Тем более, что он знал о прибывших накануне к русскому императору сразу двух королей и одного пока императора Австрии. Королями были Фридрих Вильгельм Прусский и Фридрих Август Саксонский (он же великий герцог Варшавский, правитель Польши), а императором, конечно, Франц Австрийский. Судя по составу делегации, в настоящее время удостоенной приёма у императора Александра Первого, вопросов была всего два. В первую очередь, непременное желание вступить в оборонительный альянс с Россией. Тем более что по докладу помощника императорского казначея, с которым сыщик успел повидаться рано утром, все трое принесли солидные суммы по пять миллионов австрийских флоринов серебром в виде контрибуций.
Значит, попытаются втроём давить на русского императора, играя родственными чувствами и историческими связями. В принципе, война фактически закончена, все контрибуции с осколков Франции собраны. Даже признаны все образованные королевства, герцогства и республики, включая Иль-де-Франс со столицей в Париже. Ещё месяц назад император Александр объявил о сборе международной европейской конференции по разграничению новых европейских государств и колоний. Да-да, именно так и звучит официальное название конференции, куда были приглашены, кроме представителей европейских государств, и владельцы четырёх колоний в Европе — аннамцы, кхмеры и корейцы, с беловодцами, естественно.
Вот уже три недели министры иностранных дел и другие чиновники активно изучают географию и рисуют контурные карты Европы. Судя по официальным высказываниям государственного секретаря Российской империи, дело близится к концу. Неделя-другая и окончательный мир с разделом всей Европы будет подписан. Тут и появились три возмутителя спокойствия, решившие нажаловаться на РДК и беловодцев лично Александру. В этом месте Русанову самому стало интересно, выдержит ли русский император давления своих родственников и коллег? Формально, репарации они выплатили, но реальной военной силы за двумя королями и императором, потерявшим Венгрию, не стоит. Сможет ли Александр, за последние полгода набравшийся сил и уверенности, победивший сильнейшую страну Европы вместе с примкнувшими к Франции другими эуропейцами, выдержать подобное давление?
Конечно, на приёме будут присутствовать Сперанский, Кутузов, Строганов, Милорадович, Багратион и многие русские офицеры, большинство из которых откровенно презирает прибывших германских правителей. Но оба Фридриха и Франц могут попросить отдельной встречи, только в присутствии Сперанского, например. Сможет ли устоять русский император под давлением старших и опытных интриганов? Хотя, Михаил Михайлович и Михаил Илларионович, наверняка напомнят Александру об отсутствии второго условия для заключения альянса — не менее пятидесяти тысяч вооружённых и обученных солдат. Пруссаки потеряли спешно набранную армию почти такого размера во время конфликта с беловодцами совсем недавно.
Австрийцы только что вынуждены были, потеряв свои войска, дать независимость Венгрии. У Фридриха Саксонского, через чьи земли прошли абсолютно все армии за последние двадцать лет, да не по разу, странно, что вообще мужчины во владениях Саксонии остались. Двадцать тысяч солдат, вооружённых старьём, это его максимальный рекорд в настоящее время. Что характерно, все трое германских правителей даже купить солдат у Голландии, Дании или других государств не смогут — денег нет. Даже серебро на контрибуцию все дружно заняли у банкиров, на что они надеются, непонятно. Хотя, надежда не только юношей питает, августейшие гости явно уверены, что уговорят русского молодого императора заключить оборонительный альянс и вернуть свои земли, занятые беловодцами.
Русанов бы удивился, если узнал, что встреча русского императора с германскими «братьями» происходит практически по его прогнозам. Естественно, на большом приёме все трое коронованных германцев ограничились приветствием и просьбой о встрече наедине. И Александр Первый, изрядно осмелевший за последние полгода, да ушедший из под влияния супруги и большей части двора, решил выполнить просьбу «родственников» буквально. То есть назначил им именно отдельные аудиенции и на разное время. Первым, естественно, удостоился такой чести император Франц, который был допущен в рабочий кабинет русского императора сразу после большого приёма.
— Прошу прощения, мой высокородный брат, что принимаю Вас так скромно, в походной обстановке, к сожалению, мы не у себя дома. Ничего, ещё пара недель переговоров и мы отправимся домой, в Петербург. Как я по нему скучаю! — Лицемерить Александр научился с детства, весьма профессионально. После обоюдного приветствия, он вышел из-за рабочего стола к императору Францу, чтобы подвести того к двум креслам, стоявшим возле столика сервированного для беседы — кофе в кофейнике, чай в заварочном чайнике, пара бутылок сухого вина и всё остальное, включая чайные чашки, сахар, фужеры, печенье. Императоры почти одновременно уселись в удобные и мягкие кресла, кстати, беловодской конструкции. Не твёрдые троны с вертикальной спинкой, как привыкли в Европе.
— Ваше величество, — после получасового распивания чая и болтовни ни о чём, решился перейти к теме разговора австрияк. — Ваше величество, я уплатил требуемую сумму контрибуции Вашему казначейству. Полагаю, пришло время поговорить о нашем союзе?
— Против кого, Ваше величество? Мы ни с кем не воюем, да и воевать в Европе больше не с кем, — сделал удивлённо-простодушное лицо русский император.
— Османская империя по-прежнему угрожает всему христианскому миру, — попытался включить старую пластинку Франц. На неё когда-то неплохо реагировали русские цари, даже Екатерина возмущалась угнетением балканских славян. Правда, после захвата Константинополя и Дарданелл перестала реагировать. Жаль, что её сын Павел увлёкся своими заводами и вообще не воевал в Европе. На этот раз австрияк решил попробовать «на слабо» молодого русского императора. Не получилось.
— Ну, что Вы, — едва не махнул рукой на собеседника Александр, продолжая свою игру. — Какие турки, какая империя? Какие славяне? Будто никто не знает, как эти якобы угнетённые славяне целыми селениями уходили под власть турок от своих венгерских, румынских и болгарских царей. Наши запорожские казаки тоже ушли к султану, помните некрасовцев? Так мне их тоже спасать? Если Вам так нужно спасти беглецов, ради бога. Но мои солдаты и генералы такой глупостью заниматься не станут. Тем более что в Иерусалим православных паломников пускают свободно, притеснений им мусульмане не творят.
— Но, как же? Освободить огромные плодородные земли? Изгнать магометан и заселить всё христианами? — продолжал подыскивать аргументы австрийский император, буквально выбитый из себя ответами Александра.
— Какие земли? Пустыня, где добрым людям жить тяжело, не то что работать. Мы до сих пор свои плодородные чернозёмы заселить не можем, зачем нам чужие пески? А мусульман у меня среди подданных достаточно. Те же башкиры очень хорошо воюют, слышали, наверно? — Австрияк аж передёрнулся от слова «башкиры», которые не только рейды на его территорию делали зимой, но и участвовали в захвате севера Австрии всего пару месяцев назад. Причём, с таким успехом, что слово «башкиры» стало синонимом слов «монголы» и «тартары» среди подданных императора Франца.
— Хорошо, — продолжил государь, — пусть будет между нами военный союз, благо война с Наполеоном закончилась и все контрибуции взысканы. Подпишут министры линии новых границ в Европе, поедем домой. Там, не спеша и обговорим наш военный союз, коли ты мой царственный брат, этого хочешь. Но? Разве у тебя есть армия? Завтра на меня нападут турки, сколько ты выставишь солдат? Сто или двести человек придворных? Фельдмаршал Кутузов предупреждал, что для военного союза у Вас должна быть армия не меньше пятидесяти тысяч человек. Где они?
— Ну, мы полагали, что вернутся наши солдаты из русского плена, их там больше ста тысяч человек. Целая армия будет, — гораздо скромнее, нежели в начале разговора, заговорил австрияк, подозревая и здесь какой-то подвох. Александр оказался совсем непохож на того юношу, с которым Франц встречался на коронации шесть лет назад.
