и систему управления полётом и ориентацией, стабилизации полёта и прицеливания. Именно этим он и занимался в институте, поэтому мог говорить уверенно и конкретно. Более того, в ходе разговора Романов намекнул, его нынешняя работа как раз связана с управлением полёта ракет. И, после официального разрешения, команда Юрия может заняться совместной с ракетчиками темой.
Короче, ракетчики тоже нацелились на копирование некоторых старых файлов в смартфоне преподавателя, после согласования с начальством, естественно, благо атомщики давно всё пересняли. Вернулся домой Юрий под утро, но довольный до невозможности. Он впервые в жизни почувствовал, насколько стал полезен России в лице Беловодья. Мужчина, всегда считавший себя одним из множества сисадминов Российской Федерации, мало чего решающих в жизни страны, буквально вырос в своих глазах. Это там, в двадцать первом веке он был заштатным провинциальным педагогом, хотя и талантливым. Здесь же, в начале девятнадцатого века, «исправленного» отцами-основателями до непохожести, Романов становился одним из столпов русской инженерии. Главное, польза для России становилась вполне наглядной и огромной.
Не только в виде возможных доходов от производства калькуляторов и ЭВМ, но и конкретного оборонного и космического прорыва, когда Россия на века обгонит своих врагов и проживёт хоть сто лет в мире, чтобы сбылось предсказание Менделеева о полумиллиардном количестве русских людей, если Российская империя не будет полтора века воевать. И Юрий твёрдо решил, что сделает всё для безопасности Родины. Создание ракетно-ядерного щита на полтора века раньше, среди гульфиков и ментиков эуропейских вояк, станет реальной преградой для недалёких королей. Тысячу лет Европа давила на Россию с запада, а ракеты и спутники наблюдения сделают любые их секреты открытыми, особенно на фоне политики раздробленности европейцев, поддерживаемой официальным Петербургом. Пока поддерживает. Пока ещё хватает возможности агентам влияния минимизировать вред императора Александра для России и пытаться направить деятельность русского императора на пользу его же стране.
