Самым главным стало то, что появилась возможность перевести всех агентов влияния вблизи русского императора на крестьянскую реформу. Задачи по уничтожению крупных европейских государств, конкурентов России в экономике и политике, были выполнены. Австрия втянулась в войну с восставшей Венгрией. А учитывая характер боевых действий, где участвовали в основном ополченцы, при почти полном отсутствии боевых офицеров, сумятица в Австрийской империи затянется надолго. Других крупных государств в Европе не осталось. Турция потеряла Константинополь с Дарданеллами ещё двадцать лет назад при активном содействии тех же беловодцев.
Поэтому турецкая империя, лишившись огромных доходов от транзитных кораблей, превратилась в тихую аграрную страну, разделённую географически на части, готовые вспыхнуть в любой момент. Главной задачей турецких визирей стала не экспансия, а сохранение страны от восстаний на окраинах. На Турции уже начали тренироваться молодые ученики Якова Бежецкого, на практике применявшие идеологическое оружие. Например, поднять восстание в Египте или Сирии. Хотя в планах барона Быстрова Турция стояла следующей на расчленение с целью овладения Арабским полуостровом. Отец-основатель баронства давно расставил задачи сыновьям, расписав, какое значение имеет нефть в двадцатом и двадцать первом веке.
Собственно, других крупных игроков в Европе не осталось, учитывая исчезновение Франции, как страны. Поэтому основной задачей становилась отмена крепостного права, как тормоза русской экономики. Агенты влияния вблизи Александра Первого, почти хором, принялись агитировать царя-победителя освободить русских крестьян. Проект закона был уже готов и несколько экземпляров с подписями согласования всех инстанций имелись у Сперанского. С учётом многочисленных ошибок в нашей истории, крестьяне освобождались исключительно с землёй. Это те, кто обрабатывал землю в деревнях. Дворовые холопы, не имевшие наделов и не умевшие работать на земле, получали волю иначе.
Тут предоставлялась фора в течение двадцати лет на усмотрение самого холопа и его владельца. Захочет дворовой слуга свободы — волен уйти в любой момент без всяких документов. Если он с согласия барина останется, пусть служит хоть до смерти бесплатно, но не больше двадцати лет. По истечении которых либо все дворовые слуги и рабочие начинают получать зарплату, либо расходятся из поместья. Специально для таких, неприспособленных к свободной жизни, холопов и служанок, решивших покинуть плохого барина, с подачи барона Быстрова его соратниками — Кожевниковым, Строгановым, Желкевским и Никитой Демидовым, отцом Акинфия, были организованы крупные сельские хозяйства.
В этих хозяйствах в первую очередь проходила испытание техника с заводов Желкевского или Кожевникова — трактора, сеялки, комбайны на паровом ходу. Земли для этого выбирались чернозёмные, практически не заселённые, поскольку освободились от татарских набегов буквально двадцать лет назад во время последней русско-турецкой войны. На этих чернозёмах построили свои хозяйства предприимчивые заводчики. Одновременно проводя агитацию в русских деревнях на переселение туда для работы на барина, но за деньги и кров, или для работы на выделенных участках, как собственники. Была мысль, что многие холопы и служанки, лишившись по собственной глупости хозяина, не станут умирать с голода или разбойничать, а направятся именно в такие хозяйства, где любому человеку найдётся место.
Ну, это из области хороших побуждений, хотя может получиться, как обычно — хотели, как лучше, а вышло, как всегда. В любом случае, крестьянская реформа получалась не такой агрессивной, как в нашей истории. Поскольку крепостными оставалось около десяти процентов от общего количества крестьян и рабочих. И без того две трети крестьян и рабочих были государственными, то есть приписными, а не крепостными. Им и до реформы платили за работу на государственных заводах, и неплохо платили. Рабочие получали зарплату за работу, понятное дело. А приписные крестьяне получали полкопейки-копейку в день за извоз на этих заводах. Примерно полгода приписной крестьянин на своей лошади (!) обязан был заниматься извозом. Привозил дрова, руду на завод с вырубки или пристани, увозил готовые изделия, примерно так. В любом случае приписные крестьяне и рабочие жили зажиточно, особенно на Урале.
Если к ним добавить крепостных работников русских крупных землевладельцев и заводчиков, да крестьян в конфискованных за долги поместьях, то на долю остальных помещиков остаются сущие пустяки, из-за которых особых волнений не предвидится. На фоне победоносной войны и огромных поступлений в казну от компании РДК, русские купцы, заводчики и даже помещики жили несравненно лучше, нежели в нашей истории. Тем более что из полученных репараций государь вполне мог выдать каждому из пятидесяти миллионов жителей России (без Америки, Африки, Австралии и Беловодья) не менее десяти рублей серебром. По тем временам огромная сумма денег, особенно для крестьянина.
Было ещё много нюансов в подготовленном проекте указа, размер земельного надела, права свободных рабочих и так далее. Но самым главным инициаторы указа посчитали явочный характер освобождения крестьян и рабочих — то есть не надо было оформлять какие-либо разрешения или документы. Любой крепостной мог просто встать и уйти с работы у ненавистного заводчика или из поместья свирепого барина. Просто уйти или уехать вместе с семьёй. Без всяких документов. Никто не имел права требовать у мирно идущего человека документы, пока он не нарушает закон или не держит в руках оружие. Если это свободный человек, от него никаких документов не требуется. Если это холоп, направленный барином по делам, тем более никаких разрешений не надо. Захочет холоп вернуться — вернётся, не захочет — имеет полное право уйти, куда глаза глядят.
Да, будут злоупотребления, найдутся крепостные, обокравшие своих хозяев, и помещики, выгнавшие больных и старых холопов на улицу. Но они и так происходят, от человеческой глупости и жадности не избавились и в двадцать первом веке. В любом случае, в проекте манифеста нет выкупных платежей, послуживших в нашей истории одним из поводов революции. Осталось лишь уговорить русского императора подписать этот манифест. Для чего и активизировались практически все агенты влияния при дворе. Аргументы у каждого были свои, личные. Кто-то льстил Александру, предлагая закрепить звание царя-победителя дополнением «царь-освободитель», которое наверняка останется в веках.
Другие кивали на введённый повсеместно в Европе Кодекс Наполеона, освободивший крепостных и давший скачок развития экономики. Дескать, чем мы хуже просвещённых эуропейцев? Третьи намекали, что освобождение крепостных после победы лишит опоры всех бунтовщиков и заговорщиков против власти. И так далее, кто на что горазд. Естественно, работали не массово и не сразу, при всех своих минусах идиотом император не был. Сегодня один фразу обронит, завтра другой слово скажет. Послезавтра любовница в постели восхитится умом и благородством царственного любовника. Но, по мнению Бежецкого, к возвращению в Россию Александр должен дозреть окончательно.
Ещё одним приметным результатом признания колонии Беловодья в Европе стала реакция прусского курфюрста Вильгельма. Королём его называть уже было нельзя, поскольку Кёнигсберг был в руках русских. А короновались прусские короли именно там. После получения официального статуса беловодской колонии, король Пруссии автоматически становился в лучшем случае курфюрстом. Может, даже герцогом или вассалом барона Быстрова, если решится принести вассальную клятву. Что самое интересное, барон Быстров, после официального закрепления Кёнигсберга в своём владении, получил все права на статус короля, хотя и не собирался этим воспользоваться. Александр Первый понимал все эти расклады как бы ни лучше барона Василия. Но рискнул довериться своему полезному подданному, и подводить его барон не собирался.
Так что война шла своим вялотекущим ходом, русская армия неторопливо двигалась к мировому господству. В колонии же беловодцев, получившей название Западоруссия, по аналогии с Новороссией и Белоруссией, продолжалось строительство экономики. Теперь уже с гарантией, что земли не отберут в ближайшее время. По крайней мере, не при этом царе. Из Нью-Орлеана и Австралии отправлялись караваны судов, гружёные новой техникой в сопровождении опытных специалистов для налаживания производства. В самой Западоруссии уже вовсю развивались деревообработка и рыболовство, восстановленные ещё полгода назад. После официального оформления статуса колонии, в крупных городах началось строительство заводов и фабрик.
