Так все четверо и зашли в кабинет в конце коридора второго этажа, где их ждал тот самый упомянутый «один человек», сидевший в кресле за столом. Явный выходец из спецслужб, пожилой мужчина, вылитый грузин, что давало шансы на его французское происхождение. А его фраза на французском, предложение присесть напротив, окончательно подтвердила мысли сыщика. Русанов деланно робко уселся на краешек стула и также по-французски попросил перейти на немецкий язык или русский, поясняя, что во французском не силён, поскольку провинциал. Француз пренебрежительно ухмыльнулся и продолжил разговор на немецком языке.
— Нас интересует распорядок дня императора Александра. Когда он приходит на ваши киносеансы?
— Точного расписания нет, но обычно я показываю кино в семь вечера, перед ужином. Считается, что здоровый смех усиливает аппетит, — с готовностью проговорил оперативник, продолжая играть роль недалёкого мелкого придворного служащего.
— Кто присутствует на вечерних просмотрах, сколько человек? — продолжал чётко ставить вопросы француз.
— Супруга императора, её две фрейлины, три телохранителя, человек двадцать придворных. Иногда австрийские офицеры и чины, я точно не считаю. Всего не больше тридцати пяти человек, это всегда так.
— Почему не больше тридцати пяти человек? — ухватился за специально допущенную оговорку французский шпион.
— Так мы с помощниками обычно стоим, а в приготовленный для просмотра зал всегда заносим не больше тридцати пяти стульев. Так охранники императора приказали, ещё в Зимнем дворце, в Петербурге. После этого и повелось, тридцать пять стульев и всё, — рассказывая весь этот маразм, оперативник анализировал боевые способности своих пленителей. «Резидент здешний не боец, его помощник немного тормозит. Не успеет среагировать, пока я боевиков валить буду. Надо лишь момент выбрать, со стула, что ли, упасть?»
— Обыскивают ли посетителей-иностранцев? — очередной вопрос француза конкретно дал понять о желании убийства Александра. Хоть русский государь не особо нравился своими перверсиями Никите, но особого выбора не стояло. Константин Павлович с теми ещё тараканами в голове, придворный киношник имел возможность лично познакомиться. Николай, в нашей истории будущий император, сейчас вообще пацан шестнадцатилетний. Он и повзрослев особым умом не отличался, а в подростковом возрасте всю войну с Наполеоном под откос пустит. Парень высокий, статный, но помешан на сказках о благородстве и своём желании быть примером рыцарства.
Он в прошлой истории профукал всё, что мог, упиваясь ролью жандарма Европы. А сейчас откровенно проигрывал на фоне старшего брата, которого более-менее смогли взять под контроль агенты влияния Беловодья и русские промышленники. Там, где простой, как три рубля, Николай верил, что достаточно его приказа для чёткого исполнения указаний, недоверчивый Александр всегда проверял, чем заняты ответственные лица, не обманывают ли они своего императора, пытаясь посмеяться над ним? «Нет, Александра ликвидировать не дам, лучше их самих на ноль помножить», — принял решение капитан и приступил к его исполнению. Он преданно взглянул на француза и подался всем телом вперёд, выражая своё желание сотрудничать, и неосторожно упал на пол, по крайней мере, всё так выглядело со стороны.
Помощник шпиона затормозил, как и полагал оперативник, а его громилы машинально шагнули вперёд, нагибаясь над лежащим киношником, в явном желании поднять и поставить на ноги. Тут и крутанулся на полу Русанов, подсекая сзади ноги одного громилы и ломая колено каблуком ботинка другому бандиту. Через долю секунды оказался на ногах и нокаутировал помощника, не успевшего даже повернуться. Пока тот падал, медленно оседая на пол, сыщик добавил каждому из громил носком ботинка по виску, с гарантией от их излишней активности. Лишь через долгую секунду, потраченную на все описанные приёмы, капитан занялся французским шпионом конкретно.
Отработанным сотнями тренировок движением он перепрыгнул через стол и взял в локтевой захват шею шпиона, слегка придушил. Второй рукой привычно проверил одежду хозяина кабинета, нащупал в его кармане револьвер и вытащил его из кармана. «Как он собирался доставать оружие из такого глубокого кармана?» — мелькнула удивлённая мыслишка. Но сыщик уже уложил шпиона на стол животом и связал его руки за спиной, пришлось ради этого пожертвовать своим поясом. Убедившись в хорошей фиксации француза, капитан занялся помощником, начавшим подавать признаки жизни. Его он тоже обыскал, изъял свой револьвер и револьвер злодея. Связывал этого фигуранта сыщик его собственным поясом, которым был перепоясан сюртук.
Лишь потом Никита проверил пульс у обоих громил, неподвижно лежавших на полу. Правка не понадобилась, оба отошли в мир иной. Что не избавило оперативника от их обыска, во время которого он разжился ещё парой револьверов и солидной суммой серебряных флоринов. Их капитан пересыпал в кошелёк помощника француза, уже перекочевавший в карман его кителя. Несмотря на свою якобы отставку, капитану пришлось переодеться в военную форму, чтоб меньше вопросов было в зоне боевых действий. Не помощник, а его кошелёк очень понравился сыщику своим содержимым. Разбавив его серебром бандитов, Русанов занялся привычным делом, а именно, допросом французского резидента.
Тот, как ни странно, оказался очень нервным, особенно при виде мёртвых слуг. Даже пытался что-то крикнуть, но поперхнулся кляпом. Во избежание эксцессов оперативник быстро обошёл дом, не найдя в остальных комнатах ни единой живой души. Закрыл дополнительным засовом обе двери особняка — парадного и чёрного входа. После чего вернулся в кабинет главного шпиона и приступил к допросу, к своей привычной деятельности, которой владел профессионально, как всякий уважающий себя оперативник со стажем. Нет, никаких угроз или побоев не стал применять. Всё-таки не поле боя и нет нужды в полевом допросе, после которого остаётся добить клиента, чтобы не мучился.
С Жаком Дюлорье, как представился пленник, капитан ещё намеревался закрутить интригу против австрийских спецслужб. Поэтому работал с французским резидентом разведки, прибывшим из Вены буквально вместе с австрийским караваном чиновников, достаточно спокойно, но без сентиментальности и в темпе, хотя до полудня никто не стал бы искать отсутствующего киношника. Помощника резидента перед его допросом, конечно, перетащил в соседнюю комнату, чтобы через пару часов разговора и им заняться — надёжный способ проверки показаний одного уголовника путём давления на его подельника. Чем сыщик и воспользовался, когда зашёл в кабинет и вынул кляп изо рта связанного помощника.
— Твой шеф говорит, именно ты предложил меня пытать после первичного разговора. Китайским методом, загонять иголки под ногти, чтобы не испортить внешний вид. — Капитан равнодушно взглянул на Эмиля Ранье, словно на мебель, пришедшую в негодность, на многих такое поведение действовало сильнее криков и угроз. Ранье оказался из этой же когорты. Поэтому информация потекла от него настоящей полноводной рекой. Особенно после того, как сыщик развёл руками и признался, что ему два пленных шпиона не нужны. В живых останется тот, кто больше знает и лучше соображает. Тут Ранье просто прорвало, на что и надеялся оперативник.
— Этот Дюлорье в местной обстановке ничего не понимает, он из Парижа прибыл на моё место всего год назад. Конечно, баронского сыночка примостили на моё место в Вену. Хотя до него я был резидентом в Австрии восемь лет. Это с моей помощью император женился на австрийской принцессе, когда отказал русский царь. Это с моей помощью был заключён союз Австрии с Францией, а меня вместо благодарности перевели в подчинение этому выскочке, способному только делать умный вид и командовать. Да он ни одного австрийского агента не удосужился перевербовать. А мои парни на высоких должностях работают в службе безопасности Австрии. — Со злостью текла информация от бывшего резидента, интригами сведённого до места заместителя из-за недворянского происхождения. Самый благодатный материал для работы с агентами.
